Солярий для Снежной королевы
Шрифт:
Андрей тут же поднял голову и равнодушно спросил:
– С чего ты это взяла? Нет, все в порядке.
– В порядке? – не поверила ему Таня. – А кто это тебе звонил?
– Когда?
– Только что!
– Ошиблись номером.
Голос Андрея звучал спокойно, но Таню он не обманул. Она видела, что муж чем-то расстроен. Вот только поговорить с Андреем у нее не получилось, потому что появился Пашка, у которого не решалась задача. И Андрей, как хороший отец, немедленно пошел с сыном и взялся за решение задачи.
Таня покрутилась рядом, но видя, что объяснение затягивается, отошла. Она рассчитывала, что поговорит с Андреем
Конечно, для Пашкиной контрольной работы это было очень полезно, но все равно Таню не оставляло ощущение, что Андрей не столько втолковывает сыну учебный материал, сколько прячется в его комнате от разговора с ней. Но, как бы там ни было, после того как Андрей выпустил Пашку, Таня была вынуждена заняться вечерними приготовлениями ко сну. А когда она легла в кровать, то обнаружила, что Андрей уже крепко спит. И снова Таню толкнуло какое-то неясное ощущение: ей подумалось, что муж только делает вид, что спит, чтобы не отвечать на ее расспросы.
Наутро, когда Таня попыталась поговорить с Андреем, он лишь сделал большие глаза, заявил, что торопится и вообще не понимает, о чем она говорит.
– А вечером, когда он пришел с работы, я взяла его телефон и хотела сама найти этот злополучный номер, но его уже не было!
– В смысле?
– Там были только знакомые мне номера. А я точно знаю, что Андрею звонил кто-то чужой. И значит, Андрей нарочно удалил этот номер!
Подруги переглянулись. Рассказ Тани чрезвычайно заинтересовал их.
– Говоришь, этот человек звонил за несколько дней до похищения Паши?
– Да.
– И с тех пор твой муж стал вести себя странно?
– Да.
– А до этого звонка у вас все было, как обычно?
– Вот именно. Сейчас я прикину, когда это было… Ага, в четверг!
Значит, в прошлый четверг на телефон Андрея поступил неизвестный вызов, крайне взволновавший и расстроивший его. Говорить жене о причине волнения он не стал. И это могло означать как то, что он просто не хотел ее волновать, так и то, что Андрей уже тогда задумал нечто такое, о чем жене не надо было знать.
Но кто же звонил Андрею? Подруги были уверены, что звонивший имеет если не прямое отношение к похищению Пашки, то уж косвенное – это совершенно точно. Почему они были в этом так уверены? Да потому, что вся жизнь Андрея была чиста и прозрачна, она проходила на глазах у его жены и ребенка. И единственным мутным пятном за долгие годы их совместной жизни был этот самый звонок.
– Значит, нам надо разобраться, кто звонил Андрею. Надо получить список его звонков за прошлый четверг. Сделать это легко и просто.
– Ой, нет! – воскликнула Таня. – Не надо!
– Почему?
– Не надо полиции.
Опустив глаза, Таня добавила:
– Я не хочу говорить им про Андрея.
И окончательно покраснев, Таня пролепетала уже в отчаянии:
– Они могут вообразить себе на его счет невесть что.
Подруги с сочувствием смотрели на женщину. Они понимали ее тревогу. Но также они понимали и то, что если Андрей все же замешан в убийстве Гуцы, то ему рано или поздно придется отвечать за содеянное. Похищение сына он еще может попытаться
представить шуткой, хотя и весьма сомнительного характера, и на эту выходку полиция еще может закрыть глаза. Однако убийство – это уже песня совсем из другой оперы. Тут следователь ни за что не станет покрывать Андрея.И Таня неожиданно схватила подруг за руки:
– Помогите мне! Умоляю!
– Мы и так помогаем.
– Нет, помогите доказать, что Андрей ни в чем не виноват! Помогите найти убийцу Гуцы!
Девушки смутились. Когда они брались за это расследование, речь шла о том, чтобы найти Пашку или хотя бы напасть на его след. Убийством должна была заниматься полиция. И вот теперь выясняется, что Таня хочет найти еще и убийцу, чтобы обелить имя своего мужа.
– Если вы найдете настоящего убийцу, то полиция поймет: Андрей ни в чем не виноват! Помогите мне! Очень вас прошу!
И что должны были ответить подруги на просьбу перепуганной и впавшей в отчаяние женщины? Разумеется, они ответили ей согласием!
Впрочем, если Таня надеялась, что у полиции не зародится подозрений по поводу ее мужа, то она сильно ошибалась. Не одна тетя Марина видела Гуцу в обществе Андрея. У самого Гуцы тоже нашлись знакомые, которые видели их вместе. И как только оперативники вышли на этих свидетелей, они очень сильно захотели пообщаться с Таниным мужем. А узнав, что его нет, что он не ночевал дома и где он сейчас, его жена абсолютно не представляет, захотели этого общения еще сильней.
Плачущая Таня позвонила подругам на другой день и сообщила им печальные новости.
– Я была у следователя. Они все знают про Андрея! Знают, что он был знаком с Гуцей!
– Этого и надо было ожидать.
– Следователь был со мной так строг! – пожаловалась подругам Таня. – Честное слово, в какой-то момент мне даже показалось, что он хочет засадить меня за решетку!
– Это невозможно, если ты ни в чем не виновата. Ты ведь не виновата?
– Я не знаю, – шмыгнула носом Таня.
– Не знаешь?
– Я уже ничего не знаю. Может быть, я и впрямь как-то не так вела себя с Андреем, поэтому он и захотел от меня уйти?
– Но это не извиняет того, что он убил Гуцу.
Таня тут же возмутилась:
– Не убивал он его! Сколько раз вам это повторять?!
И разревелась не на шутку.
– Вот и в полиции тоже подозревают Андрея черт-те в чем! Якобы у них есть на это основания.
– И какие же?
– Они сказали, что в руке у мертвого Гуцы был зажат клочок бумаги, по всей видимости, страница из школьного журнала с несколькими уцелевшими фамилиями. Он даже перечислил мне эти фамилии – Лебедева, Леняшин, Лукин.
– И что?
– А то, что это все дети из восьмого «А»! Того самого класса, где классным руководителем числится Андрей!
– И откуда у Гуцы взялся лист из этого журнала?
– Вот и полицию тоже интересует, откуда?! И еще они считают, что это прямая улика против Андрея! Конечно, в лицо мне следователь ничего такого не сказал, но все было ясно и по его виду. Он спросил меня, знакомы ли мне фамилии этих трех учеников, я соврала, что впервые слышу, но это ведь так легко проверить! Уверена, следователь уже знал, что эти дети учатся в нашей школе! И после того как я соврала, следователь так переменился ко мне, от былой его сердечности не осталось и следа. Разговаривая с ним, я чувствовала себя настоящей преступницей!