Сон разума (сборник)

Стол занимал ворох машинописной бумаги, из которого выглядывала машинка. Просмотрев на пробу пару листов, адвокат обнаружил, что текст представляет отрывки киносценария или, может быть, пьесы. Многие листы были порваны или смяты в комок, свидетельствуя о раздражительности автора. Александр Петрович стал читать куски сценария наугад, но они не вызвали у него интереса. Действующие лица были гомосексуалистами, а сюжет вертелся вокруг наркотиков.

Спящий тем временем начал подавать признаки активности, но адвокат к нему не спешил, не желая присутствовать при отвратительном и вредном для нервов зрелище пробуждения наркомана. Лишь услышав донесшийся от кровати вопль, нечто среднее между визгом и рычанием, он отошел от стола и предстал перед безумным взором доктора Буги.

— Где? Где они? — Судорожно тряся головой, доктор шарил рукой по стулу. — Ты кто? Отдай! Убью! Ты кто такой? — Мышцы на висках и скулах у него вздулись буграми, и выступил пот. Ему, наверное, казалось, что он кричит страшным голосом, а на самом деле его посиневшие губы издавали приглушенный хрип. — Где они? Откуда ты взялся? Отдай, сука! — Его силы иссякли, и он вытянулся неподвижно.

— Все в порядке, сейчас вы их получите. — Адвокат показал ему ампулу.

— Дай!!

— Сейчас вы ее получите. Но сначала я должен иметь тексты кодов, которыми вы программировали людей несколько лет назад.

— Ты что, охерел? Не знаю никаких кодов! Давай ее сюда! Я сейчас сдохну!

— Несколько лет назад, в августе, вы кодировали людей, — адвокат сунул ему под нос сложенные веером фотографии, — мне нужны тексты кодов.

— Нет их у меня, нет! Я писал протокол, и все! Я не имел права взять с собой ни строчки! — Его начали бить конвульсии. Вытянувшись в струну, он дергался всем телом.

— Лжете. Вы вели запись. Магнитофон был у вас в правом кармане халата. Вот на этом снимке вы его включаете, отвернувшись от видеокамеры.

— Кто ты? Сам дьявол?

— Нет, всего лишь дальний родственник, — усмехнулся адвокат.

— Их нет, нет, все давно отобрали! Дай ее сюда! Скорее! Я все расскажу, все вспомню! Все, что захочешь!

— Мне нужны записи.

— Я же сдохну, понимаешь? Сейчас сдохну, и ты ничего не получишь! — Его снова стало трясти.

— Вы напрасно тянете время.

— Дай! Ну пожалуйста, дай! — На лице несчастного выступили лиловые пятна, и он заплакал, визгливо всхлипывая. — Ты же видишь, я не могу встать! Дай мне, и я тебе все найду! Все, все найду!

— Скажите где. Я найду сам.

— Мусор! Падла вонючая! — сквозь слезы завыл доктор тонким голосом. — На верхней полке, медицинская энциклопедия, шестой том… ты куда? Стой! Дай мне сперва!

— Я сначала проверю.

— Сука! Сука позорная! — чуть слышно запричитал страдалец.

Александр Петрович, выкопав в бумажном завале на письменном столе площадку для ног, влез на него и смог дотянуться до медицинской энциклопедии. Шестой том оказался на месте, но, бегло его пролистав, адвокат ничего не нашел. Тогда он распушил страницы и слегка потряс книгу — и снова безрезультатно.

— Двухсотая страница, мудак, — простонал доктор Буги.

На двухсотой странице, у основания, обнаружилась полоса наклеенной бумаги и под ней — вырезанное в страницах вдоль корешка узкое гнездо, в котором покоились две миниатюрные кассеты от карманного диктофона. Спрыгнув на пол, он вынул из кармана коробку с ампулами и положил на стул около кровати.

Доктор Буги трясущимися руками кое-как извлек из коробки ампулу, но затем его движения стали точными. Он аккуратно отломал кончик ампулы, осторожно наполнил шприц, не забыл из него выдавить воздух и, сев на кровати, всадил иглу себе в бедро. Обе его ноги, от коленей и выше, были покрыты кровоподтеками, и на правой багровела язва величиной с пятак.

Опасаясь, что его стошнит, адвокат поспешно отвернулся. Он вставил одну из кассет в свой магнитофон и включил его. Послышалось шипение, тихая музыка и затем — голос доктора Буги, голос здорового человека, спокойный и ленивый:

— Двадцать второе августа. — И после невнятных шумов: — Клюквин Игорь Борисович, сорок восьмого года. — Короткая пауза, и за ней, раздельно и четко: — Тринадцать Волга впадает ноль пять в Каспийское море.

Дальше следовали щелчки и шум, соответствующие включению и выключению записи, и далее:

— Кандыба Степан Степанович, тридцать девятого года… тринадцать к чему стадам двадцать два дары свободы.

— Литератор, — проворчал Александр Петрович, ему вдруг совершенно неожиданно захотелось выругаться матом.

К этому времени доктор уже покончил с инъекцией и опять улегся.

Адвокату случалось иметь дело с наркоманами, и он знал: через минуту доктор Буги будет чувствовать себя превосходно, а еще через короткое время впадет в состояние идиотической эйфории. Но в течение нескольких минут он будет нормальным человеком, и этим кратким периодом следовало воспользоваться.

— Что означают цифры в коде? — резко спросил адвокат, сочтя, что подходящий момент уже наступил.

— Время, — попался на удочку доктор и сразу же спохватился: — А почему это я должен тебе отвечать?

— Потому что я намерен вас спасти. Видеозапись ваших сеансов вырвалась на свободу и начала убивать. Она прикончила уже пятерых. Если я вас нашел, найдут и другие. Что они с вами сделают, знаете сами.

— Все ты врешь. Зачем тебе меня спасать?

— Я спасаю себя, а приходится заодно и вас. Здесь все, кого вы кодировали? — Адвокат показал доктору кассету.

— Все, все, не волнуйся, — наркотик уже действовал, по лицу доктора разливалось блаженство, — а я вот возьму да и отберу их у тебя обратно. — Он, радуясь вновь обретенной способности двигаться, вскочил с кровати и потянулся к кассете.

— Вы еще слишком слабы. — Адвокат толкнул его в плечо, и доктор со счастливым смехом плюхнулся на кровать.

— Ну и бери, черт с тобой! Не жалко! Я ведь добрый! Я знаешь какой добрый?

— Догадываюсь, — сухо сказал Александр Петрович. — Скажите, почему на ваших сеансах все бегут, все в панике? Чего они боятся?

— Для них воздух превращается в жидкий огонь, — сказал доктор страшным голосом, — и спасение только одно, — он прыснул смехом, — выполнить все по программе!