Солнце для холодного неба

– Нет, мне не плевать на тебя! Ты не один, Тсуна, у тебя есть я, - тихо говорю ему на ухо, не прекращая поглаживать по голове.

– Саэ, ты не знаешь, почему меня так обзывают, - попытался возразить Савада.

– Повторюсь, мне плевать, что ты сделал. Она не должна была тебя так обзывать.

Очень сомневаюсь, что он убил или зарезал человека. Возможно, подрался с кем-то, но все мальчишки в таком возрасте драчливые.

– Правда?
– слегка опухшие от слез, карамельные глаза недоверчиво смотрят на меня.

– Правда, - отвечаю на полном серьезе.

За эти три дня Савада стал для меня другом. Я не могла объяснить такого доверия к нему, но было просто такое чувство, будто мы знакомы всю жизнь. Я беру его ладонь, накрываю ее своими ладонями и говорю:

– Тсунаеши, обещаю, что бы ни случилось, я всегда готова выслушать тебя и помочь, - я останавливаюсь, а потом добавляю, - и всегда поддержу тебя, что бы ты не сделал.

Тсуна пораженно смотрит на меня и вытирает слезы.

– Правда обещаешь?
– переспрашивает он и в ответ получает кивок.

В его глазах я уже не видела недоверия. Был тот самый взгляд, когда он пользовался пламенем, та самая воля, о которой столько говорили в аниме. Нет, я не про то, когда он с безумным криком "Реборн" бежал сломя голову, а про ту серьезность и решимость в карамельных глазах во время битв.

Тсунаеши начал потихоньку успокаиваться. Он лежал у меня на коленях с прикрытыми глазами, пока я просто гладила его по голове. С виду волосы колючие, а прикоснешься к ним - мягкие. Слегка взъерошила ему волосы, чтобы те побыстрее высохли. Даже скрипнувшая дверь и вошедшая в комнату мама не смогли нарушить идиллию. Савада открыл глаза, но с коленей не встал, как и я не прекратила перебирать ему волосы.

– Дети, я вам чай принесла с печеньем и конфетами, - мама поставила на стол две небольшие чашки и тарелку с вкусняшками.

Мама посмотрела на нас, улыбнулась и, пожелав приятного аппетита, скрылась за дверью. Тсунаеши поднялся с коленей.

– Ты будешь чай?
– спрашивает он.

Я взяла только печенье, к чашке с чаем и не притронулась. Только полчаса назад чай пила, больше уже не могу. Будет в желудке один чай плавать.

– Не-а, я его уже пила. Если хочешь, можешь потом и мой выпить, - отвечаю ему и откидываюсь на кровать с печеньем во рту.

– Угу, - бедный ребенок так проголодался. Вон как жадно печенье с конфетами ест.

Честно, чай с конфетами - очень хорошее средство успокоиться после долгой истерики, да и вообще просто успокоиться. И все же я не могу понять, почему Рэирин его так назвала. Не придумала она это на пустом месте же.

После той истерики Тсуна немного изменился. Нет, мы по-прежнему обсуждали машины, ядовитых животных и другие интересные темы, Савада по-прежнему улыбался, но что-то в нем изменилось. Будто он немного повзрослел. Изменился его взгляд, он стал более серьезным и цепким.

Мальчики, вымогавшие деньги, снова ко мне прицепились, но настроены они были еще враждебнее. Ну да, я им деньги не отдала, да еще и друга побила. Вид у них был довольно решительный, и я даже немного испугалась. Мое тело слабовато, и работать на скорость против пятерых противников было нереально. У меня нет памяти тела, выиграть могу только если я в голове заранее прокручу план. Но я не знаю способностей ребят.

– Кое-кого надо проучить, - угрожал мне главный собравшейся компании.

Дела обстоят хуже, чем в прошлый раз. Да еще и заведующая вызвала обеих воспитательниц. Одно дело - вымогательство, а когда оно подкреплено еще чувством мести, то победителем мне не выйти. Но и сдаваться я не собиралась.

Их глаза опасно сверкнули и губы скривились в зловещей усмешке. Сейчас мне было по-настоящему страшно. Парни постарше знают, что девочек бить нельзя, по крайней мере часть точно следует этому правилу, а вот у детей нет особой разницы между девочкой и мальчиком.

Они делают шаг вперед, но я не сдвигаюсь с места. Сделаю шаг назад, покажу, что испугалась их. Да и убегать от них некуда. Не с окна же спрыгивать. Я сглатываю и сжимаю ладони в кулаки. Еще один шаг вперед и можно ударить снизу вверх.

Но они сделали шаг назад. Угрожающее выражение мгновенно слетело с их лиц и глаза со страхом смотрели в мою сторону. Не поняла, это что сейчас происходит? Я такая страшная что ли? Я почувствовала, как сзади кто-то подошел, и обернулась. Это был Тсуна.

– Что это вы делаете?
– спокойный голос Савады мог заморозить кого угодно.

Пятерка побледнела. Тсунаеши положил мне на плечо руку и, наклонившись, спросил:

– Помощь не нужна?

Неопределенно покачала головой. Признаться слабой, конечно, не хотелось, но здравомыслие взяло верх над гордостью. Главный из "банды" сделал маленький шажок вперед и, глубоко поклонившись, пропищал:

– Савада-сан, прошу прощения, больше такого не повторится.

Теперь Тсуна вцепился взглядом в несчастного, отчего тот сглотнул и покрылся испариной. Друг убрал руку с моего плеча и не спеша подошел к обидчику. Тот сделал пару шагов назал и споткнулся. Тсуна наклонился над ним и что-то прошептал на ухо. Тот задрожал как осиновый лист.

– Савада!
– у Рэирин, наверное, бзик на Тсунаеши, иначе почему она при виде друга не может говорить нормальным голосом.

Тсуна резко развернулся, и я заметила, как раздраженно сверкнули глаза мальчика.

– Никак не угомонишься, да?
– продолжила воспитательница.

Я хотела было снова возмутиться, но опустившаяся рука на плечо остановила меня. Я снова посмотрела на Тсуну, и тот отрицательно покачал головой, мол, сам разберусь. Подобное действие со стороны Тсунаеши не осталось незамеченным Рэирин. Она хотела что-то сказать, но закрыла рот, развернулась и пошла к своему столу. Я прекрасно понимала, что она так просто не успокоится, но не знала что настолько.

Следующие дни в детском саду превратились в кошмар. Нет, одногрупники меня не трогали, даже близко ко мне не подходили в свободное время, благодаря чему могла спокойно проводить время вместе с Тсуной. Но когда дело касалось каких-то занятий, требующих группового участия, Рэирин вместе с Фудзуки намеренно разделяли меня с Савадой. И этих групповых разделений было очень много. Работа с детьми была пыткой, то, что мы с Тсуной сделали бы за пять минут качественно, с остальными делала полчаса, выслушивая при этом раздражающие истерики по поводу " я хочу это делать", " я сам справлюсь" и "я не буду это делать". Ужас, а не занятия.

Рэирин часто пыталась отозвать меня в сторону, чтобы рассказать мне о монстре, но стоило ей дойти до моментов, объясняющих такое отношение, как Тсуна всегда оказывался рядом, и воспитательница поджимала губы и уходила.

Подобные странности вызывали у меня жгучее любопытство, и в один прекрасный дождливый день я решила все же выяснить, за что Рэирин его так ненавидит, и почему его боятся дети в детском саду.

– Надо мной издевались похлеще, чем над тобой, - отвечает Тсуна и карамель в глазах приобретает темно-коричневый оттенок. Наверное, цветовое изменение глаз связано с эмоциями и пламенем.
– Я поставил на место своих обидчиков очень жестко, и воспитательница была свидетельницей, как и весь детский сад, отсюда и такое отношение.