Солнце

Эта гнилая Ева, соблазнительница, шлюха Сатаны… эта самка… снова уничтожит мир людей.

Как же жарко.

Почему, во имя Бога и его ангелов, так жарко?

Такое чувство, что за последние полчаса потеплело на десять градусов.

Открыв фляжку, которую он носил поверх своих одежд, Дейфилиус жадно выпил несколько глотков. Этого было недостаточно. Пустыня как будто высасывала каждую каплю влаги из его скальпа, из кожи, из лёгких и рта сразу же, как только он переставал пить, и заменяла жидкость красной пылью.

Маркус прочистил горло, уставившись на него.

Дейфилиус чувствовал, что все они теперь смотрят на него.

— Сэр? — единственное слово переполнилось тем вежливым презрением. — Брат Дейфилиус, — произнес Маркус. — Чего бы вы от нас хотели?

Дейфилиус посмотрел на него.

Он уставился на лицо Маркуса, на его идеальные каштановые усики, на выгнутую бровь. Он видел лёгкую улыбку на губах, выражение отвращения в тёмных глазах.

Выдернув из кобуры пистолет, который дали ему его люди, Дейфилиус выстрелил ему в лицо. Сдвинув дуло, он выстрелил и в лицо Франка, когда другой мужчина повернулся к нему, широко раскрыв глаза от шока.

Дейфилиус убрал пистолет в кобуру.

Крики и потрясённые вздохи раздались с обеих сторон, когда солдаты в униформе попятились от него и от двух тел, распростёршихся на камне. Они оба ещё шевелились, словно хватаясь за жизнь, но Дейфилиус их проигнорировал.

Что касается остальных, Дейфилиус их не видел и едва слышал.

Он отпил ещё несколько глотков из фляжки, пролив немного на свои одежды. Только потом он заметил, что кровь то ли Маркуса, то ли Франка забрызгала его одеяние. Подняв взгляд, он увидел, что за ним наблюдает Грегорио, его правая рука.

Выражение лица здоровяка было настороженным, но осторожным.

Никакой непокорности не виднелось в тех тёмных глазах.

— Могу я помочь тебе, Брат Дейфилиус? — уважительно спросил он.

Дейфилиус вылил воду себе на голову, ахнув.

Серебристые нити всё ещё жужжали вокруг него, но не так плохо, как раньше.

Теперь он чувствовал себя яснее. Он вновь чувствовал себя целеустремлённым.

Он не смотрел на два трупа, что лежали в красной пыли у его ног. Он слышал сдавленные звуки от одного из них, но не потрудился определить, от кого именно.

Он смотрел лишь на Грегорио, который всё ещё осторожно наблюдал за ним.

— Да, брат Грегорио, — сказал он с благодарностью. — Ты можешь мне помочь. Я хочу, чтобы вы проникли в туннели. Немедленно. Если копатели не могут это делать, я хочу, чтобы вы использовали бомбы и пробили ямы в земле. Затем я хочу, чтобы вы послали людей. Если они убьют их или поджарят ОБЭ-полями, я хочу, чтобы вы послали ещё больше людей. Я хочу, чтобы эти люди копали голыми руками, если придётся. Я хочу, чтобы вы посылали людей до тех пор, пока мы не пробьёмся.

Он помедлил, оценивая глаза Грегорио в поисках понимания.

— Это ясно, брат? — поинтересовался он нежным тоном.

Последовала кратчайшая пауза.

Затем Грегорио кивнул. Он склонил голову, отдав честь.

— Чрезвычайно ясно, возлюбленный брат, — произнес он почтительным тоном. — Чрезвычайно ясно.

— Тогда, пожалуйста, сделайте это, — ответил Дейфилиус. — Прошу, сделайте это немедленно.

На сей раз Грегорио отвесил полноценный поклон, и его пальцы вскользь задели красную землю, прежде чем он выпрямился и прижал ладонь к сердцу в завершающем жесте.

— Моё дело — исполнить твою волю, священный брат, — сказал он.

Он повернулся, собираясь уйти, но тут среди толпы солдат раздался крик.

Грегорио повернулся обратно, и Дейфилиус развернулся вместе с ним, уставившись в направлении криков.

Они показывали не на землю.

Они показывали не на бомбы, взрывавшиеся на востоке, не на ямы, вырытые гибридами, и не на двух мужчин, распростёршихся у ног Дейфилиуса. Они даже не показывали на то, что осталось от зазубренного каменного образования, называвшегося Шипроком. Они не кричали из-за американских дикарей, или телекинетиков Моста, или видящих, атаковавших их в каньонах.

Они показывали на небо.

— Sole! — закричал один по-итальянски. — Sole! Miei Dei!⁵

Раздались и другие вопли, не все на итальянском или английском, хотя эти языки доминировали. Их крики и визги затмили разум Дейфилиуса.

Он посмотрел вверх, проследив за их показывающими пальцами, и осознал, что он был прав.

Ад действительно пришёл на Землю.

Мост убьёт их всех.

— Sole! — кричали они. — Солнце! Посмотрите на солнце! Оно убьёт нас всех!

Округлая сфера звезды, обычно висевшая на небе размером с монетку, сделалась совершенно неузнаваемой. Она выглядела в три-четыре раза больше обычного размера — тёмно-красная с оранжевым сфера, пульсирующая силой и светом. Почему-то с такого близкого расстояния солнце казалось живым… как живое существо, а не сфера горящего газа, полностью лишённая сознания; как массивное, живое и дышащее животное.

Вспышки полыхнули с одной стороны длинной медленной аркой, как будто воспламенив воздух.

Дейфилиус мог лишь смотреть на это с разинутым ртом.

Серебристые нити извивались над головой, бормоча, шепча, уговаривая, крича.

Он чувствовал, что ангелы видят солнце его глазами, видят то же, что видел он.

Он почувствовал, как они понимают, что это означает.

Дейфилиус повернулся к своему заместителю, и его голос сделался твёрдым как лёд.

— Сейчас же, Грегорио, — сказал он. — Нам нужно пробраться внутрь немедленно.

Грегорио усилием воли оторвал взгляд от солнца, и его лицо выражало шок и страх. Затем, как будто осмыслив слова Дейфилиуса, он резко захлопнул рот. Страх, затем злость исказили черты мужчины.

В итоге злость победила.

— Да, сэр, — сказал он, и его голос напоминал жёсткое рычание.

Не произнеся больше ни слова, он повернулся, жестикулируя и свистя охранникам, которые стояли ближе всего к ним.

— Идёмте со мной! — проревел он. — Немедленно! Во имя Единственного Истинного Бога мы ворвёмся в эти пещеры… немедленно! Что бы для этого ни потребовалось, какие бы потери мы ни понесли. Мы выроем их из их гнусного трусливого убежища. Мы вытащим их на свет Божьего солнца. Мы перережем им глотки и вырвем их кишки для падальщиков…