Солнечный удар в сердце

– Что ж, мы здесь больше не нужны, – невозмутимо сказал Эрик. – Дальше Голубев справится и без нас. А я предлагаю покинуть этот гостеприимный дом. Хочешь, уедем прямо сейчас? – и он посмотрел на Маришу.

– Хочу, – прошептала она, окидывая взглядом гостиную.

Зрелище было не из приятных. Ольга таскала Лиану за волосы, Инна присоединилась к ней и пинала девушку, как только та поворачивалась к ней задом. Черемнов скакал вокруг и пытался вытащить свою подругу. А Ярослав оттаскивал его, чтобы дать возможность Ольге оттянуться по полной. Голубев суматошно бегал вокруг и бестолково махал руками. Марта потихоньку покинула помещение. И только две женщины, казалось, ни на что не обращали внимания. Ирина по-прежнему тихо сидела на стуле, а Вера подпирала стену. Обе они взирали на потасовку пустыми глазами и были где-то далеко от этой мирской суеты.

– Голубев, звони, если что! – закричал Эрик и помахал ему рукой.

Глава 21

– Настена, привет! – говорила Мариша в телефонную трубку. – Ты дома? Гостей ждешь? Тогда встречай, сейчас будем. Когда? – она вопросительно посмотрела на Эрика. – Минут через двадцать. Тише, тише, – улыбнулась девушка, убирая трубку от уха. – Ты меня оглушишь своими воплями. Я понимаю, что ты рада. В общем, жди. Мы подъезжаем.

– Скажи, что мы горим желанием увидеть крестника, – шепнул ей Эрик.

– Да! И организуй нам встречу к Эрькой-младшим, – добавила Мариша. – Кому – нам? Мне и Эрику, конечно. Да, представь себе, я с Эриком!!! Все, я кладу трубку, а то после разговора с тобой мне придется идти к врачу, восстанавливать слух.

Мариша высунулась в окно автомобиля и с наслаждением подставила лицо ветру.

– Настя ждет нас, – сообщила она, щурясь от удовольствия.

– Я так и понял, – невозмутимо кивнул Эрик, не отрывая взгляд от дороги.

Они уехали из дома Гребневых минут десять назад, и им казалось, что они наконец-то вырвались на свободу. Яркое солнце, ветерок, птицы, парящие под облаками… Только это и казалось незыблемым и вечным в сумасшедшем ритме существования. Мариша ощущала себя узником, проведшим половину жизни в холодных каменных стенах и лишь теперь вкусившим радость свободы.

– А ведь меня хорошо кормили, и кровать была мягкой, – пробормотала она. – Чем же я недовольна?

– Что ты там лепечешь? – поинтересовался Эрик.

– Да так, – махнула она рукой, – рассуждаю о смысле жизни.

– Не трать время попусту. Глупое занятие – искать в чем-то смысл. «Делай, что должен, и будь, что будет!» Слышала такое выражение?

– Да, что-то знакомое.

– Я живу по этому принципу. И тебе советую. Тогда не будет ненужных мыслей, типа: а зачем, а почему? Все очень просто – надо, и все!

Настя долго прыгала вокруг своих неожиданных гостей. Она накрыла стол, накормила их всякими вкусностями и даже успела рассказать все местные сплетни, когда, наконец, заявилась Ирина вместе с малышом на руках. Ребенок во все глаза смотрел на Маришу и посасывал пустышку.

– А где Эрька? – вырвалось у нее.

– Здравствуйте! – восхитилась Ира. – А это, по-вашему, кто?

– Это наш крестник? – Мариша широко раскрыла глаза. – Но ведь тот был маленький. А этот вон какой карапуз!

– Так ему уже почти полгода. Вы думаете, он всю жизнь в пеленках пролежит? Хорошие крестные, между прочим, интересуются своими крестниками.

– Ну, ты знала, кого берешь в родственники, – хмыкнул Эрик. – Из меня воспитатель, как из мартышки оперная певица!

– А что! Если я возьмусь, то и мартышку выведу на сцену! – с вызовом откликнулась Ирина.

– Ирка, отстань от людей! – шикнула на нее Настя. – Дай поговорить. А то они опять возьмут и уедут совершенно неожиданно.

– Это уж как придется, – развел руками Эрик. – До завтра мы совершенно свободны, а там…

– А тот неприятный человек по фамилии Голубев, надеюсь, не примчится следом за вами? – спохватилась Настя, делая страшное лицо.

– Не должен бы… – начал Эрик и тут же покосился на телефон, зазвонивший у него в кармане.

Он взял трубку, тяжело вздохнул и принялся слушать своего невидимого собеседника.

– Нет, мы в дороге, – не моргнув глазом, ответил он. – Да, я за рулем. К Насте? Возможно, и заедем, пока не знаю. Да, позвони позже. Я понял. Из города не уеду. Да понял, понял… До особого распоряжения, – и он сунул трубку в карман.

– Ай-ай-ай! Как нехорошо врать! – Мариша строго посмотрела на сыщика и, едва сдерживая смех, погрозила ему пальцем.

– Хорошо, хорошо! – вмешалась Настя. – Не слушай ее! Иногда врать полезно. Я правильно понимаю, что звонил тот самый страшный человек?

– Да, – кивнул сыщик, – человек по фамилии Голубев. Я решил, что ты не хочешь его видеть.

– Правильно решил. Ты всегда отличался отличной интуицией. А Мариша пусть общается с ним где-нибудь в другом месте, если ей так хочется.

– Нет уж, спасибо! Мне хватило и последних нескольких дней!

– Кстати, Еремей вышел из комы, – сообщил Эрик, подмигивая Марише. – Я рад за Веру.

– Слава богу! – выдохнула она.

– Кстати, а почему ты не заметил, что секретарша носит линзы?

– Виноват, каюсь, – улыбнулся он. – Это мой главный промах. Но на это есть две причины. Во-первых, я просто был уверен, что тот, кто носит линзы, уже давно от них избавился. Я же не знал, что таким образом преступник меняет цвет глаз. А во-вторых, Ирина носит затемненные очки. Очень сложно сквозь такие стекла рассмотреть еще и линзы.

– Так! – строго сказала Настя. – Я чувствую, что пропустила нечто интересное в вашей биографии. А ну, давайте, рассказывайте!

– Настя! – взмолилась Мариша. – Давай не сегодня! Я хочу забыть эту историю хотя бы на сегодняшний вечер.

– Хорошо! Как скажете! – тут же согласилась она. – Тогда у меня есть не менее интересная тема. Вы не собираетесь, случайно, пожениться? – и она хитро уставилась на своих гостей.

– Вопрос не ко мне! – весело ответила Мариша. – Я всегда готова.

– На меня не смотрите, – тут же помотал головой Эрик. – Вы мою позицию знаете. Не думаю, что есть такие причины, которые могли бы ее поколебать.

– Я могла бы назвать тебе массу причин, – начала Настя, но не смогла закончить.

Послышался громкий рев Эрьки, и все плотно заткнули уши. Мариша даже зажмурилась, настолько оглушительным был этот крик.

«А я от него уже отвыкла, – подумала она, еще плотнее прижимая ладони к ушам. – Пожалуй, семейная жизнь меня тоже не прельщает».