Солнцеравная

— Благородные мужи, — сказала она, — добро пожаловать. Менее чем через год мы снова оказались перед необходимостью сохранить страну в целости, пока наш новый шах не прибудет, чтобы занять трон. Моя цель — вручить ему работающее правительство, столицу, где царит закон. Всем вам будет высказана просьба помочь мне в предупреждении тех трудностей, которые у нас были в последний раз.

— Это наш долг, царевна, — ответил мирза Салман от лица всех.

— Наш ожидаемый шах вскоре прибудет. Сначала ему нужно добраться в Кум, выразить уважение матери, и возблагодарить Бога за уцелевших сыновей, и особо почтить память столь горько оплакиваемого Султана Хассан-мирзы. После чего он войдет во дворец согласно рекомендациям звездочетов и расположению светил. У нас всё должно быть готово, и впереди много работы.

— Царственные речи! — гордо сказал Шамхал-черкес, хотя даже мирза Салман теперь был выше его по положению и один имел сейчас право говорить.

— Анвар-ага будет отвечать за проведение коронования во дворце, — продолжала она. — Мы с ним будем совещаться ежедневно, и он известит вас о ваших обязанностях в этом деле.

— Когда мы отправимся в Кум, чтоб явить наше уважение новому хану? — спросил мирза Салман.

— Не ранее, чем дворец будет в полном порядке, — ответила Пери. — Никто не должен покидать свое место, пока я не разрешу этого лично. Всем понятно?

— Чашм, — согласились мужчины.

— Хорошо. Теперь мне следует напомнить вам о вашей главной обязанности как вождей — поддерживать справедливость. Вспомните историю Низам аль-Мулька о бедной вдове и Нурширване Справедливом. Один из вельмож Нурширвана отобрал землю у вдовы, потому что хотел расширить свое поместье. Когда женщина пожаловалась Нурширвану и он убедился в истинности ее слов, с вельможи содрали кожу и набили ее соломой. Все его имущество было передано вдове, но что еще важнее, подданные Нурширвана узнали, что он может быть неуступчив, когда речь идет об укреплении справедливости. Это и есть двор, который мы надеемся создать в будущем.

Вельможи начали переглядываться, как бы размышляя, за что именно Пери хочет их сделать ответственными. Но она подсластила горчащую пилюлю:

— Именно потому первый мой указ как представителя нового шаха будет о восстановлении справедливости. Многие благородные мужи, утратив расположение шаха, были ввергнуты в дворцовую тюрьму. Настоящим я приказываю отпустить этих людей к их семьям.

Громовой крик одобрения вырвался у присутствующих.

— Хвала Богу! — воскликнул Халил-хан.

— Включая и тех, кто поддерживал Хайдара? — уточнил Пир Мохаммад-хан.

— И их. Садр-аль-дин-хан-остаджлу будет освобожден среди первых.

— Хвала Богу! — ответил он. — Сколь сладостен этот день!

— Перед празднеством я хочу услышать от всех вас о делах в стране. Мирза Салман, говорите первым.

Он откашлялся.

— Многие главы провинций все еще не назначены, и это грозит нашей безопасности. В их числе места, опустевшие из-за трагической кончины царевичей.

— Промедление непростительно, — отвечала Пери. — Вы со своими людьми можете создать список предлагаемых замен, обсуждая их со мной.

Я представлю список новому шаху и настою на быстром решении, особенно там, где наши границы уязвимы.

— Чашм, — поклонился мирза Салман.

Я уже видел тех, в ком оживали надежды; они собирались подать прошения за своих сыновей и близких, рассчитывая на их назначение. Для Пери это было прекрасной возможностью поставить своих людей на важные посты — людей, доказавших свою преданность ей.

Моршад-хан, глава дворцовой стражи, попросил слова следующим:

— Меня заботит государственная казна. Ее по-прежнему охраняют люди Исмаила, и при смене шаха они могут не оправдать доверия. Вдобавок, если наши враги узнают о новостях и сочтут нас уязвимыми, они могут напасть.

Казначейство было расположено в низком, хорошо укрепленном здании рядом с Залом сорока колонн. Оно пряталось за толстыми стенами, его охраняло войско. Вход позволялся очень немногим, и каждый посетитель записывался в книгу.

Ответ Пери был немедленным:

— Шамхал-султан, собери отряд черкесских воинов и убедись, что их ничто не сдержит в исполнении долга — защищать казначейство день и ночь.

— Чашм, — сказал он, широко улыбаясь; теперь он был удостоен чести выполнять столь важную задачу.

— Царевна, а не лучше ли будет, если караул составят несколько групп, включая кызылбашей? — спросил мирза Салман.

— Вы нам не доверяете? — отозвался Шамхал.

— Дело не в этом. Смешанный отряд потребует от каждого отвечать за сохранность богатства страны.

— Ответьте на мой вопрос! — потребовал Шамхал.

— Это не вопрос, — пожал плечами Салман. — Кроме того, мне кажется, что каждому из нас очень просто доказать, кто вернее.

— Вы мне угрожаете? — Глаза Шамхала выкатились от едва сдерживаемого желания что-то совершить.

— Я просто объясняю.

Две недели назад они едва разговаривали с Пери, а теперь они готовы были драться за ее доверие.

— Прекратите недостойную перепалку! — велела Пери из-за занавеса. — Мирза Салман прав. Я попрошу таккалу присоединиться к черкесам в охране казначейства.

Таккалу стали ее союзниками — впервые с тех пор, как остаджлу вернули себе благосклонность Исмаила.

— Это будет только справедливо, — сказал мирза Салман.

Шамхал был разъярен: он за один раз проиграл все сражения. Мирза Салман улыбнулся ему, поддразнивая. Внезапно я вспомнил, как усердно мирза Салман трудился над смещением мирзы Шокролло. Все началось также — с насмешливой улыбки на собрании.

— Царевна закрывает обсуждение этого вопроса, — твердо возвестил я сидящим. — Переходим к следующему.

— Что с налогами? Получены ли недоимки с провинций? — спросила Пери.

— Недобор на юго-западе, — ответил евнух Фархад-ага, назначенный Исмаилом собирать налоги для казны.

— Почему?

Халил-хан попросил слова. У него был огромный нос, и он славился мастерским плутовством в нардах. Долго делал вид, что проигрывает, затем набирал очко за очком, пока не разбивал противника наголову.

— В моей провинции было землетрясение, многие земледельцы погибли. Нам нужно время, чтоб восстановиться.

— Вы его получите, — отвечала Пери, — но я ожидаю подробного доклада о видах на урожай на следующий месяц.

Хамид-хан, молодой вельможа, попросил слова следующим:

— Я бы хотел доложить об успехе. После смерти Бади аль-Замана в Систане мы в моей провинции пережили обширное восстание, но заговорщики были разоблачены и разгромлены, и теперь наши границы прочны и сохранны. Я благодарю досточтимую царевну за самое скорое понимание серьезности положения.