Сон разума

А вдруг это не метеорит?

Мое сердце забилось сильнее. Всю свою недолгую жизнь я верил, я знал. Все эти плакаты «I wont to believe» в моей комнате и плакаты с изображением агентов Малдера и Скалли. Все фигурки монстров и пришельцев. Все эти книги по астрономии, энциклопедии, фотографии и записи. Все эти вещи служили мне напоминанием лишь для одного – что мы не одни в этой вселенной. Я хотел в это верить. Я искал ответ. И вот он, кажется, лежит прямо передо мной.

Я присел на корточки перед кругом выжженной травы диаметром не больше метра.

– Что… фух… что там? – просипел подоспевший Мишка.

Он согнул возле меня и уперся ладонями в колени.

– Сам смотри, – ответил я, зачарованно разглядывая серую металлическую коробочку размером не больше музыкальной шкатулки.

Она лежала в самом центре выжженного участка и не подавала признаков внеземной жизни и не издавала звуков. Мы предусмотрительно держались от нее метрах в пяти.

– Да убери ты от меня эту палку, – ворчал Вася. – Мишка-а-а, ну скажи ему.

– Денис! – рявкнул Мишка.

Денис явно с большой неохотой отбросил в сторону измазанную в говне палку, и подошел к нам. Основную часть коровьей лепешки, как я заметил, он потерял по дороге.

– Коробка с украшениями твоей бабушки? – спросил меня Денис, пристраиваясь рядом.

Я ничего не отвил, был слишком взволнован.

– И чего мы сидим? – не унимался Денис. – Мы разве не за этим сюда приперлись?

– Она может быть опасна, – ответил Мишка.

Дени закатил глаза и выхватил у мишки его шест-бо:

– Дай сюда. Я сам проверю.

Присев на корточки, и двигаясь приставными шагами, Денис направился прямиком к шкатулке.

– Яйца береги! – шепнул ему Мишка.

– Да пошел ты, – махнул рукой Денис, но через пару шагов, прижал ладошку к паху.

Я видел, как он подходит все ближе и ближе и с каждым шагом мое сердце билось все сильнее. Оно практически выпрыгивало из груди. Что я делаю? Почему я еще здесь? Это я должен был пойти туда, я искал правду. Она должна принадлежать мне. Мне, и никому другому.

Я уже сделал шаг вперед, когда коробочка пикнула, видимо среагировав на приближение Дениса, и поднялась на тоненьких ножках, словно краб. Что-то внутри пришло в движение и завозилось, зажужжало. Принялось пищать.

Денис заорал во все горло:

– У-у-а! У-у-а-а! У-у-а!

С каждый выкриком, он, прыгая на корточках как обезьяна, принялся колотить шестом по шкатулке, выбивая из нее всю дурь.

– Денис, прекрати! – закричал Мишка.

– У-у-а-а! А-а-а!

– Денис!

Я кинулся к ним, но опоздал. Когда я подошел к месту падения, от шкатулки остались лишь непонятные мне схемы и груда искореженного метала.

– Боже, какой ты идиот, – выдохнул Мишка.

– Не, ну а че она.

Денис вытер нос и ткнул палкой в коробочку. Я смерил его уничтожающим взглядом и потянул руку к остаткам коробочки, что могла прилететь к нам из космоса. Как только мои пальцы к ней прикоснулись, коробочка распалась полностью, высвобождая на волю продолговатый камешек белого цвета. Казалось, что он был наполнен светом внутри, но наружу его не выпускал.

Я поднял камушек.

– Похож на горный хрусталь.

– Вот и возьми его себе, – усмехнулся Денис. – Ночью в жопу вставишь.

Вася рассмеялся, а я только искоса на него взглянул.

– Да пошел ты…

– Тихо! – скомандовал Мишка. – Слышите?

Я прислушался. Так вот, что это был за звук! Мы не обращали на него внимания, потому что были увлечены и сами громко кричали. Это было ошибкой.

– Двигатели.

Взгляд Дениса сместился с меня на Мишку.

– Надо бежать, – простонал Вася.

– Постойте! – Денис спустил штаны и вытащил свою пипку. – Надо оставить метку. Вроде как «Мы тут были».

Мы, открыв рты, смотрели, как он отливает на прибор, рухнувший с неба, и не могли поверить своим глазам. Тем более, если учесть, что рев моторов становился все ближе.

– Скрестим струи, братья? – весело предложил Денис, торжественно вскинув левый кулак в воздух.

– Бежим, идиот! – заорали мы разом и кинулись к велосипедам.

Денис бросился за нами следом, пытаясь на ходу стряхнуть. Кажется, получалось не совсем удачно, если судить по его отборной ругани.

Подскочив к велосипедам, мы запрыгнули в седла и надавили на педали.

– Забрал свой тампон? – спросил Денис, догоняя меня.

Я кивнул. «Тампон» покоился в кармане моих шорт.

9

Август 2001.

– Палка с говном?

Наташка сидела, перекинув одну ногу через другую и легонько ей покачивая. Упершись предплечьями в колено, она двумя руками удерживала перед собой кружку свежесваренного кофе. Мы отлучались на кухню во время разговора, и я заварил нам по кружечке. И так как я варил кофе в турке, то сперва я сварил его для Наташки, так как она не любит горячий, а затем для себя, так как я все равно пью его с молоком.

– Это единственное, что тебя заинтересовало во всей истории?

Не могу сказать, что я был обижен, или как-то уязвлен ее реакцией, но какой-то неприятный осадок остался. Что еще взять с этих женщин.

– Нет, – она откинул прядь светлых волос со лба, – но просто – палка с говном? Серьезно?

Я тяжко вздохнул и потер пальцами переносицу.

– Мы были детьми. Девять или десять лет. Так мы дурачились.

– Пытаясь измазать друг друга говном?

– Ты не могла бы, – я поставил кружку с кофе на стол и поднял в воздух обе руки, словно стараясь отгородиться от девушки. – Не могла бы перестать повторять это слово?

– Какое слово? – Наташка изогнула бровь. – Говно?

Я бессильно уронил руки и уселся за стол, вновь придвинув к себе кружку.

– Слушай, ну чего ты так реагируешь, это ты рассказал мне всю эту историю.

Голос Наташки был слегка ироничным, но в то же время теплым.

– Ладно, давай забудем. – Я бросил на нее быстрый взгляд. – Так что ты думаешь?

Наташка протянула ко мне раскрытую ладонь, и я вложил в нее белый камушек, что хранил в себе свет.

– На вид, так простой камень, – резюмировала она. – И в самом деле, похож на горный хрусталь.