Солнышко

Мы обернулись. Кадеты, ведомые Крайсом, как раз вышли во двор. Мы им махнули и пошли навстречу. Практика началась.

Глава 12

– Храбрости и силы, сосунки, - майор стоял перед нами в расстегнутом мундире, взлохмаченный и помятый.

– Храбрости и силы!
– гаркнули мы.

– Отставить орать, - поморщился начальник крепости.

Состояние майора Смура было понятно всем, вечером мы слышали его хриплый голос, горланящий похабные песни вместе с двумя офицерами его возраста. Наш майор пил, пил часто, много и от души. Но стоило ему подойти к комнатам, которые занимала его семья, бравый вояка снимал сапоги, вставал на цыпочки и крался так, будто от тишины зависела его жизнь. Зато покидая пределы, где царствовала Лери Смур, майор спешил отыграться на всех подряд. Вот и сейчас он стоял трезвый и злой, потому что похмелье и Лери, которая устроила ему головомойку.

– Вы торчите здесь уже неделю, - возобновил свою речь майор.
– Толку от вас, как от стада баранов. Топчитесь, жрете и блеете, что вас не пускают в дело. Так вот, сосунки, раз вам так хочется познакомиться с саблями степняков, сегодня в дозор по степи отправляются кадеты Ахана, Дэр и Хард. Старшим поедет капитан Шеллис.

Я и двое моих сокурсников гордо выпятили грудь и переглянулись. Крайс чуть сморщился, но тоже вытянул руки по швам.

– Слушаюсь, - сказал он.

– Проверите шестой и седьмой кордоны, - уже спокойней сказал майор.

– Слушаюсь, - снова кивнул Крайс.

– Все, свободны, - начальник крепости потер виски и махнул рукой.

– Хард, Ахана, Дэр, за мной, - скомандовал капитан.

Нас распирало от радостного возбуждения. Ахана подтолкнул меня в бок локтем, получил затрещину и передал ее Дэру, который покосился на меня, но передавать оплеуху не стал, вернув ее обратно Ахане. Я мстительно хихикнула, и Крайс окинул нас суровым взглядом, но тут же сам улыбнулся и подмигнул.

– Надеетесь, что появятся степняки?
– спросил он, седлая лошадь, мы скромно потупились.
– Не должны, - тут же разочаровал нас капитан, - их сейчас нет вблизи наших границ. Тронулись.

Нас провожали все наши, потому что это была первая серьезная вылазка. Всю неделю нас возили к первым трем кордонам, которые находились ближе к крепости, а сегодня, наконец, выпустили в степь. И чтобы не говорил Крайс, мы все же надеялись, что степняки появятся, и мы сможем надрать им задницы. Мы шутили на эту тему, пока приближались к границе. Миновали первый кордон, вступив в заросли редеющего леса, и капитан подозвал меня. Я поравнялась с ним, выжидающе глядя в голубые глаза.

– Не волнуешься?
– спросил Крайс.

– С чего?
– я удивленно пожала плечами.

– Это наши родные места, - ответил он и заправил мне за ухо выбившийся локон.
– Ты помнишь наше село?

– Очень плохо, - призналась я.

– А я помню, каждый день вспомнил во всех подробностях, чтобы ничего не забыть, - капитан посмотрел перед собой, ожесточенно поджав губы.
– Я нашел место, где стояло наше село. Они ведь все еще там, все там, Солнышко. Мои родители, твои. Мне казалось, что я слышу их крики. Я видел, как степняки режут их.

– Крайс...
– я не знала, что сказать.

– Я почувствовал себя тем двенадцатилетним мальчишкой, вцепившегося в сестренку, единственную, кто у него остался.
– продолжал он.
– Я все помню, Солнышко. Меня так долго мучили кошмары, от которых я просыпался в слезах. Я засыпал и просыпался с мыслями о мести. А знаешь, что мне помогло не свихнуться?
– Крайс улыбнулся.

– Что?

– тихо спросила я, чувствуя вину за то, что ничего этого не помню.

– Вы с Мини. Моя сестричка и ее рыжая подружка. Сначала чувство ответственности за вас обоих, а потом...

– Что потом?
– я с интересом посмотрела на него.

Крайс не закончил. Впереди показался шестой кордон, небольшой домик с несколькими хозяйственными постройками. Мы подъехали ближе, и капитан поднял руку, приказывая остановиться. Затем махнул Ахане. Капитан Шеллис спешился, кадет следом, и они направились к кордону, пригибаясь и прячась за кустами. Мы с Дэром разделились, я следила за товарищами по оружию, он оглядывал окрестности. Я видела, как Крайс осторожно заглянул в окно домика, Ахана обследовал хозяйственные постройки, затем они взяли мечи на изготовку и скрылись за углом, откуда вскоре послышалась отборная ругань. Я даже покраснела, слушая тот набор забористых выражений, что лился из дома.

– Кадеты, сюда, - крикнул капитан, и мы с Дэром направились к кордону, ведя в поводу двух лошадей без седаков.

Когда мы подъехали, то причина ругани стала понятна. На земле лежал мужчина в грязной форменной рубахе, на его лице наливался сочным багровым цветом огромный синяк. Мужчина ругался на чем свет стоит. Над ним согнулся Крайс, потряхивающий рукой.

– Чтоб ты сдох, капитан, - ругался мужчина, от которого разило целым винным погребом.

– Встать, скотина, пока я тебе брюхо не вспорол и не выпустил наружу все то дерьмо, что ты влил себе в глотку!
– заорал на него Крайс.
– Ты понимаешь, что это залет, солдат? Кордон не подает вестей вторые сутки!

– Да всего-то пара бутылочек, - мужчина сел и затряс головой.
– Не иначе, что подсыпали.

– В мозги тебе подсыпали крысиного дерьма, - более спокойно ответил капитан Шеллис.
– Кто принес с собой вино?

– Капитан, мы здесь неделю, - начал оправдываться кто-то из глубины дома.

– Стандартный срок, - отрезал Крайс.
– Вашу участь будет решать трибунал.

– Капитан...

– Я все сказал, - холодно ответил суровый капитан.
– В ваших интересах начинать трезветь прямо сейчас. Вечером в крепости должно быть донесение об обстановке на границе вверенного вам кордона и четыре рапорта с объяснениями причины, почему кордон молчал больше суток.

– Слушаюсь, - уныло кивнул мужчина с синяком.

– Кадеты за мной, - Крайс вскочил на свою лошадь и тронулся с места, мы поспешили следом.

Я догнала друга детства, пристраиваясь снова рядом без разрешения. Парни тоже в этот раз приблизились, всем было непонятно произошедшее.

– Что с ними будет?
– спросил Дэр.

– Двадцать ударов плетьми и неделя в карцере, - ответил Крайс.
– Как не прискорбно, но такое периодически случается.

– Они ведь ослабляют границу, - возмутилась я.

– Они живые люди, Солнышко, а ты идеалистка, - улыбнулся наш капитан.
– Тебе предстоит еще много раз разочароваться, дорогая.

Парни удивленно покосились на Крайса, я отнеслась к тому, как он обращается ко мне, спокойно. Мы ведь друзья с детства, Крайс мне совсем как брат. Он опекал нас с Мини в корпусе, защищал, пока мы не могли себя защитить. Он всегда обращался ко мне ласково, сколько я себя помню. Ну, может последнее время стал чаще использовать эпитеты: дорогая, милая. Ну и что с того?