Солнечная Рей

 Я видела, что он не хотел уточнять, и поскольку он не заставлял меня раскрывать мои секреты, я уважала его границы.

— Мне здесь нравится, — проговорила я вместо этого, меняя тему.

 Он усмехнулся.

— Тебе нравится?

— Хмм, — хмыкнула я. — Понимаю, почему ты приходишь сюда, чтобы подумать.

 Я вздрогнула от холода, и он пробормотав «иди сюда», притянул меня в свои объятия. Я положила голову ему на грудь, укачиваемая в колыбели пониже его шеи. Быть в его объятиях — не грубо или неловко. Хорошо. Более правильно, чем все то, что было прежде, и это меня напугало. Я даже не могла пошевелиться.

 Он начал водить рукой вверх и вниз по моей руке, создавая тепло от трения.

 Немного погодя все небо потемнело и звезды замерцали над нами.

 Если быть честной с самой собой — мне было плевать на звезды или на Луну, или что то ещё.

 Здесь я была только по одной единственной причине — потому что Кейд попросил меня остаться.

Глава 13.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — грубый голос вторгнулся в мой сон.

 Я моргнула, открыла глаза, и мир вокруг сфокусировался — только этот мир не моя комната.

 Вместо этого я лежала, свернувшись в объятиях Кейда, который спал на футбольном поле.

 А мужчина, нависающий над нами, должно быть, был тренером.

 Я заглянула за него и с облегчением вздохнула, когда увидела, что здесь был только он. Страшно представить, что было бы, окажись здесь вся команда.

 Кейд приподнялся, потирая глаза.

— Эй, тренер.

— Не эй-тренькай мне, Монтгомери, — проворчал он. — Какого черта ты здесь делаешь? Да тем более с девушкой? — Мужчина вынул зубочистку из зубов.

— Извините, тренер, — пожал плечами Кейд, будто его не волновало, что нас застукали, — мы смотрели на звезды и уснули.

— Ну, как романтично, — пробубнил тренер. — Этот ключ дан тебе для тренировок. Не сваливай все на эту маленькую леди, — и махнул рукой в мою сторону.

— Этого больше не повторится, тренер, — усмехнулся Кейд. Мне казалось, что он должен быть более обеспокоен тем, что нас поймали, но он был абсолютно спокоен. Я же испытывала желание сбежать.

— Полагаю, это первый и последний раз, Монтгомери, — тренер развернулся и ушел. — Иди обратно в свою комнату и готовься к тренировке.

— Да, сэр, — ответил Кейд.

— О Боже, — я схватилась за свою рубашку, потому что мне нужно было за что-то держаться. — Не могу поверить в то, что сейчас произошло.

 Кейд усмехнулся.

— Все в порядке. Тренер классный.

— Классный? Классный? Мне так не показалось, — заверещала я, поправляя волосы после сна.

— Поверь мне, все хорошо, и его это действительно не заботит. Тренер любит действовать жестко, но на самом деле он мягкий, — Кейд поднялся на ноги, вытягивая руки над головой.

— Я унижена, — продолжила, все еще сидя на земле. Я даже не уверена, что смогу сейчас ходить. — Это самая неловкая ситуация, которая со мной когда-либо случалась.

— О, сомневаюсь в этом, милая, – усмехнулся он.

 Я одарила его испепеляющим взглядом, но это заставило его лишь еще сильнее рассмеяться.

 Я медленно поднялась с земли, и мы вместе двинулись обратно к тоннелю и через раздевалки. Я молча поблагодарила Бога, что раздевалка оказалась пуста. Не думаю, что смогу выдержать ещё большее унижение.

 Территория кампуса была пуста, и Кейд проводил меня до общежития. Сейчас раннее утро, поэтому людей ещё нет. Я рада, что нет никого, кто мог бы увидеть нас вместе этим утром. Если кто-то нас поймает, сразу разлетятся слухи.

 Кейд остановился возле двери общежития и заскользил пальцами по моей щеке. Он часто так делал.

— Спасибо за прошлую ночь, — низким голосом произнес он. Подавшись вперед, он шепнул: — Между прочим, я действительно хотел тебя поцеловать.

***

 В общежитии темно. Я шмыгнула внутрь, убедившись, что дверь закрылась бесшумно. Я сих пор не могла оправиться от слов Кейда и не знала, что делать со своими чувствами. Они были повсюду. Бушующем ураганом.

— И где же ты была всю ночь?

 Еб***.

 Никогда бы не подумала, что придется волноваться о раннем пробуждении Теи, потому что обычно она спит мертвым сном, пока не прозвенит будильник.

— Расскажи мне все, — захлопала она, ухмыляясь. Затем внезапно нахмурилась. — Вообще-то, если задуматься, возможно, ты не должна рассказывать мне. Ты, скорее всего, была с моим братом, и это будет мерзко.

Я прислонилась к двери, вздыхая. Знаю, мне никаким образом этого не избежать.

— Да, я была с твоим братом.

— И что-нибудь произошло? — подсказала она.

 Я нахмурилась, думая о том почти поцелуе.

— Нет.

— Ты хочешь, чтобы что-нибудь произошло?

— Тея, — огрызнулась я, — пожалуйста, можешь перестать любопытничать? Я понятия не имею, что означают все эти чувства внутри меня, и разговор о них с тобой запутывает меня ещё сильнее, — начала задыхаться от недостатка кислорода.

— Ой, — её глаза расширились от удивления. — Я сожалею, что спросила.

— Пожалуйста, не злись, — умоляла я, — но я с трудом понимаю то, что чувствую и, когда ты задаёшь мне вопросы, это всё только запутывает, — я прижала руку к голове, чувствуя надвигающуюся головную боль. — Боже, это сбивает с толку.

— Ты когда-нибудь была влюблена? Извини, — она шлепнула себя рукой по губам, — это не тот вопрос.

 Я села на кровать, думая над тем стоит ли открыться и рассказать Тее немного о себе.

— Да, я была влюблена. И думала, что он мой навсегда.

— Так... что случилось? Он оказался придурком?

 Я закрыла глаза, проглатывая ком. Слезы застилали глаза.

— Он умер, — и это была моя вина.

— О, — она открыла рот, — Рей, прости меня.

 Я отвернулась, не желая видеть жалость в её глазах. Люди, которые не знают всей истории всегда такие отзывчивые. Я этого не заслужила. Не тогда, когда была ответственна за все. Иногда я чувствую, что с ненавистью легче иметь дело, чем с жалостью. По крайней мере, ненависть я могу понять. Я тоже это чувствую, потому что ненавижу себя. Хоть это не означает, что я хочу окружить себя теми людьми.