Солнечная сеть

В то время как юная Айота пачками оживляла пострадавших, Джордж Астер прибег к доступному ему оружию для выведения индукторов некробиотического излучения из строя. К счастью для повстанцев, эти адские машинки создавали вокруг себя при работе чёртову уйму ионов, и навестись на них разом по всей Земле, как следствие, было ничуть не сложнее, чем склеить сисястую буфетчицу в Джерси после трёхчасовых потанцулек с коктейлями. Чудовищные молнии Джорджа Астера, вызванные локальными пробоями ионосферы, почти мгновенно снесли с улиц смертоносные орудия истребления. Тогда восставшие методично занялись гангстерами и наёмниками, брошенными Коллегией Обороны на усмирение бунта. Особую опасность среди этих мерзавцев представляли аугментированные бойцы, специально подготовленные и обученные вести вооружённую борьбу, в том числе против толп людей. Им, однако же, с поразительным успехом сумели противостоять Звёздные — многие из них, кто оказался по разным причинами на Земле в момент гибели Змея-Ракеты, примкнули с готовностью к начавшемуся восстанию землян и активно поддержали его.

Референты Совета, беспрерывно посылавшие девушек в хитонах к терминалам связи за новыми и новыми подробностями бойни, тщетно пытались отвлечь внимание своих патронов от бесплодной дискуссии с Кейтом и Кинтией, чтобы переключить деятельность Совета на более важные события. Но, пока на улицах стреляли и взрывали ручные бомбы, депутаты продолжали вести дискуссии о судьбах человечества, о необходимой смертности отдельных индивидуумов и о творчестве Джонатана Свифта. Поэтому к тому моменту, как Джордж Астер осознал внезапно, что его детишкам всё-таки грозит некая опасность, Совет Земли так ещё и не узнал ничего о подлинных масштабах восстания, кольцом огня охватившего всю Солнечную Систему.

Джордж, не мешкая, отправился в Нью-Йорк. С собой он прихватил, разумеется, Кита и Айоту, а заодно позвал этого парня, который закадрил малышку Синди — Юсуфа Куруша. Парнишка выглядел довольно толковым. Стоило бедняжке Рикки Морьеру склеить ласты, как там и сям по Солнечной Системе к уцелевшим Звёздным заявились Кинтия и этот Юсуф, устроившие им агитацию. По их словам выходило так, что дурак Морьер сперва приватизировал хорошие дельные лозунги, а потом рассчитывал с их помощью поиметь Звёздных так, что мало бы не показалось никому. При этом Юсуф Куруш ссылался на какой-то договор между ним, Кинтией и Рикки Морьером, по которому Звёздные должны были первыми получить космическую природу детей Джорджа Астера. Они её и получили — в первую очередь, те, кто готов был как следует подраться за свои и, главное, за чужие человеческие права! Звёздные верили этому Юсуфу, говорили ему что-то одобрительное насчёт вечной верности… Нет, что ни говори, а парнишку себе Синди нашла хоть куда. Такой не выдаст, хоть всю Вселенную ему предложи взамен. Впрочем, вся Вселенная у него теперь есть и так…

Когда Джордж, Айота, дядюшка Кит и целый отряд Звёздных с Юсуфом во главе прибыли к зданию Совета, вокруг, разумеется, уже болталась целая толпа гангстеров, неслабо вооружённых разными пушками, в том числе и очень неприятно выглядевшими. Пришлось Джорджу пролить на них небольшой дождик из подвластной ему атмосферы, а дядюшке Киту — добавить чуть-чуть водички с моря. Когда всех бандитов смыло в Гудзон, примерно как в этих тупых старых кино про большое цунами, тогда возникла ещё одна проблема: входы в Совет оказались запертыми. Конечно, и Джорджу, и Киту с Айотой на замки было плевать, но вот ввести туда отряд Звёздных — с этим могла открыться некоторая проблемка! Пришлось штурмовать здание через задницу, то есть, вести Звёздных на старую подземную парковку. Чтобы избавиться от бронированной двери, не прибегая к землетрясению, Джордж Астер выдал Юсуфу ручного слонёнка Кейта, Махасену — довольно убедительного монстрика со смешными волосатыми ушками и тремя хоботами, способного высадить своей задницей дверь не только в Совет Земли, но, пожалуй, и в ад к чертям. Юсуф оседлал слоника, пустил его тараном на двери, да ещё разок помог лучевой атакой. Дверь вылетела, как пиво из пьянчуги на «русских горках», и Юсуф со своими Звёздными полез внутрь. Тем временем Джордж, оставив Айоту и дядю Кита в фойе, двинул, в зал заседаний прямо через парадный вход. Запах гари, вопли и шипение лучемётов в зале заседаний убедили его в том, что он со своими ребятами подоспел сюда как раз вовремя.

Именно в этот момент очередной референт, окружённый стайкой девушек в хитонах, всё-таки вытребовал к себе внимания. Орущую председательницу собрания к тому времени уже вынесли куда-то прочь. Худой очкастый физик, призывавший сограждан ночевать прямо на рабочем месте и почаще пользоваться общими зубочистками во имя великого будущего, пытался теперь руководить заседанием Совета. Его не особенно беспокоила ни собственная жизнь, ни тот факт, что всё заседание только что на его глазах превратилось в безнадёжный кровавый бардак.

— Ну, вот и всё, — сказал худой физик, получив от референта информацию о творившемся к этому моменту на Земле, — коммунизм опять отменяется. Восстание всей этой дряни — верный признак того, что человек как был скотом, так и останется. Вся мелкая сволочь по-прежнему только о том и мечтает, чтобы добраться до кормушки да нажраться посытней. Всеобщая цель им неинтересна. Какие же это люди?!

— Да уж, — подтвердил другой депутат. — Настоящий коммунизм — это не для людей. Но, может быть, оно и к лучшему? Разве наша планета заслужила такое счастье?!

На эту их дискуссию, впрочем, мало кто обратил внимание. Большинство членов Совета, прикрывшись от смертоносных стрел скамейками и переносными динамиками, упорно ползли и ползли к выходам, как тараканы, ошпаренные горячей водой. На коммунизм и на судьбу Земли им было в этот момент откровеннейшим образом плевать.

Джордж Астер, в старинном скафандре без шлема и в ковбойском поясе с двумя лучевыми пистолетами в кобурах, протиснулся мимо дымящихся развалин какого-то агрегата, стоявших в проходе, прямо в ползущую, шевелящуюся толпу людей, брезгливо отстраняясь от тех, кто пытался укрыться за его ногами.

— Это и есть наш Совет Земли? По мне, так больше похоже на то, как термиты ползают по грязной помойке! — раскатился под сводами зала его басовитый голос, незнакомый большинству собравшихся.

С этими словами Джордж Астер принялся пробиваться к столам президиума, к Кейту и Кинтии, стоявших плечом к плечу с оружием наизготовку. На полпути, балансируя среди устоявших на месте кресел, он обернулся и, не удержавшись, сказал всё-таки стихшим, поникшим, замершим в ожидании своей участи:

— Про коммунизм вы мне тут рассуждать не смейте. Это мы коммунизм строили, а вы его готовеньким взяли и изгадили сверх меры. И людей вы изгадить тоже ухитрились, а особенно девок! Вот и доверяй после этого Землю таким, как вы… Тому у вас служи, этому служи, за третье вообще сдохни! Только вот в выгоде-то потом остаются всякие там жрецы, вроде вас! А труженику, человеку — дерьма вы ему воловьего на лопате поднесёте, да ещё и требуете, чтобы он после этого радовался и вам кланяться не забывал! Я же вас вижу, я же насквозь всю вашу гнусную породу знаю! Вы коммунизма этого боялись всю жизнь! Сейчас вот отпусти вас с миром — и понесёте вы в народ новый благовест. Коммунизма, мол, не будет, теперь давайте тиранить друг друга, как раньше. Ну так вот что я скажу: хрен вам! Это мы тут строим, мы учим, мы лечим, и что нам делать, мы тоже знаем без вас! А вас надо истребить, как клопов, чтобы не воняли больше под кроватями…

Не договорив, Джордж махнул рукой и полез на трибуну, к Кейту. Обнял сына, прижал к себе на мгновение — и тотчас отпустил, устыдившись собственной сентиментальности.

— Мальчик мой, — сказал он. — Рад видеть тебя живым… и взрослым. Небось, ты уже и на тачках гоняешь. Так что за руль в мою машину и не просись, перерос уже. Но вот на бейсбольный матч я тебя всё-таки обязательно как-нибудь должен сводить. Без этого — какой же я буду отец?!

К Джорджу бросилась Кинтия, а к Кейту Астеру — Айота, вихрем влетевшая в зал поверх голов ползущих депутатов. Обе молодых женщины оказались в объятиях старших мужчин. Следом за Айотой в зал важно вступил дядюшка Кит, поправляя запонки. Он только что убил притаившегося в фойе охранника с гранатомётом, мерзавца из числа личной гвардии какого-то сукина сына депутата, и это сложное усилие несколько нарушило безукоризненную симметрию его костюма.

— Хватит вам колошматить эту дрянь, — похлопав Кинтию по плечу, сказал Джордж Астер своим детям. — Пусть себе ползут! Предлагаю вместо этого найти в этом сортире какой-нито буфет и всё-таки пойти промочить горло в честь такой встречи.

— Если они расползутся, то снова станут опасны, — возразил его сын. — Пока мы пьём и закусываем, они воспользуются всем, что успели нахапать: связями, людьми, идеологическими минами, заложенными под общество. Тогда мы неизбежно разожжём ещё боле страшную гражданскую рознь, а те, в чьих руках были эти марионетки, — он окинул брезгливым, быстрым взором толпу номинальных властителей Земли, — сдадут их и сделают вид, что сами они добровольно присоединились к революции. У них хватит сил возглавить и подмять её. И тогда, под видом народного восстания против несправедливости, общество шаг за шагом пройдёт через стадии ещё более страшной деградации, пока не окажется в конце концов в безнадёжных тисках тёмных сил. А мы либо окажемся не нужны, будем принуждены уйти очень надолго, если не навсегда, либо же станем в глазах запуганного населения, жаждущего покоя и сытости, ещё более страшными тиранами, чем Рикки Морьер.

Джордж Астер хлопнул его по плечу:

— Дельно думаешь, младший! Нечего давать мерзавцам новые попытки, а проку с них, как с быка сметаны: и мало, и делать долго, и на вкус не совсем то, — Джордж Астер хотел сплюнуть на пол, но передумал. — В общем, я бы их тут повесил на заднем дворе. У нас в Америке негодяев принято было сразу вешать. Говорят, воздух был тогда гораздо чище, и разные слабогрудые из Старого Света просто пачками ехали к нам на живительные климатические процедуры…

— Вы можете нас просто арестовать, — сказал старый учитель, сидевший в президиуме и рассуждавший дотоле вслух про детей Ниобы. — Впрочем, чтобы вы не подумали, что я дрожу за свою шкуру, лично меня вы можете расстрелять… Но вообще-то вы правы в ваших подозрениях — эта компания так дискредитировала всё, за что на словах боролась, что про это теперь и слушать-то противно. Дай сейчас человечеству волю решать, и тогда оно, умело направленное несколькими идейными мерзавцами, вполне замечательно хлынет с дороги общественного прогресса толпами по кустам. Знаете, что делают в кустах? Нежеланных детей и уколы сильнодействующих наркотиков, — он, нахмурясь, посмотрел отчего-то на Кинтию и Оту. — И никакие ваши действия не смогут сами по себе ни предотвратить, ни даже удержать этого распада. Потому, между прочим, я и сижу уже много лет в этом кресле, — он обвёл хмурым взглядом зал Совета, — что, однажды начав падать вниз, до самого дна уже не остановишься.