Сомнамбула

А: А я нет. Ведь речь не идет о ее религиозных установках. Мы обязаны описывать все как есть, то есть давать полную феноменологическую картину. Предлагаю ввести подгруппу «Бог» как ветвление третьего порядка в таксоне «сад», гомологичное «родителям» и «дому». Это соответствует той логике пространства, которую демонстрирует наблюдатель. Я уже говорил, что мы не можем полностью полагаться на любительскую систематику.

В.: Я возражаю. «Бог» как отдельный таксон невозможен, это неопределенный топоним. К тому же его гомологичность — спорный вопрос. По сути, у наблюдателя присутствуют только негативные определения Бога. Она говорит только одно — «здесь Бога нет».

A.: Мое предложение надо рассматривать как рабочую гипотезу.

И.: Присоединяюсь к мнению господина А.

B.: В науке спор не решается голосованием.

A.: А статистика?

B.: Насколько мне известно, до сих пор не существует обоснования полной применимости статистических методов к анализу сновидных пространств.

И.: У вас есть другие предложения? Кстати говоря, «авторский» фильтр — в вашей терминологии «на отсебятину» — я уже активировал, хотя он и отсекает часть релевантной информации. Если хотите, могу увеличить шумоподавление, но тогда распрощайтесь с идеей качественной экспертизы. У вас же все существенное попадает на концы статистического интервала. Могу также отрезать все ее комментарии, пожалуйста. Только не жалуйтесь потом, что вы ничего не поняли.

В.: Мне не очень нравится ваша манера вести консилиум.

И.: Вы вправе пожаловаться в комиссию по этике.

В.: Неужели вы думаете…

A.: Если это поможет разрядить обстановку, я снимаю свое предложение. Давайте лучше поразмыслим над связкой двух неоформленных архетипов. Ведь то, что муж и Бог попадают в одну категорию, не случайно. В сюжете о поселенцах у нее появляется божество,т. е. земной мужчина со сверхъестественными способностями. Он все знает, все умеет и, конечно, держит ее взаперти, в шалаше без горячей воды и отопления. Тот самый спаситель, о котором вы спрашивали.

B.: И все-таки мне непонятно, почему…

И.: Но это же очевидно. Архаический слой женской психики мало изменился со времен палеолита.

A.: Да и новый слой тоже.

B.: Повторяю, мне не нравится…

A.: Да не кипятитесь вы, коллега. Есть у вас чувство юмора, в самом деле, или нет? Господин И., будем продолжать просмотр или есть идея получше? Я, честно говоря, изрядно проголодался, да и кресла не располагают к… Это чтобы приглашенные эксперты не засыпали, да?

B.: Вот оно, ваше чувство юмора во всем его блеске.

И.: Пожалуй, объявим перерыв на обед. Думаю, вы не

станете обвинять меня в жестоком обращении с экспертами, господа. У нас сегодня рыбное меню. По данным всемирной организации здравоохранения рыба способствует работе мозга и увеличению продолжительности жизни.

А. зычно хохочет.

Все уходят.

Просмотр продолжается в пустом зале.

любовь

«Я была влюблена в дракона. Он приходил, когда в доме спали. Мы старались не шуметь, но скрипучая лестница и спящие кошки, на которых приходилось наступать в темноте, вызывали у нас приступы неудержимого смеха. Мы зажимали друг другу рты, поднимаясь по лестнице наверх. Мы смеялись, потому что были молоды, и не думали о том, что один из нас обязательно потеряет другого и останется безутешным еще лет на восемьсот.

В лунные ночи мы гуляли у озера, и дракон знакомил меня со своими водяными родственниками, которые втайне нам сочувствовали. Они называли меня милой девочкой и ругали племянника за то, что он водит юное невинное существо по всяким сомнительным местам. Болота, озера, луга, а там кого только нет. Она совсем не высыпается, посмотрите, у нее прозрачные руки и глаза цвета речной воды. Как вы себя чувствуете, дорогая? Спасибо, превосходно, как никогда.

Это продолжалось до тех пор, пока нас не поймали с поличным. Драконы против смешанных браков, особенно главный. Они живут в пещере и считают солнцем дыру в земле, сквозь которую проникает свет. Когда я подметаю мостки на озере, пыль летит в воду, и им это не нравится. Они похищают людей и превращают их в драконов, но я им не подошла, и меня вернули обратно, потому что любовь».

(41)

«Я работаю гувернанткой в респектабельном семействе.

Мой подопечный — юноша пятнадцати лет с хорошими манерами и безупречным цветом лица. Родители, нанимая меня, пригрозили: если они узнают, что я соблазнила их сына, в тот же день отдадут меня в публичный дом. Мы вам устроим, так сказать, работу по специальности. Хозяин дома произнес эту фразу с видимым удовольствием, облизывая губы. Сносить оскорбления, однако, тоже входит в мои обязанности. Я промолчала и подписала все, что требовалось.

У себя в комнате я прочла столько романов, где герои-любовники вынуждены скрываться, тайно встречаются по ночам, убегают из дома, чтобы обвенчаться в деревенской церкви, но это не о нас. Мы не можем даже прикоснуться друг к другу. Был всего один шанс, который мы использовали, не задумываясь, хотя наши действия теперь напоминают молчаливый заговор.

Во время игры в теннис мы упустили все мячи, пришлось уйти домой раньше времени (выигрыш — одна минута). Стараясь не ускорять шага, держались на обычном расстоянии, шли по аллее парка, понимая, что мы не одни, и это было мучительно. Зайдя в дом, поставили в угол теннисные ракетки, поднялись и спустились по лестнице — обычный путь в гимнастический зал. Там, на лестнице, в глухом углу я схватила его руку, поцеловала и прижала на мгновение ко лбу. Это все.

Когда мы снова вышли на корт, на улице уже стемнело, и мячи в траве потерялись навсегда».

(42)

Если бы кому-то пришло в голову собрать их и пересчитать. Нехватка одного мяча — неоспоримая улика. Но они не догадались.

Расследование продолжается. Ракетки в углу, показания очевидцев, записи видеокамер, хронометраж пребывания на лестнице — у них нет доказательств, но я знаю, дело движется к концу.

Мне остается только одно. Сможешь ли ты простить меня?

Мы больше никогда не увидимся.

«Местные жители заметили двух ребят, живущих в лесу. Мальчик уходил на охоту, а девочка готовила ему еду в зимних кастрюлях с такими толстыми стенками, словно хотела обогреть его изнутри. Горожане сочувствовали детям, приносили еду и оставляли ее на пороге землянки. Малюткам пришлось нелегко, говорили в городе, они прошли через тяжелые испытания».

(43)

«Городская окраина, завод по производству асфальта.

Мальчик и девочка, подростки. Он наступает, она уклоняется — игра, которая нравится обоим. Мальчик упирается руками в заводскую стену, как бы обнимая девочку, но не касаясь ее. Отступать некуда. Поверх стены протянута колючая проволока, над ней — дымящаяся труба, но это не имеет значения. Им хорошо вместе.

Он что-то говорит ей, решительно, страстно, как говорят дети. Она смеется. Он целует ее. Она достает из сумочки зеркальце и смотрит на себя, потом вынимает ярко-алую помаду и красит губы. Он стирает помаду и снова целует ее. Не следует думать, что они по-разному вовлечены в игру — все происходящее одинаково важно для них обоих.

Дети выглядят взрослыми, но это только видимость. Ни один из них не сделал решающего шага за границы защищенного пространства.

Прошло несколько лет. Юноша вырос. Мы видим его лицо в гриме. Грим одноцветный, черный, в стиле арт-деко (энциклопедия — см. также модерн, югендстилъ).Черные пятна и линии подчеркивают индивидуальные особенности и рельеф его лица. Скоро его выход, но пока он в халате, наброшенном на сценический костюм.