Солнцеворот

Как не были сторожившие пленных хунхузы увлечены церемонией выхода царицы, крики пленных они услышали, и прибежали в дубовую рощу. Павлов жестами объяснил им, что он никуда не собирался убегать, но его, дескать, привязали к дереву так плохо, что он без труда выбрался из своих пут. Для большей убедительности он порвал ремень, которым была привязана к дереву Урсула.

Хунхузы удивились, но ни один, как не старался, не смог повторить того же самого. Хунхузы разозлились и попытались порвать ремень вдвоем и даже вчетвером, растягивая его в разные стороны. Прибежали хунхузы, приставленные к Павлову для сопровождения. Они были сильно возбуждены, опасаясь наказания за то, что не смогли его устеречь. И какой же неподдельной была их радость от того, что он никуда не делся. Сенусерт, чтобы на нее случайно никто не натолкнулся, отодвинулась в сторонку, спокойно наблюдала за происходящим.

А дальше произошло то, чего Павлов уж точно никак не ожидал. Столпившиеся вокруг него хунхузы, внезапно замолкнув, расступились, и он увидел двойника прекрасной Сенусерт, — точно такой, какой он увидел ее в первый раз, то есть с бородой и огромным гульфиком из бересты. В руках у ее двойника был полутораметровый деревянный жезл с обвитой вокруг него двухголовой змеей.

Взглянув на Павлова, двойник Сенусерт затрясся от злобы, покраснел и выделил столь отвратительный запах, что от него даже у близко стоящих хунхузов потекли слезы, а Павлова точно бы стошнило, если бы не флакончик "Жэ-озе", прилипший к его носу. Убедившись в том, что газовая атака на Павлова не подействовала, страхолюдный двойник Сенусерт вырвал у одного из стражников дубину и попытался расколоть ему череп, но другие хунхузы не позволили ему это сделать.

С криками: "Да здравствует Принц!" — в дубовую рощу прибежала толпа юных хунхузов и, смеясь и кривляясь, стала выказывать Павлову свое нижайшее почтение в образе худосочных ягодиц, источающих елей. Хунхузов становилось все больше, и Павлов понял, что утренняя церемония встречи с царицей закончилась, и началось новое представление, в котором ему, возможно, предстоит сыграть главную роль.

С возгласами: "Расступись!", "Не лезь под ноги!", — в дубовую рощу вошли девять четырехгрудых хунхузов. Вслед за ними показались носилки в виде кресла, на которых шесть крепких безгрудых хунхузов несли Пришедшую Красавицу. Беременный хунхуз, который опознал в Павлове принца королевских кровей, торжественно поднял над головой маленький глиняный сосуд, а потом откупорил его и дал понюхать содержимое своим четырехгрудым товарищам. После этого они по очереди подходили к Павлову, обнюхивали и утвердительно кивали головой.

Когда последний из них подтвердил идентичность запаха Павлова запаху содержимого глиняного сосуда, беременный хунхуз закричал: "Ха иль! Ха-ха!" И все стоящие рядом подхватили это возглас и выделили такой букет благоухающих ароматов, что их запах даже почувствовала Урсула, которая наблюдала за происходящим со стороны холма, взобравшись на высокую ель.

Бородатый хунхуз с жезлом не унимался: к чему-то призывал, о чем-то предупреждал, угрожал, но на его крики никто не реагировал. Все смотрели на Павлова, как завороженные, а он смотрел на Сенусерт, которая улыбалась, хитро прищурив глаза. Но, вот, она сделала ему знак, означающий, что ему надо приготовиться к самому главному.

К Павлову подошли два безгрудых хунхуза, взяли его на руки, отнесли к носилкам, посадили рядом с Пришедшей Красавицей и понесли.

— Куда потащили?! — испугался он.

— В Зловонную пещеру на берегу Черного озера, — объяснила, подлетев к нему Сенусерт, и забрала у него флакончик с "Жэ-озе".

Пришедшая Красавица отцепила искусственный фаллос и выбросила его, как ненужную вещь, сняла с себя, сверкающий золотом, головной убор, положила себе на колени, а потом наклонила свою головку с роскошными черными локонами ему на плечо. В этот момент в ноздри ему ударил дурманящий запах чистого женского тела — настолько сильный, что от него закружилась голова и задрожали руки и ноги.

— Целуй, целуй ее скорее, — требовала Сенусерт. Но Павлова и не надо было уговаривать, да и Пришедшая Красавица не возражала. Они поцеловались в губы: один раз, другой. Царица выбросила корону, перебралась к нему на колени, и их уста слились в упоительном французском поцелуе. Павлов почувствовал, как по его ногам потекла жидкость уже столь невыносимо приятного аромата, что он потерял сознание. То же самое произошло и с Пришедшей Красавицей.

Носильщики, уловив дурманящий запах эндорфинов (гормонов), вступивших в химическую реакцию, уронили носилки и бросились друг другу в объятия. А так как физиология позволяла хунхузам любить и быть любимым одновременно, то это привело к невиданному оргиастическому столпотворению. Клубки из тел хунхузов перемещались по всей окрестности Лопарского водопада, разрастались, как снежный ком и рассыпались. Из рассыпавшихся клубков бодро выбегали речные ящеры самых разных размеров — огромных, как бревно, и величиною с локоть. Побегав по каменистому берегу, рептилии заползали в быстрый ручей, текущий из Лопарского водопада, по которому затем устремлялись в реку с одноименным названием.

Урсула, видевшая все это со своей смотровой площадки, несколько раз протирала глаза для того, чтобы убедиться в том, что это не сон. Наконец, с криком: "Победа!!!" — она спустилась на землю, чуть не переломав себе ноги, и, не обращая внимания на боль, побежала к Лопарскому водопаду.

Запах лаванды привел Павлова в чувство. Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним добрую фею Сенусерт. Пошатываясь, он поднялся на ноги и осмотрелся.

— Где хунхузы? — спросил он ее.

— Хунхузы в воде. Почти все. У них выросли хвосты и огромные челюсти. Короче говоря, они превратились в крокодилов, — улыбаясь, объяснила она, а так как он все еще сомневался, предложила подняться на белый камень и осмотреться.

Павлов послушал ее совета, но когда они проходили мимо выложенного осколками мрамора магического круга, то увидели то, чего даже сама Сенусерт никак не ожидала. В центре круга лежал бородатый хунхуз с жезлом, а вокруг его шеи обвилась и тихо шипела двухголовая змея. В груди хунхуза под сердцем торчала длинная костяная игла.

Сенусерт всхлипнула и, когда они поднялись на белый камень, рассказала ему историю о том, как двадцать лет тому назад она родилась царицею хунхузов от женщины-рабыни, которая рано умерла, и этого хунхуза, по имени Хор, которого считали ее отцом потому, что она была похожа на него, как две капли воды. На четырнадцатом году жизни ее короновали, и все бы в ее жизни сложилось, как у прежних хунхузских цариц, если бы не ее интерес к людям, на которых она походила всем, кроме четырех пальцев на руках и специфических потных желез. На пятнадцатом году жизни она безумно влюбилась в прекрасного юношу из племени джурджени, которому угораздило попасть в плен к хунхузам. Как не стерегли ее строгие мамки-дядьки, то есть четырехгрудые хунхузы, ей удалось ненадолго встретиться с этим юношей и объясниться в любви.

Обычаи хунхузов не исключали возможности замужества их царицы, если потенциальный жених, неважно какого рода и племени, источает запах, соответствующий определенному эталону, хранителем которого является родная мать царицы или мать-регентша. Этот эталон был составлен в незапамятные времена и предназначался для совершения "священного зачатия", то есть появления на свет новой расы хунхузов. Юная царица хотела выкрасть эталон, понюхать, а затем самостоятельно произвести некоторое количество этой жидкости для своего возлюбленного, но план не удался.

Во время второго свидания их застукали, а на другой день за завтраком ей подали еще дымящееся сердце, якобы, молодого оленя. Узнав о том, что она съела сердце возлюбленного, которого убил ее родной отец Хор, она не выдержала и проткнула свое сердце длинной костяной иглой. А так как хунхузы очень ее любили за изысканные букеты запахов, которые она им дарила на утренних церемониях, то многие из них вслед за ней добровольно ушли из жизни.

После своей смерти по воле древних земных богов она обрела человеческую душу и собственное имя в Книге мертвых. В Царстве Теней ее стали звать Сенусерт. Но и о своих бывших подданных она не забывала и иногда, на рассвете появлялась перед ними, надеясь на то, что воспоминаниями о своем запахе она пробудит у них любовь ко всему сущему и отвратит от бессмысленной жестокости и грязной похоти.

О том же, что произошло дальше, она обещала рассказать позже, так как у них впереди еще много неотложных дел: ей надо было нейтрализовать опасные для жизни людей запахи, а ему разобраться с пленными и рабами. Самым опасным запахом, по ее мнению, был тот, который оставила на его холщевой юбке младшая сестра Сенусерт по имени Тцхальтумар. Эту юбку Сенусерт забрала себе, а взамен предоставила новую, мгновенно выкроив ее из своего платья, которое после этого превратилось в балетную пачку, а затем снова приобрело прежнюю длину.