Солтинера. Часть первая

Наблюдавший за ее лицом парень выпустил ее руку и запустил все десять пальцев в волосы. Он еле заметно дрожал. Роза задумчиво посмотрела на ту часть его лица, что не была скрыта от нее, потом протянула руку, сморщившись от напряжения, и ухватилась за его запястье. Леон вздрогнул.

– Мне надо, - пояснила Роза, вновь закрывая глаза и расслабленно вытягиваясь под одеялом.

Леон осторожно разжал хватку ее пальцев на своем запястье, но лишь затем, чтобы вновь взять ее руку в обе свои.

– Тепло, - выдохнула Роза спустя минуту молчания.

– Ты не увлекайся. С непривычки это может быть опасно.

– Где тебя только носило столько дней?

– поинтересовалась Роза, все еще не открывая глаз.
– Ты знаешь, что чуть было не убил меня? К твоему сведению, я уже давно поняла, что перешла на новый тип диеты, а лишать меня всей пищи... Это просто преступление, знаешь ли.

Лицо Леона вновь помрачнело и он перевел взгляд с ее лица куда-то на стену.

– Какой сейчас день?
– поинтересовалась Роза, когда стало ясно, что ее вопросы Леон счел риторическими. Она открыла свои зелено-желтые глаза и устремила на него пытливый взгляд.

– Четырнадцатое марта, - машинально отозвался Леон.

От неожиданности Роза дернулась, и он отпустил ее руку.

– Не может быть, - испуганно заявила она.

Леон взглянул на нее, но ничего не сказал.

– Знаешь, что это означает?
– опершись на локоть, Роза приподнялась над подушками, во все глаза глядя на него.
– Это значит, что я провалялась здесь две недели! С ума ведь можно сойти! И как ты только мог...

Щеки Розы пылали - от ее былой бледности, бессилия и сонливости не осталось и следа. Леон, глядя на нее, похоже, лишь порадовался этому, но ее слова помешали ему улыбнуться.

– Прости меня, - произнес он тихим голосом, а потом тяжело вздохнул.
– Ох, Роза, если бы ты знала, как я сам себя за это виню... Я как только вернулся, к тебе и отправился.

– И где же ты был?
– Роза села и воинственно скрестила руки на груди.

– На задании, - на вид, Леона все также больше успокаивало, чем задевало ее негодование.
– Надо было вычислить одного человека, а сделать это было трудно.

– Кого?

– Неважно, - он решительно махнул рукой и обернулся посмотреть на дверь.
– Может потом я тебе и расскажу, но не теперь.

– Ясное дело, - Роза закатила глаза.

– Твоим родителям надо немедленно сообщить, что тебе стало лучше, - Леон как будто и не услышал ее замечания. Он перевел на нее серьезный взгляд и Роза почувствовала, что краснеет.
– Твой отец открыл мне дверь, и вид у него был просто кошмарный. Надо их всех немедленно успокоить.

– И что же я им скажу?

– Ну, к примеру, что я, студент-практикант, случайно услышал, как твою загадочную болезнь упоминали врачи где-нибудь в главной больнице города. Не уверен правда, имеют ли практиканты право наносить болеющим такие вот визиты, в отсутствии настоящего врача, но... Это уже мелочи. - Леон пожал плечами и вопросительно глянул на свою собеседницу, которая недоверчиво осматривала его своими желтовато-зелеными глазами. Он улыбнулся.
– Конечно, ты могла бы им сказать, что заболеваешь из-за моего отсутствия, но вряд ли это их успокоит.

– С ума сошел?!
– Роза замотала головой и испуганно уставилась на довольное лицо собеседника.
– Никогда, даже если это и правда... Слушай, если это так, - добавила она, хмурясь, - и если в этом повинен ты, то просто не знаю, что я с тобой сделаю!

Леон прыснул, прикрыв рот кулаком.

– Это что - действительно так?
– слабым голосом спросила Роза.

– А у тебя есть другие объяснения?

Краска быстро сбежала с лица Розы и Леон обеспокоенно протянул к ней руку, но она быстро отпрыгнула назад на кровати.

– Я думала, это из-за отсутствия солнечного света!
– ахнула она, все еще не спуская с его лица испуганного взгляда.
– Ты же говорил, что у тебя есть способность приманивать солнечный свет когда ты с кем-то встречаешься, или что-то вроде этого...

Леон какое-то время смотрел на нее довольно странным взглядом, а потом вдруг резко встал на ноги, так что Роза вздрогнула.

– Я - студент-практикант, - напомнил он ей.
– Я дал тебе лекарство, а упаковку из под капсулы выбросил. Сегодня тебе лучше не выздоравливать полностью - это только испугает твоих родителей, а завтра я тебя выведу подышать воздухом, и расскажу кое-что.

Роза медленно кивнула и Леон, ничего не добавив, вышел в коридор.

* * *

Но Леону так и не удалось ей ничего рассказать, хотя говорить ему пришлось много. На протяжении всего дня Олив и Рафаэль наперебой засыпали его вопросами, лучась желанием не только лишний раз попытаться его обнять и десять раз поблагодарить, но и узнать, что же было в той таинственной капсуле, содержимое которой таким чудесным образом поставило их дочь на ноги - поставило, разумеется, пока что в переносном смысле. Памятуя совет Леона, Роза так и не решилась в этот день спуститься вниз, поэтому и весь праздник по случаю ее выздоровления проходил в ее комнате.

В какой-то момент Роза даже посочувствовала своему псевдо-врачу, а заодно и разом уверилась в том, что вполне может считать его достойным своего доверия - она еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь более тяжело, чем он, переживал необходимость лгать. Нет, голос у него не дрожал, и историю о своей студенческой жизни он преподносил с самыми незаурядными подробностями, но при этом вид у него под конец дня стал такой измотанный, что Роза едва не решилась рассказать родителям и о солнце, и о разговоре в парке, и о прочем - чтобы хоть как-то ему помочь. А когда Олив предложила Леону остаться с ними на ужин, соблазняя тортом, тот и вовсе весь побелел.

– Благодарю вас, - пробормотал он, выжимая из себя слабое подобие благодарной улыбки.
– Но мне никак нельзя, у меня... аллергия на сахар. И на шоколад, - добавил он, поразмыслив.

– Какой ужас!
– Олив бросила на него страдальческий взгляд.
– Тогда ничего не поделаешь... Как жаль!

– Останьтесь тогда просто так, попить чай, - радушно предложил Рафаэль.
– И Роза, я думаю, будет этому только рада!

– Нет-нет, благодарю, - Леон поднялся со стула и вежливо улыбнулся им обоим.
– Мне уже пора. Был бы рад, но время не терпит.

Он уже прошел почти до двери, когда вдруг обернулся и перехватил обращенный на него умоляющий взгляд Розы.

– Ах, да, - он кивнул ей, а потом строго посмотрел на Рафаэля.
– Вашей дочери ни в коем случае нельзя есть торт. Ни сегодня, ни завтра, ни вообще, пока я не разрешу. Категорически нельзя, - добавил он с нажимом.
– Чай тоже не стоит, у нее сейчас период восстановления, поэтому нужна особая диета. Я сам завтра принесу нужные лекарства и список нужных ей продуктов. И апельсинов тоже не надо, - добавил он, бросив взгляд на подоконник.
– Все, до свидания.