Сон в брачную ночь
Шрифт:
Когда Николай Васильевич стал признанным и уважаемым коллекционером, он смог явить свету и камею Медичи. Написал о ее истории статью для серьезного научного журнала, предоставил для одной очень престижной выставки… об этой камее заговорили, на нее мечтали взглянуть крупнейшие ученые и собиратели. Подлинность камеи, ее уникальность и необычайная ценность не подвергались сомнению. Специалисты ставили ее в один ряд с камеей Гонзаго, считающейся самым ценным экспонатом Эрмитажа.
Ивановский немногих допускал в свой дом. Только проверенные, уважаемые люди могли взглянуть на его сокровище. Но однажды его попросил о визите профессор Вайсмюллер, один из старейших
Старик профессор пришел в гости не один. Его сопровождал крупный, широкоплечий мужчина с густыми рыжеватыми бровями. Он нисколько не был похож на коллекционера или искусствоведа.
– Иван, мой племянник, – ответил профессор Вайсмюллер на невысказанный вопрос Ивановского. – Я, батенька, стал стар и беспомощен и один теперь почти никуда не выбираюсь…
Ивановский ничего на это не сказал, но ему очень не понравились длинные волосатые руки «племянника», а особенно не понравился жадный внимательный взгляд, который Иван не отводил от бесценной камеи.
После посещения Вайсмюллера прошло несколько недель, и у Ивановского был небольшой прием. На этом приеме присутствовали его коллеги-коллекционеры и несколько специалистов по античной пластике. Среди прочих был приезжий профессор из Германии, которого представил хозяину дома тот же Вайсмюллер. Вечер прошел великолепно, но, когда Николай Васильевич проводил гостей и вернулся в свой кабинет, он с ужасом увидел, что камея Медичи заменена подделкой.
– От перенесенного стресса с отцом случился инсульт, – закончила рассказ Беата. – Он какое-то время еще прожил, но уже не встал на ноги. Профессор Вайсмюллер приходил к нему каяться и просить прощения, он рассказал, что тот, кого он назвал своим племянником – на самом деле очень опасный человек, Иван Костоломов. Костоломов угрожал убить единственную внучку профессора, если тот не поможет ему проникнуть в дом Ивановского и взглянуть на знаменитую камею. В первый раз Вайсмюллер решил, что невелика беда, если Иван только посмотрит на сокровище, но тот, увидев камею, стал сам не свой и потребовал, чтобы профессор на этот раз ввел в дом Ивановского, под видом немецкого ученого, вора и мошенника, который и подменил камею.
Отец умер через несколько месяцев. Я унаследовала его коллекции. Кроме того, мой муж – богатый и влиятельный человек. И вот теперь я узнала, что Иван Костоломов имеет наглость всюду похваляться камеей Медичи, и решила, что этому нужно положить конец.
– Это слишком опасно, – проговорил Маркиз, выслушав историю. – Насколько я знаю, Костоломов – не тот человек, которому можно переходить дорогу…
– Конечно… – грустно отозвалась Беата. – Я не надеялась, что ты возьмешься за это дело… хотя мне говорили о тебе, как о самом лучшем специалисте… я не могу оставить все как есть, кровь моего отца взывает к отмщению… в конце концов, я займусь этим сама!
Голос Беаты задрожал, ее бирюзовые глаза затуманились от готовых пролиться слез, грудь начала бурно вздыматься…
– Да, я займусь этим сама… – повторила она решительно, отвернувшись от Маркиза.
– Подожди, – прервал ее Леня, не в силах оторвать глаз от золотого завитка над ушком своей давней возлюбленной и чувствуя, как взволнованно бьется его вполне здоровое сердце. – Я не сказал, что отказываюсь от этой работы… просто все это нужно как следует обдумать…
«В первую очередь надо подумать, – ехидно произнес его внутренний голос. – Надо хорошенько подумать, как ты подашь всю эту историю Лолке! А ведь тебе, хочешь не хочешь,
придется подключить ее к операции!»«Ну и что такого? – мысленно ответил Леня этому внутреннему голосу. – Лолка всегда помогает мне, какую бы трудную и рискованную операцию я ни задумал! Она – надежный и безотказный партнер!»
«Даже в том случае, если ей станет известно, что заказчица – очаровательная голубоглазая блондинка, больше того – твоя старая любовь?»
Леня не мог не признать, что это очень осложняет дело.
«Но я не могу допустить, чтобы Беата сама влезла в это осиное гнездо! – возразил он вредному и ехидному внутреннему голосу. – Она слишком неопытна, и наверняка попадется в ловушку…»
«Она – неопытна? – продолжал внутренний голос, даже не пытаясь скрывать насмешку. – Да ты посмотри на нее! Она – прожженная, искушенная особа, прошедшая огонь, воду и медные трубы, и сейчас она из тебя вьет веревки! Ты будешь круглым дураком, если пойдешь у нее на поводу!»
– Ленечка! – с глубоким чувством воскликнула Беата, и одинокая прозрачная слезинка поползла по ее бархатистой щеке. – Ленечка, я знала, что на тебя можно положиться! Я не сомневалась, что ты не останешься глух к моей просьбе! Ты – единственный мужчина, к которому я могла обратиться в трудную минуту!
«Вот видишь, – насмешливо проговорил внутренний голос. – Она нисколько не сомневалась, что сумеет уломать тебя!»
«Заткнись», – мысленно ответил Маркиз.
«Но как же Лола?» – не сдавался внутренний голос, однако он с каждой секундой становился все тише и тише.
«А Лоле совершенно необязательно знать, кто заказчик! В конце концов, переговоры с заказчиками я всегда беру на себя!»
Разобравшись с внутренним голосом, Леня повернулся к Беате и решительно проговорил:
– Я согласен. Расскажи все, что ты знаешь об этой камее и о ее нынешнем владельце – Костоломове.
Беата постаралась скрыть удовлетворенную улыбку. Она достала из бардачка своей машины заранее приготовленный конверт, в котором лежали крупные цветные фотографии камеи Медичи в разных ракурсах. Леня невольно залюбовался изумительным изделием греческого мастера.
– Какая красивая! – восхищенно проговорил он, разложив на коленях снимки.
– Красивая, – подтвердила Беата, – и очень дорогая. Кстати, о цене… мне сказали, что обычно ты берешь за работу десять процентов стоимости вещи.
– М-м-да… – неопределенно протянул Леня. Ему не хотелось сейчас говорить о деньгах. Он по-прежнему не отрывал взгляда от золотого завитка, а голова его слегка кружилась от сладковатого запаха духов Беаты.
– Так вот в этом случае… ты понимаешь… камея стоит таких огромных денег, что и десять процентов – сумма совершенно фантастическая… просто нереальная, хотя я и не слишком ограничена в средствах…
– Думаю, мы с тобой договоримся…
– Лучше сразу внести ясность в этот вопрос, – настаивала Беата, слегка придвинувшись к Маркизу и невзначай прикоснувшись к нему бедром. – Я предпочитаю заранее оговаривать такие моменты…
– Заранее так заранее, – с готовностью согласился Леня и осторожно взял в свою руку тоненькие пальчики Беаты.
Лола проснулась, когда в комнате было совсем темно. Она пощупала лоб и решила вставать, потому что в горле пересохло и ужасно хотелось пить. От долгого сна она совершенно забыла про свои утренние неприятности, то есть про ужасное, ни с чем не сравнимое предательство своего компаньона. Только сильно ныл левый висок и настроение упало почти до нуля. Лола решила, что это от простуды.