Солнце мое

— Па-ап?

Первой из-за куч появилась Алла Алексеевна:

— Ой, Ольгуня! Привет!

— Посторонись! — папа зашёл следом за нами с очередной коробкой, пристроил её к гигантской куче и уж потом вернулся к нам, стрельнул глазами на Вовку, — Добрый день. А этого молодого человека я, кажется, помню.

— Да, знакомьтесь: это мой друг, Вова, а это мой папа, Александр Иванович, и Алла Алексеевна, у них общий бизнес.

Мужики солидно пожали руки:

— Владимир.

— Александр.

— Ну что, чай пить будем? — сразу спросила Алла Алексеевна.

— Ой, нет. Мы, вообще-то, на минуточку. Можно у вас переодеться?

— Да конечно! — Алла Алексеевна всплеснула руками, — Я и плечики сейчас дам, повесите, чтоб не мялось. В подсобку уберём, чтоб вам с собой не таскать.

— Да не надо плечики, — отказался Вова, — Оставлять, я думаю, смысла нет. Вдруг нам далеко возвращаться будет?

— Ну, смотрите.

Пока Вовка зашёл в кабинку, я увидела на стене новенький кнопочный аппарат:

— О, вы что, телефон провели?

— Конечно! — папа гордо вручил мне листочек с номером. — Цифры смотри какие удобные! Если что — сюда звони.

— Ясно!

И МЫ ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ БУДЕМ ВМЕСТЕ? УДИВИТЕЛЬНО…

Мы немного побродили по центру. Послушали уличных музыкантов. Один очень мне понравился — играл вообще классно. Что меня поразило, так это монеты в раскрытом чехле от гитары у его ног.

Монеты!

Где люди их вообще берут? Я монет уж несколько месяцев не видела. Прошлым летом ещё ходили кое-когда вместо копеек… Хотя, если тысячу тогда уже называли рублём, пятьдесят рублей — это типа пять копеек, что ли? Мда… Может, этот парень специально горсть с собой таскает для заманухи?

Короче, я положила гитаристу бумажную тыщу и предложила Вове:

— Знаешь, ну их, эти гулянья. Поехали ко мне?

Он притянул меня к себе и поцеловал в висок. И сказал:

— Поехали.

И я поняла, что он очень по мне соскучился. Да и я тоже, пусть мне было немного неловко в этом признаваться. И хотя я ничего не сказала вслух, про себя подумала, что сегодня я гораздо больше хочу лежать, чем ходить. Даже просто лежать с ним рядом — вообще просто так. Батониться. Как волки. Получая удовольствие от такого вот валяния.

И мы поехали.

Выгрузились на «Областной». Хотела достать деньги за проезд — посмотрел на меня строго. Ладно, замнём.

— Пойдём, до пятачка дойдём? Надо хлеба купить свежего. А то у меня булка неделю уж лежит, только на сухари.

— Пошли.

Честно говоря, я немножко очковала, что за время моих гуляний родственники приехали с дачи и встретят нас недоумёнными лицами. Но дома было тихо. Да и обуви нет, в коридоре полнейшая пустота.

Я заглянула в зал:

— По ходу дела, мои ещё на даче.

Поймала в зеркале Вовкин взгляд. Ну вот как у него так получается смотреть, что снизу начинают накатывать жаркие волны? Смутилась.

Блин. Ну, вот как?

Я поспешно скинула обувь:

— Располагайся. Китель на вешалку повесить можно или в зале на стул. Милости прошу, — и заскочила в ванную. Критически осмотрела себя в зеркало. Нда. Если и дальше так дело пойдёт, я буду как Аврора розовоперстая, беспрерывно розоветь. В шафрановый пеплос только облачиться осталось. Или в шафранный?

Кстати, о музыке… Пока мой кавалер мыл руки, я сдвинула с рычагов телефонную трубку. А то знаем мы вас, в самый интересный момент обязательно кому-то понадоблюсь.

А потом… не буду вам рассказывать. Ну, вот так, стесняюсь сегодня.

Я лежала у любимого на плече, на толстом покрывале, и думала, что пора уже на это покрывало сшить нормальный чехольчик, а то от ворса жарко — что я, правда? В шкафу столько кусков бязи лежит. Переползти уже капитально на пол. Ну, пока Вовка у меня. Мысли бродили тягучие, как мёд. Я поняла, что засыпаю, и от этого осознания резко проснулась.

— Вов…

— М?

— У меня есть гениальный и коварный план.

— Да-а?

— Смотри, у нас имеется кусок мяса, рис, морковка, лук и головка чеснока. Пошли плов готовить?

И мы, как порядочные, занялись готовкой.

— Не хочешь в кино съездить? — между делом предложил Вовка.

— «Недельки» свежей нет*, — ну, реально: наугад переться не хотелось, а без бабушки я газету не покупаю, потому что телек практически не смотрю. — Если хочешь, можно вон в видеосалон сходить, и никуда ехать не надо.

*«Неделька» — тоненькая газетка,

в которой печаталась телепрограмма

и заодно афиша кинотеатров.

В видеосалонах показывали всякое, в том числе такое, что в кинотеатрах было никак не увидеть, вроде «взрослого кино». Их особенно как грибов повылезало, когда сразу несколько кинотеатров в Иркутске закрылись. Сейчас процесс идёт в обратную сторону, но видеосалон в малом конференцзале Областной больницы до сих пор работал — как раз напротив остановки. С Юбилейного до любого кинотеатра далеко, вот народ и ходит. И ценник у них небольшой был, тысяча, что ли.

Вова не поленился и сгонял, глянул афишку (обычный альбомный лист на двери этого самого салона, на котором фломастером каждый день прописывалось время показа, название и цена за вход).

На четыре часа были мультики, на шесть — какая-то комедия с глупым названием, на восемь — боевик со Стивеном Сигалом и на десять вечера — «Греческая смоковница». Эротика, кхм…

Вот это самое… стесняюсь я, короче. А на боевик — вполне!

— Давай на Сигала пойдём, — предложила я и слегка покраснела. — Только надо минут за двадцать идти, а то зал наберут — и всё, привет ромашке. Там всего-то у них мест сто, наверное.

Между нашим поздним обедом и запланированным выходом в свет образовался зазор часа в два.

Я составила на сушилку помытые тарелки и устроилась у Вовки на коленях:

— Чем бы мне на эти два часа тебя занять?

— А ты что хотела?

— Да дорисовать кое-что надо было бы.

— М-м! Ты не против, если я почитаю?

— Ой, да вообще! Читай, конечно!

Библиотека у меня была не самая богатая, но фентези и фантастики уже неплохая подборка. Вовка перебирал книги, комментируя. По всему выходило, что из имеющегося практически всё он прочитал, да не по разу.