Солнечное затмение
Шрифт:
– - Уходим! Уходим!
– - лейтенант вытолкал всех в спину, и таверна стала пуста. Ее заполнял лишь траурный свет двух настенных канделябров. Свет являлся немым эхом пламени. А капающий воск остался здесь единственным проявлением жизни.
Оставшись в окружении недругов, Ольга впервые почувствовала жуткое одиночество. Лаудвиг презрительно кинул ей поводья лошади и сказал:
– - Ну что, ведьма, теперь некому тебя будет защищать! Теперь сожжем тебя при первом удобном случае, а царь Василий нам за это еще спасибо скажет.
– - И в придачу денег даст на обратную дорогу!
– - весело подхватил Карл.
– - И напоит до отвала! И девицами потешит! Э-эх, скорей бы...
глава
"Душа моя! Ты целый мир,
Который у меня внутри.
Где под немые звуки лир
Бывает ночь и свет зари."
Шум реки являлся самой настоящей музыкой со своей внутренней гармонией, хлюпающими аккордами и звучными переливами. Антонов от души наслаждался этим неумолкаемым концертом природной стихии всякий раз, когда была его очередь идти за водой. Река, впрочем, протекала недалеко от поляны. Идти нужно было осторожно, выставив руки вперед, чтобы какая невидимая ветка не ткнула в лицо. Блуждание в потемках стало для них делом столь привычным, что иного мира, кроме как мира из черных красок небытия, уже и представить было трудно.
Антонов почувствовал, что подошел к берегу и, совершенно не различая взором бегущей воды, как не различая ничего абсолютно, опустил сачок вниз. Шум слегка изменился. Мышцы чуточку напряглись -- емкость была наполнена. Теперь оставалось перекинуть сачок через плечо и осторожно возвращаться назад. Именно осторожно! Ибо, если судьбой тебе уготовано будет споткнуться и разлить воду, опять возвращайся к реке, и опять все сначала. Впрочем, идти назад было намного легче. Свет костра, прорезающий тьму маленьким живым огоньком, указывал кратчайший путь к поляне. Это, кстати, Джон придумал сделать из парашютной ткани большой сачок, похожий на тот, каким ловят бабочек, и черпать им воду. Эту воду хранили в бочке, которую они создали совместно с природой. Прямо около поляны лежало поваленное грозой дерево. Возле него торчал широкий пень в половину человеческого роста. Оставалось только выдолбить в нем сердцевину -- вот тебе и бочка. Причем, так надежно вросшаяся корнями в землю, что можно быть уверенным: ее никто никогда не украдет. Кстати, этот же самый сачок выполнял и роль котелка. Вода в нем, как ни странно, закипала с превеликим удовольствием. Кружки и ложки вырезали из дерева -- спасибо тому же Джону. Он еще на "Безумце" сообразил кинуть за пояс охотничий кинжал. Тот самый, с помощью которого они собирались охотиться на инопланетных медведей.
Антонов с облегчением душевным наблюдал, как становиться все светлей и светлей. Огниво приближающегося костра заменяло им утреннюю зарю: ту самую, которая исчезла для них навсегда. Контуры деревьев становились контрастнее. Мрак наливался цветами, набухал формами и объемами. Плоская темнота обретала третье измерение. Поляна казалась островком бунтующей жизни в вымершей вселенной.
– - Эй, гуманоиды! Я вам воду принес! Радуйтесь и торжествуйте!
– - именно после этих пафосных слов Антонов случайно зацепился ногой за корягу, потерял равновесие и растянулся по траве. Сачок отлетел в сторону, расплескав всю воду.
– - Это гравитационная ловушка, -- весело сообщил Джон.
– - Алекс, ты попал не в корягу, ты попал в воронку искривленного пространства. Со мной такое тоже бывало.
– - Помолчал бы, идиотина. Хоть бы выразил сочувствие, что мне снова придется идти за водой.
– - Я тебе сочувствую.
– - А чего лыбишься как ненормальный?
– - Это не улыбка. Это гримаса отчаяния.
И Джон позволил себе расхохотаться. Из палатки выполз на свет божий недовольный Вайклер. Он подошел к костру, пнул по тлеющей коряге и долго смотрел как мириады искр, словно потревоженный рой пчел, вспыхивают и гаснут во тьме.
– - Я там грибов понасобирал. Пожарить, что ли?
Джон уселся
на бревно и стал задумчив. Эта самая задумчивость отпечаталась на его лице хмурым изгибом бровей и слегка притупившимся взглядом. Густая неряшливая борода так изменила его облик, что он стал походить на дикаря, который надел вместо шкуры комбинезон космоплавателя, предварительно съев несчастного. В унисон этой самой мысли Джон произнес:– - И что, мы теперь всю оставшуюся жизнь будем, как дикари, питаться ягодами, орехами да жареными грибами? Сдохнуть охота от такой перспективы. Здесь же водятся мелкие грызуны. Почему бы не изобрести луки или копья? Почему бы не попытаться сделать ловушку для рыб? Или вы только соображаете, как по клавишам компьютера стучать?
Антонов присел рядом.
– - Проблема куда глубже... Что делать дальше? И какой смысл вообще имеет дальнейшая жизнь? Если у вас нет никаких идей, кроме как закончить свои дни на этой провонявшейся поляне, то лучше уж действительно сдохнуть!
– - Ну... мы будем открывать другие поляны. И назовем их новыми мирами...
– - Джон, скажи честно: ты веришь, что в этой кромешной тьме, помимо рыбы, которую ты собрался ловить, водится еще разумная жизнь?
– - Я...
– - капитан безнадежно вздохнул и столь же безнадежно махнул рукой, -- не уверен, что и рыба-то водится.
– - Но я вам могу поклясться, что слышал голоса в эфире, -- вставил свое слово Вайклер.
– - Проблема в том, чтобы их найти.
– - Кого их?
На небе скупо светили редкие звезды. Они могли внезапно гаснуть и также внезапно зажигаться, заслоняемые толщей невидимых облаков. Когда же там, наверху, разыгрывалась непогода, то все они исчезали. Небо превращалось в тяжелую монолитную пустоту, готовую обрушиться на мир и раздавить в нем все живое.
– - Если вам еще раз интересно выслушать мое мнение, я не поленюсь высказать его хоть в сотый раз. То, что мы видим -- это не Земля. И тех, кого мы встретим -- это не люди. А если сказать честно... мне кажется, никого мы здесь, к чертям вшивым, не встретим. Тем более, если постоянно будем сидеть на одном месте.
– - Перемещаться с места на место, в принципе, можно. Но здесь возникнут серьезные проблемы.
– - Антонов сорвал огромный лист черной травы и стал в него вглядываться. Он вообразил себе этот лист полностью зеленым и пытался вспомнить, похож ли он на какое-нибудь растение его родной планеты.
– - И главная из этих проблем для нас пока непреодолима, произнес Джон.
– - Соображаете, о чем говорю? Постоянно меняя место, мы вынуждены будем постоянно разводить новый костер. Топливо в моей зажигалке и так на исходе. Спичек мы пока не изобрели. Короче, в конечном итоге просто останемся без тепла и света...
Природа черного мира словно подслушивала разговор. Подул резкий ветер и показал свою безграничную власть над огнем, которым они так дорожили. Красные космы костра растрепались, сильно наклонились от испуга и стали стелиться по земле, едва не затухая от гневного порыва стихии. Звезд становилось все меньше. Не исключено, что история человечества приближалась к очередному дождю. Антонов презрительно ухмыльнулся.
– - Пусть первобытные люди спички изобретают. Это их работа. Для нас же, почетных космоплавателей, это ниже человеческого достоинства. Вот изобрести какую-нибудь компьютерную программу -- это пожалуйста.
Ветер угомонился, но на смену ему пришла другая радость. С неба упали первые капли.
– - Наконец-то!
– - воскликнул Джон.
– - Все хором поднимаемся и идем за дровами.
Огонь старались поддерживать постоянно. Серьезных ливней пока еще не случалось, а во время мелких моросящих дождей просто разводили его побольше. Но тут еще одна проблема. Все деревья вокруг поляны стояли с голыми основаниями, так как все ветки, до которых можно было достать рукой, давно уже были обломаны. Добывать новые дрова становилось с каждым разом сложнее. Нужно было уходить далеко в глубину мрака и там с горем пополам почти вслепую бороться с черным миром за право существования в нем.