Соло на троих

Полина мастерски оперировала со шрифтами.

Я же билась над креативной подачей. В конце концов, пришла к убеждению, что на каждой странице должна быть пусть одна, но живая душа. Пусть даже и червячок. Лекарства-то, они ведь для жизни нужны. Стали думать-гадать, какую зверушку на какую страницу посадить. Если, к примеру, препарат на основе водорослей – рыбку можно. Если с дубильными веществами – черепашка пусть ползает. Или улитка.

В общем, маялись круглые сутки, без преувеличения. Ночами оставались – как на дежурство. Один Витек у нас был бессменный. А ведь еще успевал в промежутках бегать на основную работу, встречаться по вечерам с риелторами, ездить на смотрины квартир. Все старался своей государыне услужить. Как только с инсультом не свалился, неясно.

Вот сидели мы как-то ночью втроем (те же, но без Полины), Витек и говорит:

– А вы знаете, что в Мозамбике в семидесятые годы существовал гепард-призрак? – он как раз наносил этого зверя рядом с мазью от боли в суставах (тонкий намек на то, что раз гепард самый быстрый, то с суставами у него все в полном ажуре). – Он крал людей. И местные жители долгое время не верили в его существование.

Я к тому времени уже сползла по стене и валялась на Иркином матрасе, силясь не вырубиться. Витькина информация меня позабавила.

– А чего ж, – говорю, – они не верили? Думали, люди сами в степь убегают? И там себя изрывают в клочья?

Витек воткнул в усы-пуделя снисходительную улыбку:

– Ну, просто в течение нескольких лет его никому не удавалось увидеть.

Ирка в разговоре участия не принимала. Общалась по аське с какими-то полуночниками.

– Слушай, Вить, ты так много знаешь. С тобой так интересно, – я даже в своей иронии пробудилась. Лежала, приподнявшись на локте, аки Даная. – Расскажи еще что-нибудь, будь другом. А то скукота страшенная!

Витек самодовольно потрогал пуделя и поведал мне историю, от которой мой сон прошел окончательно.

Легенду об оборотнях. Точнее, о древнем племени колдунов, жившем когда-то в северовосточной Европе. Именовались эти ведьмаки неврами (это я сразу запомнила, потому что на «негров» похоже). Каждый из них раз в год, испытывая кошмарные муки, обращался волком. Бродил несколько дней неприкаянным зверем, а затем постепенно возвращал себе прежний облик.

Я в принципе дама и без того впечатлительная, а тут еще Витек в раж вошел. Да так страшно рассказывал – с кровавыми подробностями про французские деревни. Мы еще и свет включить не могли, чтобы прихвостни Карла Борисыча нас взашей не вытолкали. В общем, перенервничала я здорово, как в детстве бывало. Чуть не предложила своим собратьям по разуму Пиковую даму вызывать. Зато спать теперь уж точно не хотелось. Я подсела к Витьку, стала править по своему усмотрению неточности масштабирования. Гепард почему-то оказался чуть ли не в три раза меньше тюбика с мазью. Потом мы еще погоняли зверя туда-обратно. То в правый угол страницы впихнем, то в левый. В конце концов вышла не картинка, а загляденье. Однако у нас таких картинок оставалось впереди еще штук двадцать.

За время совместных дневных и ночных посиделок я успела привязаться к Витьку. Конечно, никакого уважения как к мужчине я к нему не испытывала. Да, влюблен. Да, хочет быть последним из могикан. Ради любимой – в огонь и в воду. Но терпеть унижения? Ни разу по столу кулаком не стукнуть?

Однако, к чести его, надо отметить: если бы не Витек, загнулись бы мы, как пить дать. Стали искать дизайнера на стороне, да еще со срочным заказом – по миру пошли бы. А он с нас за все измывательства ни копейки не взял. Да и после того как с каталогом покончили, Витек всегда был на подхвате. Можно сказать, устроился на вторую работу. Правда, на общественных началах – к телу комиссарскому подбирался.

Но это уже была не наша печаль. Мы всем строем гоняли Витька в хвост и в гриву. Нужно что-то в печать отвезти – к Витьку! Нужно за сутки более трехсот изображений отсканировать – снова программиста за грудки. Он у себя на работе с профессиональным-то сканером вмиг управился. А барыш опять-таки на троих. Одним словом, не Витек, а палочка-выручалочка.

Как-то Чижова созналась мне, что без него она уже своей жизни не мыслит.

– Ты представляешь, Оксанка, он решает процентов 80 моих проблем. Вот я вчера, например, в новую квартиру переехала. Ты думаешь, кто мне там все обустраивал? Карниз прибивал? Шторы вешал?

– Кто? – сделала я дурацкую рожу.

– Витек!

– Да ну! А я думала Фердыщенко!

Ирка необычную фамилию проигнорировала. Очевидно, смекнула, что я глумлюсь.

– Нет, я не спорю, – продолжала она, – он, конечно, противный. Спать мне с ним не понравилось. Хотя аппарат, как ты выражаешься, впечатляет…

Я представила тщедушного Витька, который даже на пару сантиметров уступал мне в росте, обнаженным. Вот он надвигается на Ирку. И что-то, чего не разглядеть из-за скудного освещения, бьет в ходьбе его по коленкам… Аж передернуло!

– Ир, я тебя прошу, не надо подробностей, – взмолилась я.

– Ну ладно, ладно. Просто ко мне за всю жизнь еще никто так не относился.

– Ира! Не будь наивной! Он просто пока тебя добивается. Как маленький кобелек большую суку. А стоит ему тебя заполучить – и все это ему наскучит очень быстро.

– Да нет же! – горячо возразила Ирка, схватила сигарету и закурила. – Говорю тебе: он влюблен в меня по самые гланды!

– О-о, какая прелесть! – я позволила себе улыбнуться.

– Нет, правда-правда! Он уже несколько раз меня замуж звал.

– Да? И что ты? Дала агрессивной политике США твердый отпор?

– Ну разумеется. Я же не сумасшедшая за Витьку замуж выходить. Он, правда, говорит, что рано или поздно я все равно его оценю. И буду с ним.

– А, ну ясно. Измором будет брать. В надежде, что однажды тебе приспичит замуж, а никто, кроме него, не возьмет.

– Нет, ну правда, он неплохой…

– Только ссытся и глухой, – мрачно ввернула я.

– Я ему ужасно благодарна!

– Вот это-то, Ирочка, самое опасное и есть. Из-за чувства благодарности часто совершают необдуманные поступки. Из-за осознания того, что ты человеку чем-то обязан. Хотя, честно сказать, никто Витька ни к чему не принуждает. Ему самому в радость с тобой цацкаться.

– Я тоже считаю, что я ему ничем не обязана! – обрадовалась Ирка так, как будто уже неоднократно думала на эту тему. – И потом, я ведь для него тоже очень многое делаю. Ты заметила, он совсем по-другому стал выглядеть?

– Да? – искренне поразилась я, абсолютно никаких перемен в Витьке не углядев.

– Конечно. У него и прическа сейчас другая. Модная. Это я его водила к одному очень хорошему стилисту. И гардероб мы ему полностью поменяли. Не обратила внимание, он вчера приезжал в таком черном пуловере?

Еще чего не хватало – Витькины обновы рассматривать! Я так радовалась вчера, что он, наконец, заберет из офиса Иркин хлам, а сама она обретет пристанище, что мне вообще было не до чего.

– Честно сказать, не разглядывала я твоего ханурика.

Ирка засмеялась:

– Ты уже всем моим ухажерам прозвища дала. Один у тебя Микки Рурк, другой – Ханурик. Третий – вообще Прокаженный…

– Ну, во-первых, – стала рассуждать я, – всех твоих ухажеров я знать не знаю. Их же по численности примерно как донов Педро в Бразилии… (здесь Ирка самодовольно заулыбалась). Во-вторых, прозвище – сейчас говорить не модно, надо говорить погоняло. А в-третьих, куда это интересно твой Прокаженный запропастился? У вас же все так серьезно было? Звонил каждые пять минут. Только и слышно – Миш да Миш. Ведь это он? Прокаженный?