Солнце для мертвых глаз

– Холли так и собирается, – задумчиво произнесла Франсин.

Ричард никогда не предполагал, что однажды хоть за что-то благословит эту маленькую дерзкую девицу Холли. Он улыбнулся.

Глава 12

После того как Тедди вынес последнюю порцию дров, он тщательно убрался в опустевшей столовой. Снял шторы и бросил их в спальню родителей. Подмел пол и вымыл французское окно. Много его рисунков уже висело на стенах, и Тедди добавил к ним еще один в раме, сделанной из красного дерева от обеденного стола. Из остатков получился низкий круглый столик. Тедди снял рубанком толстый слой лака с въевшейся в него грязью и оставил дерево в его естественном виде, чтобы проявлялся его золотисто-коричневый отблеск, а затем инкрустировал по периметру эбеновым деревом и кленом, кусочки которых воровал в колледже, когда никто не видел. Этот стол, кровать и книги в держателях были единственной обстановкой в комнате, все остальное пространство занимал верстак и его инструменты.

Кейт не заходил в столовую с того дня, когда пришел полицейский и сообщил, что Джимми отвезли в больницу. Что привело его сейчас, Тедди не знал. Вероятно, дядя, возвращаясь с последнего за этот вечер вызова, заскочил в «Оддбинз» [30] и, направляясь к дому от магазина, увидел во французском окне свет, который и вызвал у него подозрения. Не приглушенный плотными бархатными шторами, тот, должно быть, заливал бетонную площадку, потоком струился на Кейта, подъезжающего на своем мотоцикле.

30

Фирменный винный магазин.

Тедди выключил свет. Задний двор тут же погрузился во тьму, когда Кейт выключил фару у мотоцикла. У соседей свет тоже не горел. Яппи куда-то ушли, в этом Тедди был уверен. Он услышал, как Кейт споткнулся, пробираясь на ощупь к задней двери. Как только тот вошел в дом, Тедди тут же включил свет и вернулся к своему рисунку. Стоял январь, а зеркало, которое он проектировал, нужно было закончить и сдать к концу апреля.

Кейт не постучал. Ему такое и в голову не пришло. Тедди услышал, как дядя открыл дверь. Повернул ручку, потом отступил на шаг и изо всех сил пнул дверь ногой. Та распахнулась, ручка ударилась о стену. Кейт замер в дверном проеме, тяжело дыша от напряжения. Сумки он уронил на пол, как будто они вдруг стали слишком тяжелы для него. Может, пришел, чтобы что-то сказать, однако не сказал этого. У Кейта отвисла челюсть.

– Что с мебелью?

– Какой мебелью? – спросил Тедди.

– Да что ты, проклятье, голову мне морочишь! Стол моего отца, стулья, буфет, который здесь стоял. Что ты с ними сделал? Старику Ченсу пришлось все это разобрать, а потом собрать, чтобы внести в комнату.

– А она не могла уйти, а?

Кейт поднял свои пакеты и отправился на кухню. Там он, вероятно, принял порцию виски. И вернулся, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Если ты продал мебель, я подам на тебя в суд. Она моя, как и все в этом доме.

– У нее есть ноги, – сказал Тедди, – значит, она может ходить, верно? А для чего еще ноги? Она протиснулась в дверь, вышла на улицу, села на автобус и сейчас живет в магазине старьевщика в Эджваре.

Кейт стиснул кулаки и пошел на него в точно той же манере, в какой все эти годы на него налетал Джимми. Тедди встал. Он был на три дюйма выше дяди и на пару жизней моложе.

– Даже не думай, – сказал он.

Через некоторое время он услышал, как Кейт вошел в гостиную. Включился телевизор, показывали какой-то фильм про гангстеров – выстрелы, грохот и сдавленные крики умирающих. Тедди прислушался, услышал, как зашипела вскрытая банка. Начался типичный для Кейта вечер с постепенным опьянением.

У зеркала на раме должна быть какая-то геометрическая инкрустация. Тедди еще не решил, какая именно. Может, кресты, но не круги с крестами. Он не хотел, чтобы это напоминало «Оксо-билдинг» [31] . А может, треугольники, простые треугольники из светлого, слегка подкрашенного дерева? Платан или падуб можно подкрасить бледно-желтым и зеленым. С другой стороны, инкрустация может состоять из параллельных линий светлых тонов – абрикосового, золотистого, бежевого, оливкового; вероятно, так даже лучше. Тедди нарисовал варианты, нашел коробку с акварелью Альфреда Ченса.

31

Здание в Лондоне. Его название OXO выложено на башне двумя кругами и одним крестом.

Возвращение Кейта было неожиданным. Он в нерешительности постоял у комнаты Тедди, вероятно собирая энергию для удара. Дверь распахнулась с такой силой, что ручка опять врезалась в стену. В руке у дяди была открытая банка «Гиннеса».

– Я хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда, – сказал он.

Тедди отложил кисточку.

– Что?

– Ты слышал. Если бы ты держался в рамках и вел себя нормально, я, возможно, и позволил бы тебе остаться до лета. Но нет, ты решил разрушить мой дом, сломать здесь все; ты, черт побери, стал угрозой. Так что тебе придется уйти. Ясно? Соображаешь?

– А кто выгонит меня отсюда? Ты?

– Я, – сказал Кейт, – и закон, если понадобится.

И одним движением, похожим на прямой удар кулаком, вылил содержимое банки на рисунок Тедди. Коричневая пенистая жидкость разлилась по со вкусом раскрашенному изображению рамы зеркала.

Тедди не издал ни звука и даже не шевельнулся. Он смотрел на Кейта до того, как тот плеснул пивом, и продолжал смотреть сейчас, бесстрастно, пристально. Вероятно, эта холодная пассивность подействовала на Кейта сильнее, чем любая эмоциональная реакция. Тот опустил глаза, с вызовом допил то, что оставалось в банке, повернулся и вышел.

Тедди пошел на кухню за тряпкой. Салфетка в миске под раковиной, по всей видимости, была связана его матерью. Он посмотрел на нее без всякой сентиментальности, вернее, вообще без каких-либо чувств, лишь обратил внимание на, скажем, фирменный знак матери – путаницу в петлях и ярко-красную кайму. Салфетка отвечала его целям, то есть подходила для того, чтобы собрать жидкость, но вот рисунок погиб. Тедди вытер салфеткой свой стол, высушил его бумажным полотенцем, вытер пол, скомкал рисунок и бросил его в мусорную корзину.

Когда он отнес салфетку на кухню, то подошел к двери в гостиную и прислушался. Звука телевизора слышно не было. Раздался щелчок – это вскрыли еще одну банку, – а затем звук, похожий на отвинчивание крышки в «Чивас Регал». Тедди решился именно в тот момент или час спустя? Впоследствии он не мог сказать точно. Наверное, лучше много не думать об этом. «Действуй, не думай».

В комнате воняло пивом – крепким, недобродившим. Делать ему новый рисунок или нет? Для Тедди это было самым приятным времяпрепровождением. С полчаса или дольше он рисовал новые варианты, но на этот раз не раскрашивал их. Затем сложил новые рисунки в картонную папку, убрал карандаш на место, еще раз протер стол и подошел к французскому окну.

Ночь была очень темной, безнадежно черной, что типично для середины зимы, когда солнце, или что там еще, садится в четыре и естественного освещения нет долгое время. Тедди слышал, как соседи-яппи вернулись домой; как у них защелкали выключатели, а один в комнате, примыкавшей к его, издал громкий треск. Он погасил свой свет. Секунду или две казалось, что Тедди находится внутри большого черного мешка. Затем предметы снаружи стали принимать свои очертания. Уличные фонари горели, хотя и не рядом; свет из соседнего дома делал воздух желтоватым и, проникая через забор, лежал желтыми полосами на земле.