Солнечная станция

— Алло, Ниппон, вы слышите? — это был снова голос секретаря.— К сожалению, доктор де Врие уехала домой десять минут назад.

— Мы можем связаться с ее машиной?

— Боюсь, что нет.

— Когда мы сможем поговорить с ней?

— Минутку,— секретарь помолчал, вероятно, он сверялся с расписанием своего шефа.— Завтра, к сожалению, она весь день в отъезде. Вероятно, только послезавтра утром. Передать ей что-нибудь, если она позвонит в бюро?

Халид сделал знак Сакаю, и тот поспешно сказал:

— Передайте ей привет от командира Мориямы. Мы свяжемся с ней послезавтра утром.

— Я все записал и постараюсь ей сообщить. — Большое спасибо. До связи.

Сакай оборвал контакт. Халид улыбнулся и потер руки.

— Замечательно! Все прошло лучше, чем я смел надеяться,— сказал он и, повернувшись к Морияме, добавил: — Вот видите, командир, Фортуна любит дерзких.

Морияма промолчал. Тогда Халид дал знак Ральфу и Свену.

— Уведите его,— распорядился он.— И женщину тоже.

Когда переборка опустилась за спиной Ральфа, Халид повернулся ко мне и принялся без малейшего стеснения меня разглядывать. Затем, не говоря ни слова, он взял лист бумаги, прикрепленный маленьким магнитиком к стене над развороченным пультом связи, и стал внимательно изучать его.

— Вы получили письмо, мистер Карр,— соизволил он наконец объяснить свои действия.

Кровь бросилась мне в лицо. Разумеется, я не ждал, что после захвата нашей станции, этого пирата смутят такие мелочи, как тайна переписки, или вторжение в личную жизнь, и все же его бесцеремонность и самоуверенность меня взбесили.

— Вы еврей, мистер Карр? — внезапно спросил Халид.

— Простите... кто?

— Леонард — еврейское имя.

— Насколько я помню, моей матери всегда нравился Леонард Коэн. Это все, что я могу сообщить вам о происхождении своего имени,— отчеканил я.

Халид вскинул брови и снова взялся за письмо.

— А кто такой Нейл? — поинтересовался он. Мое сердце пропустило удар. Нейл! Я так ждал от него письма и вот теперь...

— Нейл — мой сын.

Я старался, чтобы мой голос звучал как можно суше, и все же один звук этого имени разом всколыхнул столько воспоминаний. Мой сын, маленький мальчик с длинными черными локонами и темными глазами своей матери. Я держал его за руку, когда он делал первые шаги, когда он одерживал свою первую победу над силой земного притяжения. Потеряв его, я потерял лучшее в своей жизни. И это было уже непоправимо.

— Ваш сын,— протянул Халид.— А что ваш сын делает в Мекке?

— Он живет там вместе с моей бывшей женой.

— А что делает в Мекке ваша бывшая жена?

Этот допрос казался странным, но, по большому счету, мне уже было все равно. Моя дурацкая жизнь не стоит того, чтобы долго о ней распространяться, но если этому пирату любопытно, пусть слушает.

— Моя бывшая жена родом из Аравии. После нашего развода она вернулась к своим родителям. А после начала войны они все вместе перебрались в Мекку.

Судя по его лицу, Халид не верил ни одному моему слову.

— Мекка уже год как на осадном положении. Как же ваш сын смог послать вам письмо?

— Пару лет назад я подарил ему факс. Японский, если это важно для вас. Производство фирмы Панасоник.

Казалось, Халид понимает мое нетерпение и хочет всласть поиздеваться надо мной. Мой Бог, приди это письмо хотя бы на день раньше!

— Факса недостаточно для того, чтобы рассылать письма, мистер Карр. Нужна еще телефонная линия. А все телефонные кабели в Мекке давным-давно перерезаны.

— Вы что, никогда не смотрите телевизор? — не без ехидства поинтересовался я.— Или вы полагаете, репортеры передают свои сообщения из Мекки с помощью телепатии? Во всем мире давно уже пользуются спутниковой связью.

Его глаза полыхнули гневом. Казалось, он размышляет, какой казни предать меня за столь непочтительный ответ. Видимо, Халид не привык, чтобы с ним разговаривали таким тоном.

Но он был и не из тех, кого легко спровоцировать. Мгновение спустя он овладел собой, усмехнулся и протянул мне лист бумаги.

«Привет, папа!— писал Нейл.— Надеюсь, это письмо дойдет до тебя. Как твои дела? Я вижу твою станцию на небе утром и вечером и всегда желаю тебе доброго утра или доброй ночи. И знаешь, что еще? Ты не мог бы прислать нам оттуда сюда немного еды? Знаешь, как в «Стар Треке». Пока. Я люблю тебя. Нейл».

Мои глаза горели, но еще сильней горело мое сердце. Всегда, когда я получал его письма, мне хотелось заплакать. Сын был для меня самым важным существом во вселенной, и я не мог ни защитить его, ни помочь ему. Проклятье! Бездарно потерянная жизнь!

Внезапно в мои мысли ворвался металлический голос Халида.

— А теперь скажите мне, что вы замышляете?

— Что? Что я замышляю?

— Вы и ваши коллеги. Внутренний голос подсказывает мне, что вы что-то планируете против нас.

Он уже довел меня до белого каления. Этот сумасшедший Кинг Конг с револьвером вечно задавал какие-то идиотские вопросы. Что за дерьмовый мир, где подобные идиоты смеют открывать рот?! Вечно найдется какой-нибудь идиот, который разинет пасть в самый неподходящий момент. Не удивительно, что мир катится ко всем чертям.

— Мы планируем взять пару ящиков холодного пива, когда будем смотреть по телевизору вашу казнь,— ответил я, как мог вежливо.— А еще мы планируем помочиться на вашу могилу.

Халид выслушал меня не изменившись в лице, только его усмешка стала еще язвительнее.

— Я хочу, чтобы вы поняли, что у вас нет шансов,— холодно сказал он.— Нас привело сюда предназначение, и судьба на нашей стороне. Мне безразлично, что вы замышляете, все равно ваши планы обречены на провал.

— Тогда вы можете не тратить время на лишние вопросы.

Халид только задумчиво кивнул, не говоря мне ни слова. Очевидно, он счел, что разговор окончен. Тем временем на мостик вернулись Ральф и Свен. Халид приказал отвести меня в жилой модуль.

И вдруг стены станции задрожали от беспорядочных ударов. Ральф немедленно вытащил револьвер и начал испуганно озираться. Мы все вылетели в осевой тоннель. Стало ясно, что удары доносятся из жилого модуля.

Свен вытащил блокирующий клапан, а Ральф с оружием наизготовку встал у переборки.

Переборка отъехала вверх, и в тоннель выглянул бледный, перепуганный Джайкер.