Солнечная Рей

 Расстояние между нами сокращалось, оно становилось все меньше и меньше. Сердце билось как барабан, кровь ревела по венам.

 Это он.

 Он собирался меня поцеловать.

 И в этот момент, он собирался все изменить.

 Я закрыла глаза, выжидая, ощущая его губы, находившиеся так близко к моим. Я старалась лежать неподвижно. Знаю, правильнее было бы пошевелиться, чтобы остановить это, но я не могла.

 Я была беспомощна, когда дело касалось Кейда. Я убегала и убегала, но он наконец-то поймал меня. В прямом и переносном смысле.

 Но затем его вес исчез с моего тела, и он встал надо мной, протягивая мне руку.

 Наэлектризованность между нами унес ветер.

 Я была ошеломлена. Я думала...

 То, что я думала, не имело значения.

 Я не взяла его за руку, поднимаясь.

— Рей, — начал он, настигая меня.

 Я отошла на несколько шагов назад.

— Я в порядке, — вымученно улыбнулась. Не знаю, подразумевала я, что в порядке от падения, или в порядке, потому что он не поцеловал меня. Думаю, это не имело значения. Честно говоря, не могу винить его за то, что он не поцеловал меня. Я постоянно посылала ему смешанные сигналы. Удивлюсь, если он не страдает от припадков.

 Кроме того, наш поцелуй все равно ничего не изменит. Мы не можем быть вместе. Он сделал всё правильно.

 Я глубоко вздохнула, сортируя свои чувства и пряча их подальше, на хранение в маркированных коробках.

 Нацепив игривую улыбку, указала на мяч.

— Так, мы собираемся играть или как?

 Перебрасывая мяч из руки в руку, он, кажется, рассматривал что-то, но, в конце концов, бросил его мне.

— Да, давай посмотрим, что ты умеешь, Солнышко.

Я закатила глаза и поймала мяч.

— Как бы ты называл меня, если бы меня звали Мэри? — спросила я риторически.

Он усмехнулся.

— Гарри?

 Я швырнула в него мяч, целясь в голову, но он поймал его.

— Это неприятно, — погрозил он пальцем, будто ругая ребенка. — Солнечная Рей не должна быть такой непослушной.

— Никогда не говорила, что я Солнечная Рей. Ты это придумал, — возразила я.

 Он усмехнулся, увеличивая между нами расстояние.

— Хорошая точка зрения. Готова? — осведомился он, поднимая мяч.

— Да, — ответила я, подняв руки вверх.

 Он бросил мне мяч, и я поймала его, но от удара упала на землю, ибо он угодил мне в живот, выбив весь воздух.

— Рей?! — Подбежав ко мне, он рухнул на колени рядом. — Прости, я не думал, что брошу его так сильно.

 Когда мне наконец-то удалось хорошенько вздохнуть, я сказала произнесла:

— Тебе нравится сбивать меня с ног?

 Он захохотал, осматривая меня на наличие травм.

— Кажется, ты и правда много падаешь, когда находишься рядом со мной.

— Падаю? — я приподняла бровь, рукой держась за живот — уверена, там будет огромный синяк. — Падение означает, что я просто неуклюжая и постоянно спотыкаюсь.

 Он усмехнулся, вдруг начав задирать мою футболку.

— Эй, — я ударила его по рукам, — прекрати!

— Что? — взглянул он на меня невинными голубыми глазами. — Я просто посмотрю.

— Ну, а без этого никак? — Я схватилась за край своей рубашки, крепко сжимая её в кулаках.

— Я видел тебя в лифчике и раньше, так в чем проблема? — пожал он плечами. — Кроме того, я не собираюсь её снимать. Только приподнять, — защищался он. Внезапно его глаза расширились от понимания. — Это все из-за шрама?

— Нет, — соврала я, отводя взгляд от его глаз, которые всегда видели слишком много.

— Я уже видел шрам, Рей. Не все так плохо.

— Не все так плохо? — повторила я. Шрам на моем животе был большим, выпуклым, с неровными краями и отвратительного розового цвета. И в этом не было ничего хорошего.

 Кейд вздохнул и его глаза потемнели.

— У всех есть шрамы. У всех. Иногда ты не можешь их увидеть, но они могут быть ещё хуже.

 Я закрыла глаза и выдохнула.

— Ты прав. Прости, — попросила прощения я. — Шрам... это щекотливая тема для меня.

 Кейд посмотрел на меня и его губы слегка дернулись — будто он хотел посмеяться надо мной.

— Большинство тем для тебя щекотливы.

 Это правда.

 Поскольку наша игра «поймать мяч» превратилась в неудавшийся поцелуй, а теперь и это, я подумала, что будет лучше, если мы вернёмся обратно в общежитие.

— Думаю, мы должны вернуться, — указала я на вход, через который мы пришли.

— Нет уж, — покачал он головой. — Только начало смеркаться.

— Именно поэтому мы и должны вернуться, — я села, убирая траву со своих джинсов.

 Он покачал головой.

— Есть еще кое-что, что я хотел бы тебе показать. Пожалуйста, останься со мной подольше?

 Если это «кое-что» окажется таким же, как и последние двадцать минут, то уверена, все закончится катастрофой. Но я все равно согласилась.

— Ладно.

 Он ухмыльнулся, словно мальчишка с горящими глазами, и сердце мое затарабанило. Я заставила его улыбаться, а его улыбка каждый раз вынуждала мое сердце биться быстрее.

— Пошли, — он помог мне подняться и, не отпуская мою руку, повел к центру поля. Он сел, а затем и лег на спину, поэтому я сделала то же самое. Наши руки остались переплетенными, отчего мне стало теплее. — Ты чувствуешь это? — шепнул он. — Энергию? Даже когда здесь нет толпы, я все равно чувствую, как кровь бежит по венам.

— Да, чувствую, — шепнула я в ответ. Прошло несколько минут. — Почему мы здесь лежим? — То есть, это мило и все такое, но я не могла понять, почему для этого он умолял меня остаться.

 Он усмехнулся и повернул голову так, что его дыхание защекотало мою кожу. Даже в тускнеющем свете, я все еще могла видеть, как сверкали его глаза.

— В тебе нет ни капельки терпения, не так ли?

— Нет, — засмеялась я и улыбнулась ему.

— Тренер дал мне ключ от стадиона, чтобы я мог тренироваться, когда захочу, — объяснил Кейд, хотя я не просила его об этом. — Ни разу не было такого, чтобы я приходил сюда потренироваться, — усмехнулся он. — Вместо этого, я прихожу сюда, когда хочу подумать. А мне нужно много думать, — последнюю часть пробормотал он себе под нос. — Особенно я люблю приходить сюда ночью и смотреть на звёзды. Из-за этого я снова чувствую себя ребёнком в палатке на заднем дворе. Это напоминает мне о том времени, когда все было просто и не было этого... этого... давления. Когда все были счастливы.

— Кто все? — прошептала я, перекатываясь на бок к нему лицом.

— Мой папа. Моя мама. Вся моя семья, — ответил он через мгновение. Его лицо потемнело, а неизмеримая грусть отразилась в глазах. С Кейдом случилось что-то плохое, я это чувствовала. Не может быть такого взгляда только потому, что мороженое упало на землю. Нет, Кейд пережил какую-то трагедию, и это заставило меня задаться вопросом — возможно ли, что он поймёт, через что я прошла? Но я не готова была рискнуть и рассказать ему правду.