Солярий для Снежной королевы

– Да, в этом тебе повезло, – буркнула консьержка. – Может, еще и женится он на тебе, покроет грех-то.

И бабка посмотрела на Киру.

– Вот что я тебе скажу, красавица, – произнесла она строго. – В сложившейся ситуации виноваты вы оба, и что-то надо вам теперь решать, потому что ребенок скоро родится и ему нужно что-то говорить о его отце.

– Правильно.

– Ну вот, тогда так сделаем: оставь мне свой телефон, а когда Снетков твой заявится домой, я тебе позвоню.

– Только обязательно позвоните! – попросила Кира, закончив диктовать номер телефона. – Хотя бы даже в час ночи!

– Ну, к этому времени сама-то я уже сменюсь, напарница моя будет, я ей скажу о тебе.

– Спасибо огромное!

– Спасибо будешь говорить потом, когда Снеткова своего в ЗАГС отведешь. А пока не за что тебе меня благодарить.

Попрощавшись с консьержкой, подруги снова сели в «Гольфик», где Кира благополучно «разрешилась от бремени», кинув мягкого мишку обратно на заднее сиденье.

– Не рановато ли? – хихикнув, взглянула на нее Леся. – Ой, как вспомню взгляд бабульки, когда она твой выпуклый в нескольких местах живот разглядывала, смешно!

Она и впрямь расхохоталась. Глядя на нее, засмеялась и Кира. Леська обладала удивительной особенностью: она неизменно приводила в хорошее настроение всех, с кем рядом оказывалась. В ее присутствии гасла даже любая ссора, Леся всегда умела вовремя и посочувствовать, и пошутить, так что атмосфера разряжалась сама собой.

Короткий разговор с консьержкой дал подругам массу информации для размышления о личности Снеткова. Он был не женат, имел неуживчивый характер и к тому же владел магазином «Акация», который располагался совсем неподалеку, на Большом проспекте П.С. – Петроградской стороны.

– Может, смотаемся туда?

– Если дома его нет, значит, он на работе. Где ему еще быть в такое время?

Но Леся попала пальцем в небо. Господина Снеткова и в магазине тоже не было. Да еще сам магазин подруги искали битых два часа, проехав из одного конца в другой весь Большой проспект и не найдя магазина с таким названием.

– Может быть, бабка имела в виду Большой проспект В.О. – Васильевского острова?

Подруги уже собирались ехать на Васильевский остров, искать там, но неожиданно Кире в глаза бросилась вывеска «Акция». Это не было объявление о сезонной распродаже или другой халяве. Это была именно торговая вывеска, название самого магазина.

«Может быть, – мелькнуло в голове у Киры, – нам сюда? Может быть, магазин называется не «Акация», а именно, «Акция»?»

На бумаге эти мысли читать долго, но в голове у Киры они промелькнули за сотую долю секунды. Верно говорят, что мысль человеческая быстрей всего на свете. Поймав ее, Кира в ту же секунду резко повернула руль вправо, ничуть не смущаясь, что маневр вызвал возмущенные сигналы других водителей.

– Извините, но мне надо! – пробормотала Кира, выбираясь из машины.

Это не помешало оскорбленным ее поведением водителям вслух просклонять Киру на самые разные лады, так что она даже пожалела, что «избавилась» от беременности. Небось на беременную женщину эти грубияны не посмели бы так орать! Или все же посмели? На женщину же наорали. Все-таки кое в чем и права старушка-консьержка – упадок нравов вокруг был просто налицо.

Суть магазина «Акция» заключалась в его названии. Тут торговали самым разным ширпотребом, но обязательно с акцией. Тут можно было купить два велосипедных шлема по цене одного, причем оба выглядели так, словно в них один раз уже кто-то падал. Можно было приобрести три пары дешевых белорусских колготок по цене самых лучших итальянских, зато потом получить по акции брелок для детского рюкзачка в подарок. Можно было даже принести один старый товар взамен нового аналогичного.

Эта акция касалась исключительно фарфоровых изделий. Сто рублей – и старое изделие можно было обменять на новенькое в упаковке. Как раз сейчас возле прилавка стояла молодая бойкая девица, желавшая обменять две чудные чашечки кузнецовского тончайшего костяного фарфора, расписанные изнутри незабудками, на кофейную пару из современного дешевого фаянса с аляповатыми золотыми узорами и штампованным рисунком.

Но глаза у девицы горели.

– Чашки у вас будут точно в подарочной упаковке? – допытывалась она у продавщицы.

– Обязательно.

– Покажите! Ага, мне нравится, ну, заворачивайте покрасивей. А то мне в подарок нужно.

Пока продавщица занималась своей работой, девица застрекотала у нее над ухом, радуясь своей находчивости:

– Подружка в гости позвала, без подарка неудобно, а дома денег ни копейки. Хорошо, что в буфете это бабкино старье стояло. Схватила и к вам принесла. Заметила, что у вас акция такая идет. А вы все принимаете или только посуду?

– Можете приносить нам также фарфоровые статуэтки. Взамен получите новые и тоже в подарочной упаковке.

– Спасибо, это я подумаю, – произнесла девица, которой явно было невдомек, что только что она за кусок дешевого картона, оклеенного цветной бумагой, отдала две чашки, продав которые в антикварной лавке, могла бы скупить весь этот прилавок или, по крайней мере, большую его часть.

Дождавшись, пока девица уйдет, торжественно унося свое приобретение и не подозревая, как здорово ее только что нагрели, подруги подошли поближе к продавщице. Девушка уже аккуратно переставила приобретение в специальный шкафчик. Действовала она бережно, явно сознавая ценность этих чашечек. В шкафчике на полочках уже стояло несколько фарфоровых безделушек, может быть, и не таких ценных, но тоже имеющих реальную стоимость в антикварных магазинах города.

– Скажите, а мы можем видеть хозяина магазина?

– Зачем он вам? – взглянула на них продавщица.

– Против него Петроградским отделением полиции по заявлению гражданки Нехлюдовой возбуждено дело по статье мошенничество.

– Нехлюдова? Это кто же такая?

– Она сдала вам в магазин самовар.

– Самовар? – изумилась продавщица.

– Да, фарфоровый самовар.

– Не было такого, – покачала головой девушка. – Чайник – да, был и даже не один. А вот самоварами мы не торгуем, так что я не могла ей его дать взамен.

– А вам не кажется, что эта ваша акция несколько незаконна?

– Я тут ни при чем, – быстро произнесла девушка. – Это затея нашего хозяина.

– Господина Снеткова?

– Его самого.

Подруги заметили, что при упоминании имени хозяина лицо девушки помрачнело. Снеткова не любили и тут. Что же он был за человек такой, что его нигде и никто не любил?

– А насчет акции вы совершенно правы, мошенничество это в чистом виде. Хозяин сказал, что у него на складе скопилась куча фарфорового хлама, который иначе никак не реализовать. Там товар весь неликвидный – либо брак, либо просто неинтересный дизайн. Но люди думают, что получают товар на халяву, и многие приходят, приносят фарфор, который остался от старинных сервизов.

– А Снеткову он зачем?

– Так для привлечения покупателей. Люди свой хлам принесут задаром, а у нас купят. А иной раз и впрямь что-то ценное приносят на обмен. Но если нет, то уж свои сто рублей наш Снетков на каждой сделке точно заработает. Знаете, какая у него любимая поговорка?

– Какая же?

– Курочка по зернышку клюет, да сыта бывает.

И помолчав, девушка продолжила:

– Только если ваша Нехлюдова хочет назад свой самовар, то у нас его нет. И камера подтвердит, что никаких самоваров у нас не появлялось.