Соло для попаданца с оркестром

Распределили часы дежурства. На этой неделе заступает на дежурство дюжина Контанира. Вообще, у каждой дюжины в отряде есть свой сержант, который и командует непосредственно воинами, выполняя мои распоряжения. Ближе по смыслу слово «дюженник», но такого слова в русском нет, а «десятник» не подходит по значению. Так что пусть будет «сержант». На прошлой неделе было дежурство Веринира, а сейчас должен Контанир. Два че… то есть гнома меняются каждые три часа: ночью на стоянке и днем в дозоре.

Вот, кстати, и сержант. Повозки уже стоят на местах, основные распоряжения розданы, и гном решил с кем-то потренироваться.

Так, это же мой побратим. Короткие и не постоянные всё-таки у него увлечения. Пример Аарона не смог надолго привить ему вкус к мечам. Стоило Вогниру увидеть, как Контанир на корабле разваливал своей секирой врагов на две половины, как тут же воспылал старой страстью. И ведь не объяснить ему, что такой лихой удар, как у сержанта, ему не удастся в ближайшую дюжину лет. А может и никогда. Контанир выше среднего гнома на голову, а ширина плеч не меньше, чем высота корпуса. Вот уж точно «косая сажень в плечах». Длинные руки опускаются до самых колен. И с этой гориллой Вогнир пытается тренироваться. Длинный боевой топор Книжника в несколько раз легче двухсторонней короткой секиры Контанира. Но тот машет ею как хворостиной. Удары Вогнира выбивают искры, когда два оружия сталкиваются, но он так и не смог пройти завесу стали, выставленной сержантом. В какой-то момент я думал, что побратиму всё-таки удастся достать Контанира. Резко перейдя из верхней рубящей атаки, когда секира противника уже пошла вверх, Книжник попытался подцепить сержанта под колено загибом лезвия. Но опытный гном просто поднял ногу и наступил на топор. Потеряв равновесие, Вогнир упал на колени, а возле его глаза уже блестело острие шипа секиры.

— Сколько в этот раз ты «умер», Вогнир?

— Мы только начали, командир, — пробасил сержант, опираясь на свое оружие. Это по человеческим меркам секира коротка, а гному она доходила до пояса. — Так что сейчас был первый раз. Но парень дерется всё лучше. Скоро с моими новичками сможет выстоять в бою.

Его «новички» — это два молодых гнома, которые пришли в отряд в прошлом году. На фоне самого сержанта они действительно не выглядят супербойцами, но уже давно не новобранцы. Хотя до уровня сержанта вряд ли дотягивает хоть один боец моего отряда. Сейчас обеими дюжинами командуют самые опытные сержанты, которых мог дать Аарон. Фактически, они могли бы стать капитанами, если бы была возможность создания для них отрядов — то есть двенадцати дюжин бойцов. Получается, что я «недокапитан» всего с двумя отделениями. А командует каждым не просто сержант, а «старший сержант». Их, кстати, уже ставили над подобными отрядами в несколько дюжин. И мне кажется, Аарон хочет, чтобы своим походом они заработали звания капитанов. Пока же каждый командует своей дюжиной и входит в мой штаб.

— Капитан, а сам размяться не желаешь?

Еще одна здравая мысль пришла в голову уже в дороге. Чтобы никто случайно не спутал, каким именем меня называть, договорились обращаться ко мне по званию. Если наши лица графу наверняка не известны, то про мое имя он точно в курсе. Так что «капитан» или «командир». Тренируются, но постоянно кто-то да ошибается.

— Так как, командир?

Взрослый же мужик. Он что, не видел мои тренировки с Аароном? Но воевать против секиры можно только каким-нибудь тяжелым двуручником. Мой бастард просто обломится.

— Есть такая поговорка «Не зная брода, не суйся в воду». Не буду я с тобой тренироваться. И вот почему…

Разгоняю восприятие. Мои действия видны гному только смазанным движением. Хватаю его за бороду, которую сержант начал отращивать в ожидании повышения. Пока длины бороды хватило только-только, чтобы он не вырвал её из моего кулака. Второй рукой приставил кинжал к подбородку гнома.

— Понятно? — Я сделал движение, как будто отпиливаю бороду.

— Понятно… Но как ты успеваешь? Я же знал о скорости и готовился. Но не успел даже руки поднять.

— С тобой это получается, потому что ты привык к тяжелой секире, — я отпустил бороду и отошел на шаг. — Но вот с Мечником такое у меня не пройдет.

Пусть считает, что его командир самый крутой. С меня не убудет. А кто именно из нас быстрее — я или Аарон, сейчас не важно. Важно, чтобы воины такого склада характера, как этот сержант признавали меня хорошим бойцом. Ведь таких гномов в отряде — подавляющее большинство. Вот второй сержант — Веринир, так он будет смотреть, насколько хорошо я командую. И его уважение надо заслужить не только силой, но и умом.

Наконец, ужин закончен, и лагерь постепенно затихает. Провели небольшую тренировку в музыке. Я пытаюсь подобрать по памяти ноты на гармошке. Маэстро перебирает струны ваколы и морщится. В городе ему вместо старых струн из жил поставили стальные — гномьей работы. Звучание изменилось совершенно. Стальные струны звучат гораздо чище и звонче, чем жилы и кишки. Но к этому надо привыкнуть и приноровиться. Вогнир собрал барабанную установку, схему которой я ему подсказал. Сейчас над степью разлетается барабанная дробь разной тональности.

Когда перебирали способы проникновения в замок Истору, то отказались от личины бродячих музыкантов. Но Джакобо на следующий же день собрал всех и заявил, что в следующий раз может все-таки понадобиться, чтобы мы стали музыкантами. А мы не готовы. В общем, тренировки — наше всё!

Пока мы терзаем уши быков, эльфийки разминаются. Моя жена присоединилась к ним. Заявила как-то, что это скучно, постоянно только хозяйничать. Оказалось, что её пластика хоть и уступает эльфийской, но что-то более простое ей по силе. Охота в горах развивает вестибулярный аппарат и навыки эквилибристики. Постепенно девушки вошли в какой-то свой ритм и задвигались синхронно. Смена то плавных то резких движений завораживала.

Мои размышления прервал громкий звук удара. Оказывается, когда я засмотрелся, как извиваются в танце девушки, то прекратил играть. Также постепенно затихли остальные музыканты. Не слыша мучительных звуков, прекратили орать быки. Гномы разинув рот стояли или сидели возле фургонов.

Звук удара повторился. Я повернулся в сторону нарушителя тишины. Глава циркачей, а теперь мой начальник штаба, с совершенно безразличным видом продолжал свою тренировку, метая ножи в мишень. Последними были кинжалы, звуки ударов которых мы услышали. Подойдя к мишени — лежащей боком на подставке деревянной колоде, Джакобо стал вытаскивать из нее клинки. Ощутив напряжение тишины, поднял взгляд на окружающие его лица. С простецким выражением оглядел всех:

— Чего это вы, а?

Привык, паршивец, к такому зрелищу, а мы тут дышать боимся. Звуки поспешно подбираемых челюстей и кахыканье прочищаемого горла снова наполнили шумом лагерь, нарушив хрусталь тишины. Девушки уже убежали в фургон обтереть пот. Вот замычал бык. Кто-то высморкался. Один из бойцов испортил воздух, заржал его сосед. Гады. Сволочи! Такой кайф испортили. Но не убивать же их! И если Джакобо просто привык к выступлениям своей семьи, то как терпят такую экзотику-эротику гномы? Мне уже хочется уединиться с женой. А они ходят, шутят. Им что, всё отключили?

Пошел предлагать свои услуги дамам. Вязь, с помощью которой я чистил шкуры когда-то в Долине Цитадели, имеет некоторые варианты, позволяющие чистить одежду или тело. Особенность в том, что эту вязь можно использовать только на коже, шкурах или подобном материале. А при чистке тела не забывать убирать ту часть, которая чистит внутреннюю сторону шкуры, иначе получишь бурдюк с желейными шариками внутри. В такой желеобразный песок скатывается вся грязь, кровь, и прочее, что есть на шкуре изнутри.