Солярис
Шрифт:
Во время всей этой беседы Снаут сидел серый и потерянный. Понимал, болезный, о чём речь пойдёт дальше. Правильно понимал, правда планы мои на его счёт были несколько иными. Я внимательно посмотрел на Тёмного Лорда, поймал его взгляд и очень отчётливо мысленно произнёс: "Откажи!". И, для надёжности, едва заметно покачал головой из стороны в сторону, после чего выдвинул второе требование:
– Также я вынужден требовать выдачи системного администратора Александра Снаута по обвинению в пособничестве профессору Сарториусу, а также в попытке уничтожения улик.
– Вынужден отказать, – посол продемонстрировал, что прекрасно меня понял. – Станция нуждается в управлении, а означенный Снаут является единственным, кто разбирается в данном вопросе хоть как-то. В связи с этим Океан Солярис реквизирует его вместе со Станцией.
Для порядку я ещё сколько-то поприпирался на эту тему, но был "вынужден" отступить:
–
– Не беспокойтесь, показания он даст, – ответил Тёмный Лорд и сказано это было таким тоном, что Снаут заметно вздрогнул.
– В таком случае мне остаётся только послать доклад в КОМКОН и вызвать сюда официальную делегацию.
– Когда подготовите документы, обратитесь к Снауту. Он окажет вам всю необходимую помощь в отправке сообщения. Миссис Гиборян, с вами мне поручено поговорить отдельно. А теперь все свободны.
Ну свободны, так свободны, но когда мы с Гермионой уже выходили из конференц-зала, посол меня окликнул:
– А вас, Кельвин, я прошу остаться.
Я повернулся было снова подойти к подиуму, но Тёмный Лорд не стал ждать. И, ведь, не было ощущения что он перекрикивает через весь зал, а между нами было метров двадцать:
– Ваша просьба услышана. Вам надо посетить Аррениды, залив Чёрной Жемчужины. Там имеется небольшой карниз, на высоте пятисот метров, очень удобный для посадки, там же вход в пещеру. Ну а дальше вы сами разберётесь. Всего доброго.
Ну доброго и доброго. Мы и пошли.
***
Вот кажется, что такого, отстучать на Землю: "Шеф, усё, клиент готов! Высылайте препаратора!", но это только на первый взгляд. Надо доложить: природную обстановку на месте контакта (и пофиг, что её все знают лучше меня! Всё равно расписывай в деталях!), состав участников контактной группы с той и с другой стороны, позиции сторон, возможные перспективы... короче, сочинение на десяти листах, причём по строго формализованной схеме... А и нечего тут ржать! Там, на Земле будут решать, кого включать в группу вторичного контакта, как выстраивать отношения, какие полномочия кому давать и кучу всяких сопутствующих вопросов. Чтобы тут на месте без неожиданностей и возможного мордобоя. А уж если удалось вот так, сходу, установить дипотношения... писанина дополняется целым морем юридического крючкотворства со ссылками на многочисленные статьи КК, инструкций КОМКОНА, имеющихся договоров и прочая и прочая... А Гермиона заявила, что раз я такое замутил, то значит сам себе злобный Буратино. И вообще, если уж я так хорошо знаю все эти инструкции, то мог бы и начать заранее готовить все потребные материалы для доклада. Так что пока я, тихо матерясь, составлял послание в КОМКОН, она собрала дамский клуб из себя, Сандры и Исилиэль и весело проводила время за модными журналами.
Когда все материалы наконец были готовы и я принёс их Снауту, для передачи на Землю, он встретил меня хорошо выбритым, трезвым и хоть был одет по домашнему, но выглядел гораздо благообразнее, чем обычно.
– Как оно жизнь, по настоящему семейная? – поинтересовался я.
– Знаешь, это тот ещё квест, – задумчиво ответил сисадмин. Но при всём при том, выглядел он скорее довольным.
Ответ пришёл на следующий день – быстро же они зашевелились – и суть многостраничной инструкции сводилась к тому, что меня теперь официально назначили полномочным представителем (вот ведь не было печали!) и мне предписывалось за время до прибытия официальной делегации по всем вопросам тянуть время, выяснять позицию противной стороны и никаких обещаний, а уж тем более гарантий, не давать. А себе брали аж целых две недели на сборы.
Вопросов у меня было только два – допросить Снаута и проследить, чтобы Сарториус добрался до Земли вменяемым и годным для суда. Но первое было скорее для галочки и удовлетворения собственного любопытства, КГБшные спецы всё одно вытянут из него больше чем я, а насчёт Сарториуса Тёмный Лорд заверил меня, что дементоры будут держать себя в рамках и подконвойный к суду как раз будет в должной кондиции. Так что время у меня появилось и мы с Гермионой отправились забирать мой подарок.
Аррениды – один из немногих островов на просторах океана Соляриса, небольшая горная гряда из шести довольно крутых пиков, поднимающаяся из протоплазмы на пару тысяч метров. Издали кажется, что вершины её покрыты снегом, но на самом деле это какие-то органические отложения, по структуре похожие на кость, причём, живую. В своё время исследователи Соляриса интересовались островами исключительно с утилитарной точки зрения,
рассматривая их как возможную основу для постоянной исследовательской базы. Горная гряда, обрывающаяся в Океан почти отвесно, для этой задачи подходит чуть хуже чем вообще никак, потому и получилось, что на Аррениды нога человека ещё ни разу не ступала. Ступать-то не ступала, но вот подробные их карты имелись, да и названия для самых заметных ориентиров тоже. Ну так дурацкое-то дело не хитрое: отфоткал с орбиты, да понаписал названий попафоснее. Или по приколу, как в данном случае. Так на карте Соляриса появились пик Джека Воробья, залив Чёрной Жемчужины, а находящаяся чуть восточнее Арренид аналогичная гряда из трёх гор называется Тангородрим. Аррениды находятся в южном полушарии, а Станция в тот момент дрейфовала намного севернее экватора, намного дальше, чем может долететь любой из вертолётов, входящих в её комплект. А дальний самолёт на узкий карниз сесть не сможет... Для кого другого проблема могла бы стать неразрешимой, но ведь у меня есть Ласточка!Суборбитальный прыжок занял всего-то двадцать мнут и вот мы уже выходим на белые, похожие одновременно на мрамор и кость скалы. Я в лёгком атмосферном скафандре, Гермиона в своём любимом спортивном костюме. Ей-то по большому счёту всё равно, какой вокруг воздух. И есть ли хоть какой воздух вообще.
Зев пещеры был виден издали. Ну мы и вошли. Гулкий широкий коридор сделал несколько изгибов и свет от входа пропал окончательно, зато впереди забрезжило призрачное голубоватое сияние. Гермиона вдруг приостановилась, принюхалась.
– Воздух...
– Что? – уточнил я.
– Посмотри газоанализатор.
Газоанализатор скафандра показывал нормальный земной воздух. Я дал команду на детальное исследование и снова – чистый земной воздух! Без каких либо следов родной атмосферы Соляриса. Я открыл шлем, принюхался. Воздух был не просто чистым, он был удивительно свежим. Гермиона, в ответ на мой удивлённый взгляд только пожала плечами. Подумав немного, я решительно снял скафандр и мы двинулись дальше.
Ещё пара поворотов и тоннель вывел нас в огромный круглый зал со сводчатым потолком. И мы выключили фонари, потому что зал был наполнен призрачным голубоватым светом исходившим из расстеленного на полу узора, очень напоминавшего известные северные лабиринты[1]. В отличие от земных оригиналов, прорисована была именно дорожка, по которой надо было идти, тропа, над которой плясали голубоватые языки призрачного огня, в промежутках камень (или что его тут заменяет) оставался чернильно чёрным.
– Ты же не пойдёшь по нему... – шёпотом произнесла Гермиона.
– Пойду, – так же тихо ответил я. – Это единственная возможность стать таким же как ты. Иначе наши пути очень скоро разойдутся в силу вполне естественных причин.
– Если ты оступишься[2], я войду туда и сделаю шаг в сторону, – сказала она очень тихо.
– Не вздумай! – встрепенулся я.
– Я хочу быть с тобой, – просто ответила она. – А теперь, иди.
И я подумал, что только настоящая женщина может поправить на поясе любимого связку гранат и сказать: "Иди...", зная, что ему предстоит выйти с этими гранатами против танковой армады. Я поцеловал её и ступил на Тропу.
...не знаю, сколько я шёл. И нет, воздух не становился плотным, мне не приходилось продавливать себя через решето... Я шёл, держа в мыслях только одно: поставить ногу на пылающую черту. И в то же время, я шёл через всю свою жизнь. От самого зачатия. Через все её повороты, препятствия и победы, беды и радости. Через давно забытое, через то, что я рад был снова воскресить в памяти и то, что хотел бы никогда не вспоминать. Через все сомнения, через все варианты, из которых мне приходилось выбирать. И сейчас, зная о результатах этого выбора, зная к чему приведут остальные варианты, в своё время отвергнутые мной, было очень сложно удержаться от соблазна изменить уже сделанный когда-то выбор. Но это означало изменить уже прожитую жизнь, изменить себя и уйти с той линии, в конце которой меня ждала МОЯ Гермиона, собравшая себя из двух личностей. Той, что выросла из подсунутого мне Солярисом конструкта и осколков той, что когда-то была моей любимой и моей ученицей. В какой-то момент я понял, что потерять её для меня страшнее, чем потерять себя. И я шёл, твёрдо ступая по Тропе, отвергая соблазн исправить ошибки и поражения, обойти препятствия, подобрать утраченные награды. Я собирал себя таким, какой я есть. И последние шаги дались мне особенно легко. Голубое пламя вокруг меня взвихрилось и опало, а я стоял в центре Лабиринта и теперь я совершенно точно знал, что стоит мне пожелать, как я окажусь в любой точке Вселенной. И в этой Вселенной очень мало мест, которые могут мне хоть чем-то угрожать. Но именно сейчас во всей Вселенной была только одна точка, в которой я хотел оказаться. Я сделал шаг и оказался рядом с Гермионой.