Солнце сгоревшей вечности

Навеянные ассоциацией воспоминания рассеялись сразу, как только мэтр ректор занял водительское место.

— Вы следите за всеми адептами? — не получилось сдержаться, отравленные злостью слова вырвались сами собой.

— Только за теми, за кем необходимо.

— И много в академии таких? — дерзости в моём голосе прибавилось.

— Только вы, адептка ван Мор.

Он вёл автомобиль расслабленно. Я засмотрелась на его профиль. Острый, хищный, птичий… Стремительность, решительность, непоколебимая уверенность в своей силе. Всё это чувствовалось рядом с ним очень остро. Как и рядом с Маром… Только моего лже-фамильяра окружало ещё что-то тёмное, опасное и непредсказуемое, но от того не менее притягательное.

Да что со мной такое?

Я вжалась в спинку сидения, стиснув заледеневшими пальцами ремень безопасности. Со дня, как Романов объявил о моём возвращении в академию, вся моя размеренная жизнь встала с ног на голову. Или всё началось, когда я переступила порог ректорского кабинета? А всё — это что? Я начала сходить с ума? Видела, чувствовала что-то, объяснения чему найти не удавалось. Сказывался разрыв связи с фамильяром? Но ведь Мар… Марбас сказал, что мы и так связаны.

Я раздраженно потёрла лоб, глаза и взлохматила волосы. Захотелось оказаться дома (в доме Романова), в своей комнате, лечь в кровать и накрыться с головой одеялом. Спрятаться от всего этого безумия, забыться крепким сном. Чтобы всё это оказалось злым, навеянным кошмаром. И вот я проснусь, а впереди маячат выпускные экзамены, я провожу дни в лаборатории мэтра Эста, изредка мы выбираемся с ним на вызовы, или я гуляю с Никой в парке, и мы смеёмся, наблюдая, как Мар охотится за белками.

Я помотала головой и подавила зевок. Спать действительно очень хотелось, но похоже, быстро добраться до академии нам само провидение не велело. В центре на кольцевой мы встряли в небольшую пробку. Редкость для выходного дня, хотя Столица так разрослась за последние лет десять, что ничего удивительного.

В салоне висела тишина, только Демон мирно посапывал сзади, да изредка слышались раздражающие гудки автомобилей.

— Вы знали моего отца? — решилась я нарушить это гнетущее молчание и чтобы не уснуть.

Романов мне ничего не рассказывал о нём, хоть и близко знал его.

— Он был моим учителем.

Неожиданная откровенность заставила разинуть рот.

— Я, Романов и наш сиятельный Император были лучшими адептами у него на курсе. Признаться, я обязан ван Мору многим.

Мигающий огнями поток машин впереди полз лениво, и слова мэтра ректора тоже звучали размеренно, и только напряженные на руле руки выдавали его истинные чувства.

— Наши пути разошлись, когда мне исполнилось двадцать пять, и иногда я думаю, что если бы не оставил его, то быть может…

Он не стал бы убийцей?

Я не осмелилась продолжить мысли мужчины сидящего рядом. Но неожиданно, мне открылось очивидное, и промолчать уже не получилось:

— Меня он не любил, — пожала плечами я. — Если думаете, что нянчась со мной, закроете свои старые долги, то всё напрасно.

Меня обдало жаром чужой силы: раздраженной, просто негодующей. Захотелось выскочить из машины прямо на дорогу и бежать прочь со всех ног.

— Знаете ли вы, адептка ван Мор, сколько сегодня в мире теургов, всецело владеющих своим даром?

Я не знала.

— Трое, и двое из них преклонного возраста. Ваш дар редок и ценен. Воспитать из вас толкового практика просто необходимо. Я могу научить вас самоконтролю, — быстрый цепкий взгляд в мою сторону. — Научить использовать стихию, как оружие для самозащиты. Но пока я вижу перед собой капризную девчонку, которая не знает чего хочет, ищет себе проблемы и…

— И?..

— Ваша сила нестабильна, и оба наших занятия закончились тем, что вы переливали в себя мою стихию.

Кристофер внимательно на меня посмотрел.

— Как часто с вами такое случается?

— Такого раньше не было, — пробормотала совсем тихо, почти жалобно.

А ведь впервые так ярко я ощутила именно его силу: горячую, стремительную и беспощадную. И это могущество, это тепло мне отчаянно хотелось почувствовать внутри себя, там где в районе солнечного сплетения всегда томилась стылая пустота.

Страшно становилось и интересно в равной степени. От одних только мыслей начинала колотить дрожь, в животе скручивался тугой узел, а в горле пересыхало.

Мэтр ректор молчал и стучал по рулю. Я засмотрелась на его длинные пальцы, вспоминая, как он ловко кастовал огненные фигуры и знаки.

Наваждение какое-то! Отвернулась к окну, лишь бы не смотреть на него.

— Сегодня днём я отправил письмо профессору Макарову. Он теург, ему 73 года и живет он в пригороде Столицы. Старик почти не выходит в люди и если согласится на встречу, это будет крайне полезно для вас, Лидия. Нам важно понять, что с вами происходит, и как дальше будет развиваться ваш дар.

— Боитесь, я стану забирать силы окружающих? Как губка впитывать энергию и стихии? Что? Теурги вообще способны на такое?

Я повернулась, внимательно вглядываясь в лицо мужчины. Этот истукан даже бровью не повёл.

— Не знаю, ваша связь с демоном, создаёт определенные трудности. О чём вы говорили? Чего он хотел?

Знала бы, непременно сказала бы. Вопросов накопилось столько, что впору начинать всё записывать, пока голова не взорвалась.

— Я должен понять, Лидия, — терпеливо добавил мэтр, выворачивая руль. Мы заехали во внутренний двор академии, где как раз находилась парковка для штатных сотрудников.

— Он назвал меня наследницей Лилит, разве такое возможно?

— Мы ничтожно мало знаем про их мир, — угрюмо ответили мне. — Поэтому я и должен узнать, о чем он ещё говорил.

Ни о чём, вы появились очень не вовремя, мэтр.

— Правда, что вы можете арестовать Мара и отправить в Элсмир? — спросила зачем-то.

На меня бросили подозрительный взгляд.

— Не могу. Пока он не совершил никаких противоправных действий.

Надеюсь, и не совершит.

Кристофер припарковался в стороне под раскидистой ивой, вытащил ключи из замка зажигания. Я же посмотрела на тёмные провалы окон академии. Комендантский час давно пробил, и оставалось надеяться, что никто из учеников нас не заметит.

— Время позднее, отправляйтесь к себе, Лидия. Увидимся в понедельник на наших занятиях, тогда и поговорим.

Я уже потянулась к ручке на двери, как вдруг вспомнила.

— А как же те заклятия, благодаря которым я теперь как ходячий маячок?

Уголки губ мужчины дрогнули, а я нахмурилась.

— Не снимите, значит?

А на что ты надеялась, Лидия?

— Нет, — сказал, как отрезал, продолжая смотреть прямо перед собой.

Я шумно выдохнула, распахнула дверь автомобиля и, выбравшись наружу, от души ею хлопнула. Полегчало, но немного. В ответ мне раздалось приглушенное рычание добермана, о котором я успела позабыть за время пути. Мелькнула мысль пнуть роскошную тачку мэтра-тирана по переднему колесу и гордо раствориться в ночи, но это оказалось бы уже слишком.