Солнечный рисунок

— Не спорю. Перед нашей единственной и увы, не доведённой до конца встречей — мы буквально успели перекинуться парой фраз, мистер Мильчан говорил со мной примерно в этом же духе. Какая тайна заставляет молчать даже нашу всемогущуюпрессу?

Уифферс хмыкнул.

— Не такая уж она и всемогущая, мистер Лестрейд. Есть вещи, за прикосновение к которым, нам бьют по рукам. Бьют очень сильно…

— И убийство мистера Мильчана как-то связано с одной из таких тем?

— Вы проницательны, мистер Лестрейд.

— Уже прошла минута из тех пяти, что у вас есть, а я так и не услышал ничего конкретного…

— Наберитесь немного терпения. Я расскажу вам всё, что мне известно.

— Думаю, будет проще, если я начну задавать вопросы. Итак, вот первый вопрос: над чем работал Мильчан перед смертью?

— Боюсь, ни над чем…

Я нахмурился.

Собеседник понял, что разозлил меня, торопливо забормотал.

— Я не совсем корректно выразился… То, чем он занимался последние дни, не было связано ни с материалами для газеты, ни с каким-то журналистским заданием. Это было приватное дело, связанное с пропажей друга мистера Мильчана…

— Как его звали?

— Кеннет О’Райли…

— О’Райли? Ирландец? — предположил я, и юноша подтвердил мою догадку:

— Чистокровный ирландец католического вероисповедания. Высокий, смуглый, массивный. У него были ослепительно рыжие волосы…

— Как у меня?

Уифферс усмехнулся.

— Боюсь, на его фоне ваши волосы значительно проигрывают в цвете. Они действительно ослепляли своей яркостью. А ещё у него было всё лицо в веснушках. Буквально места живого нет.

Словесный портрет получился довольно наглядным. Вот что значит работа в газете, пусть и на побегушках. Уифферс умел формулировать и правильно подавать мысли.

— Что произошло с этим ирландцем? Вы сказали, он пропал…

— Пропал, причём бесследно. И это крайне обеспокоило мистера Мильчана.

— Хорошо… То есть пока не очень хорошо для О’Райли… Но почему вы рассказываете об этом столь зловещим тоном, а ваш редактор предпочитает отмалчиваться? Быть может друг Мильчана загулял… Нашёл себе женщину, она вскружила ему голову, и сейчас этот ирландец утопает в её объятиях. А может обходит один за другим кабаки Лондона. Где напивается до полусмерти… Или валяется пластом в опиумной курильне, не ведая который сейчас день или час…

Юноша вздохнул.

— Ваши предположения не лишены логики, но проблема в том, что вы не знаете мистера О’Райли так, как знал его мистер Мильчан. О’Райли был или есть — мне страшно загадывать! человеком аккуратным, выдержанным, очень воспитанным и спокойным… Его очень ценили на службе, а он работал на королевской таможне. Мистер О’Райли бы не стал нырять в омут кутежа и пьянства, а к опиумной трубке даже бы не прикоснулся! Да он вообще не курил, а что касается выпивки — в лучшем случае кружка светлого эля раз в неделю-две.

— Женщины, — напомнил я.

— Он был вдовец и хранил в памяти светлый образ его рано покинувшей этот мир жены. А ещё он был ревностным католиком и не пропускал ни одной службы.

— Короче, ему разве что крыльев не хватало, — буркнул я. — Судя по столь долгой предыстории, вы хотите сказать, что убийство Мильчана связано с пропажей его друга?

— Несомненно. Незадолго до исчезновения, мистер О’Райли столкнулся с гуронами…

Про гуронов я разве что только читал в книжках Фенимора Купера. Это индейское племя порядком потрепало нервы вольному охотнику Натаниэлю Бампу и его верным друзьям — последним из могикан.

— Гуроны? Простите, я не понимаю, а при чём тут индейцы?.. — озадаченно протянул я.

— Сразу видно, что вы в Лондоне человек новый, — усмехнулся собеседник. — На самом деле — гуроны, про которых я веду речь — никакие не индейцы.

— Банда? — предположил я.

— Хуже! Гораздо хуже! Гуроны — закрытый клуб, члены которого поставили перед собой задачу очистить наше общество от скверны. Они сбиваются в большие группы и выходят на ночные улицы Лондона. Их жертвами становятся те, кто по их мнению бесполезен и беспутен. Проститутки, любители опиума, пьянчужки, бродяги… Гуроны охотятся на них как на дикого зверя. Подстерегают, заманивают в ловушку, издеваются, избивают… Были случаи, когда находили обезображенные трупы жертв гуронов с выколотыми глазами, с множеством ножевых ран… Несколько месяцев назад гуроны сожгли двух бродяг, поговаривают, что живьём…

— Сволочи! — сквозь зубы произнёс я.

— Для вас и меня — да. Но только не для самих гуронов. Они называют себя санитарами Лондона. Хвастаются «подвигами». У них очень ценится умение «убить льва»…

— Льва?

— Да. Так они называют приём, когда с одного удара удаётся сломать человеку нос и выбить глаз. Гуроны регулярно практикуются в своих умениях.

— Но при чём тут мистер О’Райли? Он не похож на типичную жертву гуронов… Не пьёт, не бродяжничает…

— Ещё как похож, мистер Лестрейд. Он — ирландец! Ирландцев гуроны ненавидят больше всего. Мистер Мильчан предполагал, что гуроны причастны к его исчезновению.

Я нахмурился.

Панковская причёска на голове убийцы Мильчана подтверждала эту версию.

— А что полиция? Скотланд-Ярд?

Юноша пожал плечами.

— Среди гуронов много золотой молодёжи Лондона, аристократов всех мастей… С ними боятся связываться. У гуронов большие связи… К тому же среди полиции много тех, кто им симпатизирует. Вы ведь не случайно встретились с мистером Мильчаном? Наверное, он нарочно искал встречи с вами?

Я кивнул.

— Так и есть… Теперь понятно, почему он не желал разговаривать в присутствии моих коллег. Он искал помощи среди тех, кто не был замечен в связи с гуронами, новичка в Скотланд-Ярде… Но… не успел, — с горечью заключил я.

— Если его действительно убили гуроны… теперь, после моего рассказа о них… Вы продолжите поиски убийцы? — с напряжением в голосе спросил молодой человек.

Я понимал, о чём он сейчас думает. Что я испугаюсь, запаникую, не рискну связываться с бандой аристократов… Будь кто-то другой сейчас на моём месте, возможно, так бы оно и произошло. Связываться с толпой влиятельных садистов — крайне опасно, к тому же у меня не было союзников и я не мог никому доверять.

Только не в моих принципах сдаваться и опускать руки.

Да и что мне собственно терять — один раз я уже прошёл через смерть. Пройду и второй, если нужно.

— Я — полицейский. Мой долг — найти и наказать убийцу, — внешне спокойным тоном ответил я. — Если мне вдруг понадобится ваш совет и ваша помощь — я могу на вас рассчитывать?

Уифферс опустил голову.

— Стыдно в том признаться, мистер Лестрейд, но я — трус! Всей моей смелости, сжатой в один кулак, не хватит, чтобы оказаться на вашей стороне.

— И тем не менее, вы рискнули и встретились со мной тайком от всевидящего ока вашего начальства…