Солянка-2

Мы прошли по коридору, оказались на лестнице. Я ожидал, что мы поднимемся по лестнице, но вместо этого, мы спустились на пролет вниз. Там мы повернули в коридор, который соединял три отдельных комнаты. Каждая комната была закрыта тяжелой металлической дверью, но не такой, как в камеру. Эти двери более походили на сейфовые, главной задачей которых была не допустить посторонних внутрь. Мы остановились возле одной двери, которая не отличалась от других. Никаких табличек или отметок. Ждать пришлось долго, около получаса.

За это время, успели придти еще несколько охранников, каждый из которых привел с собой одного пациента. Вид у них был нервный, они постоянно дергались, отчаянно осматривались, топтались на месте. Было заметно, что их «похмелье», проходит куда хуже, чем у меня. Впрочем, я сейчас мало отличался от них, поскольку активно крутил головой, осматриваясь и прислушиваясь.

Раздалось шипение и дверь открылась. Все повернулись в направлении двери, разглядывая вышедшего из комнаты человека. На нем был белый халат, на голове белый колпак, а на руках резиновые перчатки. Его лицо было скрыто под медицинской маской, а потому его голос был слегка приглушен. Достав из кармана листок, он прочитал мой номер и вопросительно взглянул на собравшихся. Я поднял руку, после чего вышедший из комнаты указал рукой вглубь комнаты, а охранник подтолкнул меня вперед.

Я прошел внутрь, после чего человек в халате закрыл дверь. Теперь мы были в небольшой комнате, которая была странной смесью регистратуры и приемного отделения. Из комнаты было еще два выхода, дверь одного из них открылась, и оттуда вышел профессор Гренуа. Он взглянул на меня. Затем на часы на своей руке, после чего довольно кивнул головой.

— Ви весьма вовремя, молодой человек. Я понимаю, от вас ничего не зависит, но все же, ви прибили весьма вовремя. Проходите в кабинет.

Я прошел вслед за Гренуя в кабинет. Он был просто огромным. Посередине комнаты стоял широкий стол, заваленный различными бумажками. Могло показаться, что на нем царит хаос, но приглядевшись, я понял, что все бумажки лежат аккуратными стопками, при этом, разложены в своеобразном порядке. Отследить это было легко, поскольку все бумажки были помечены цветными маркерами.

Возле стола стояло два кресла, на одно из которых указал мне Гренуа. Я сел в указанное мне кресло, оно было неудобным, ноги постоянно задирались вверх. Было совершенно невозможно сидеть в нем так, чтобы иметь возможность моментально с него подняться. Впрочем, видимо на это и был расчет, что буйный пациент не сможет неожиданно кинуться на кого-то. Кидаться на кого-то я не собирался, поэтому полностью откинулся в кресло, стараясь расположиться поудобнее. Гренуа прошел и сел напротив меня. Некоторое время он рассматривал меня, сделал несколько пометок в своем блокноте, а затем обратился ко мне.

— Итак, молодой человек, как прошел ваш первий рабочий день в нашем учреждении?

— Это был довольно странный день. Если честно, я довольно озадачен тем, как все прошло.

— Расскажите подробно, не упускайте деталей, все это очень важно, для вас в первую очередь.

Гренуа внимательно смотрел на меня, взгляд у него был цепкий и холодный, словно он смотрел на подопытную мышь. Хотя, в принципе, так оно и было. Я сейчас являлся подопытным, на котором уже начали проводить неведомый мне эксперимент. И все, что я мог сейчас поделать, это предоставить ту информацию, которую от меня ждали. Я быстро прокрутил все те варианты поведения, которые рассматривал ранее и пришел к мысли, что играть роль «болванчика», для меня выгоднее. Ведь болванчиков я уже видел, их судьба понятна. А вот судьба тех, кто не поддался наркотическому забвению, мне не известна. А она может быть весьма печальной.

— Ну весь день был каким-то странным. Я вышел на работу. И это меня невероятно вдохновило. Я проработал целый день и не хотел останавливаться. Я словно стал другим человеком. Я не ожидал, что простой физический труд, настолько может мне понравиться. И я, я не мог контролировать себя, словно я стал другим человеком.

— Ага, понимаю. Ну тут все просто. Смотрите, я вам сейчас все объясню. У любого человека, кроме его сознания и рассудка, есть еще и подсознание. Оно обично незаметно, даже более того, оно практически всегда незаметно. Лишь в крайних случаях, оно может проявиться и показать себя.

Гренуа встал и подошел к стене. Там был расположен большой монитор. Гренуа включил его, после чего вернулся к столу и что-то переключил на своем компьютере. На экране настенного монитора появилось изображение человеческого мозга. Некоторые доли были подсвечены и мигали.

— Посмотрите. Эти мигающие доли, это и есть то, что називается человеческим разумом. Убрать их и человек превращается в овощ. Или разорвать их связь, результат тот же. А теперь обратите внимание на остальную часть мозга. Может показаться, что она и вовсе не нужна. Но это не так. Любой участок мозга критически важен и отвечает за какой-то процесс в организме. Часто, контроль за этими процессами дублируется. Вот, например, участки мозга, которые отвечают за дихание, при разних обстоятельствах. Как видите, сложнее найти участок, который бы не имел контроля над диханием. Это не удивительно, процесс очень важный.

Мозг на картинке мигал практически полностью. Гренуа убедился, что я увидел, после чего переключил изображение. Теперь были вновь подсвечены лишь некоторые части мозга.

— Так вот, наш рассудок и сознание, это тоже один из процессов нашего мозга. И этот процесс, так же имеет дублирующие центри. Сейчас вы можете видеть, где они расположени. Обично, эти центри не имеют прямого доступа к управлению человеческим телом, но могут на него влиять. Ви меня понимаете?

— В целом да, но не понимаю, как это работает.

— О, это весьма сложная работа, это не удивительно, что ви не понимаете сразу. Потребовалось много лет, чтоби все это изучить. Вам би потребовалось много лет учиться в институтах, чтоби все досконально понять. Но сейчас, я могу изложить лишь основи и вам все станет ясно. На самом деле, все это невероятно сложно, но в тот же момент предельно просто.

Гренуа прокашлялся, налил себе воды из графина в стакан, выпил, а затем продолжил.

— Человек с детства впитивает в себя различную информацию, перерабативает ее и на этой основе строит свою норму поведения. Все это храниться в той части мозга, которую я вам показал на первой картинке. Назовем эту часть мозга зоной «А». Тем временем, вторая часть нашего глубинного сознания, назовем ее зоной «В», живет своей жизнью. Там тоже есть свои желания и стремления. Они могут быть разними, как плохими, так и хорошими. Но все они, как правило заблокировани. Лишь иногда, при особих обстоятельствах, когда зона А ослабевает и теряет контроль, в дело вступает зона В. Действовать напрямую она не может, но вполне может видать свои мисли за мисли зони А. Или вступить в диалог с зоной А, навязивая свою волю. У вас бывали такие моменти в жизни?

Я моргнул и сделал задумчивый вид, будто вспоминаю. Рассказывать о том, что я периодически и впрямь общаюсь со своей второй половинкой разума, мне не хотелось. На секунды мое сознание разделилось и вторая половинка буквально закричала в моей голове.

— Правильно! Не говори ему ничего, это по-любому ловушка! Пусть себя наркотой пичкает.

Я еще раз моргнул и мой рассудок вновь стал единым. Тем временем, пауза, которая была нужна для создания видимости размышлений закончилась и пора было отвечать.

— Ну, иногда, у меня бывают странные мысли. Например, сегодня утром. Я завтракал с другими пациентами. Там был вкусный десерт. Я внезапно подумал, что было бы хорошо, если бы я мог забрать весь десерт себе, пусть даже с помощью силы. Хотя я вообще не конфликтный человек и не люблю насилие. Ну это странное чувство было. Наверное, я зря это рассказал, теперь вы подумаете, что я какой-то садист или еще что-то.

— Нет, нет. Все хорошо, молодой человек, не переживайте. Как раз то, что вы не скриваете своих мислей, а так же то, что вы осознаете, что ваши мисли неправильние, показивает, что вы хороший человек.