Сон длиной в зиму

"Приходи. У нас гости, но я буду тебе рада".

За столом за время её отсутствия ничего практически не поменялось. Тетя Света всё так же старательно размахивала руками, что-то доказывая, пару раз потянула Елену Леонидовну за кофту, причём непонятно с какой целью, и будто незаметно — впрочем, неизвестно, как это можно было сделать незаметно, — подталкивала Петю к Зое.

— Вот мой Вася такой же, как и сын, — продолжала она, не давая уже минут десять вставить никому другому ни слова. — Хороший мальчик, но какой же неуверенный в себе! Никогда не подойдёт к девушке первым! Честное слово, если б не моя активность, он бы так и остался в гордом одиночестве… А Петеньке на таких не везёт. Да ему бы хорошую, тихую девочку…

— Моя Зоя тоже, — вклинилась наконец-то в разговор мама, — всё одна и одна. Учится, я понимаю!

— Но ведь надо подумать и про личную жизнь…

Тетя Света даже встала, чтобы немного громче, немного внятнее про эту самую личную жизнь рассказать, но была перебита — позвонили в дверь. Зоя попыталась было встать, но мама, очевидно, решила оставить её наедине с "неприкаянным" Петенькой и его роднёй, потому что, высвободившись из цепкой хватки тёти Светы, уверенным шагом направилась к выходу.

Было слышно, как она открывала дверь, и Зоя напряглась, понимая: скорее всего, она знает, кто сейчас стоит на пороге их квартиры.

— А помните, как, когда вы были маленькими… — громыхала тётя Света, перекрикивая всё на свете, и Петя, тихий домашний мальчик, втягивал голову в плечи, пытаясь игнорировать собственную мать.

У него просто на лбу было написано: стыдится её шумности, чрезмерного проявления эмоций, того, как женщина себя ведёт. Может быть, ему даром не нужна эта Зоя, а где-то есть своя любимая девушка, о существовании которой он не может признаться властной матери, потому что знает: его просто заживо загрызут, если сделает что-нибудь не то. И девушку ту тоже загрызут.

Это за Богдана Зоя почему-то не боялась. Его ни Елена Леонидовна, ни кто-нибудь в этом роде не испугает.

Да и они же понарошку…

— Нет, Зоя сейчас не может… Вы по учёбе? — донёсся до ушей Зои отрывок разговора, и тётя Света, тоже заслышав что-то смутившее её, вдруг притихла и прислушалась.

— Кто это к тебе? — задалась она вопросом.

— Нет, — донёсся спокойный голос Богдана.

— Вы её однокурсник? — не затихала мама.

— Нет, я…

— Но она и вправду занята. У нас сейчас гости, и Зоя общается с…

— Зоя сама меня позвала, — прервал Елену Леонидовну Богдан, и Зоя с трудом сдержала рвущуюся на свободу улыбку. Неужели он действительно сейчас вытащит её из всего этого ада, заберёт от тёти Светы, от этого испуганного Петра?

— А! — догадалась мама. — Это вы выступаете с Зоей на "мисс Университет"? Я поняла, вы от вашего замдекана. Извините, но Зоя сейчас не может.

Зоя поднялась с места. Тётя Света, почувствовав неладное, тоже — последовала за нею, практически след в след, и с такой откровенной настороженностью взглянула на девушку, что ей даже стало не по себе в какую-то секунду. Тем не менее, оставлять Богдана наедине с упрямой мамой не хотелось. Он, очевидно, учитывал то, что Зоя могла и не хотеть рассказывать об их отношениях.

— Послушайте, молодой человек, — упрямо твердила мама, — у моей дочери есть личная жизнь. И университет не может…

— Мам, ты чего? — Зоя выглянула в коридор и приветливо улыбнулась Богдану. Тот демонстративно закатил глаза, воспользовавшись моментом, когда Елена Леонидовна повернулась к дочери.

— Да тут молодой человек очень активно добивается встречи с тобой, — хмыкнула мама. — Я пытаюсь объяснить ему, что ты не можешь, у нас гости и ты занята, но ты же знаешь, какими наглыми бывают твои университетские знакомые, — последнее предназначалось больше к Светлане, уже стоявшей у Зои за спиной и тяжело дышавшей куда-то ей в затылок. — Пытаюсь вот объяснить юноше, что у моей Зои тоже есть личная жизнь.

— Конечно же, есть, — подтвердила Зоя, проскользнув мимо матери и буквально за руку втянув Богдана в квартиру. — Мам, познакомься…

— Молодой человек уже представился, — вздохнула Елена Леонидовна и опять, для Светланы, уточнила: — Это Зоин аккомпаниатор с "мисс Университет", её уговорили поучаствовать.

Тётя Света приготовилась всплеснуть руками и воскликнуть, какая же Зоя талантливая, что участвует в таких конкурсах, но не успела

— Ну, собственно, — Зоя усмехнулась, — не только аккомпаниатор. Знакомьтесь, это Богдан Орловский, — она покосилась на парня, дождалась его едва заметного кивка, что он не против, и дополнила свой ответ: — Мой молодой человек.

Мамин взгляд, и до этого не слишком переполненный радостью, теперь заленедел, словно она была настоящей Снежной Королевой, теперь увидавшей своего врага. Она искривила губы в вымученной, извиняющейся улыбке, повернулась к тёте Свете с таким видом, словно только что совершила некое ужасное преступление и пыталась вымолить прощение за неё, заранее, впрочем, зная, что на это не стоит надеяться.

Тётя Света покраснела. Её щеки, прежде достаточно бледные, теперь буквально полыхали под густым слоем пудры. Она повернулась в направлении кухни, гневно стрельнула глазами, словно это несчастный Петя был виновен в том, что у Зои оказался парень.

— Ты не рассказывала мне о нём, — напряжённо произнесла мама. — Однако…

— Мы не так давно вместе, — улыбнулся Богдан, обнимая Зою за плечи. — Возможно, у Зои просто не было подходящей возможности?

— Да, — кивнула Елена Леонидовна. — Наверное. Но нам с Зоей надо бы вернуться к гостям…

— Ну ведь я не могу выгнать Богдана, мама, — Зоя почувствовала себя разрушительницей всех самых прекрасных планов матери. — Он же ко мне пришёл.

— Да, но и так поступить с гостями…

— Ну так молодой человек может к нам присоединиться, — тут же нашлась тётя Света. — Где влезло пятеро, сядет и шестеро! Пойдёмте, — она, словно настоящая хозяйка, бодро направилась на кухню. — Петя, сходи в гостиную, я видела там табуретку. Принеси, сядешь тут, — она ткнула на место напротив Елены Леонидовны. — К Зое пришёл её парень, им бы, наверное, сесть рядом?

И Зое, и Елене Леонидовне оставалось только наблюдать со стороны, как уверенно Светлана распоряжалась в чужой квартире, стремительно, грубыми мазками своего вмешательства скрашивая неловкую ситуацию. Не прошло и пяти минут, как Богдан был усажен на прежнее Петино место, перед ним оказалась тарелка, на тарелке — уже что-то мясное, подобранное тётей Светой, гордо интересующейся, не страдает ли Богдан современной пошестью — вегетарианством. Очевидно, женщина рассматривала это как некое преступление против желудка и нормального питания.

Богдан вегетарианством не интересовался, мясо — оказывается, принесённое тетей Светой, — оценил, и через десять минут оказалось, что он был единственным человеком, действительно способным поддерживать разговор со Светланой на равных. Василий притих окончательно, виновато косясь на Елену.

Больше всего, по мнению Зои, страдал как раз несчастный Петя. У него, скорее всего, и в голове не было ухаживать за дочерью "маминой университетской закадычной подруги", но, как и Зою, парня изначально об этом попросту никто не спрашивал. Может, и не предупредили даже. Но он, человек неглупый, судя по всему, понял, в чём подвох, уже когда только увидел, к кому они пришли в гости.