Сон в зимнюю ночь

– Как говоришь, её зовут? Эльвира Николаевна? А Кость – это фамилия? Нет? Как – нет? Я думал, она еврейка? Коган, Кость, Рабинович… А ты, очкастый, совсем шуток не понимаешь…

– Кто сказал Кость? – прогремел на весь класс жуткий могильный голос, и все повернули головы в сторону входной двери. Там, у выхода, стояла высокая женщина средних лет со странной причёской. Денис наморщил лоб, вспоминая, где он такое уже видел? Ах-да, точно, это шиньон. Волосы собраны на затылке в большую торпеду, отчего вся причёска напоминает парик. Нос у женщины был крючком и загибался к низу, а лицо сплошь усеяно чёрными точками. Это не веснушки, нет. И не родинки. Такие лица бывают у шахтёров, которые работают на добыче угля. Именно такая рябь. Она чего? В шахте математику преподавала?

– Я повторяю для тупиц и бездельников. Кто сказал Кость? – снова спросила женщина.

– Никто, Эльвира Николаевна, вам послышалось! – крикнул со своего места Валерка Кипятков. – Я сказал – Костя. Константин Сергеевич Сибирский. Советский математик и специалист в области дифференциальных уравнений. Профессор. У меня с ним дедушка за одной партой, в Кишинёве, но вы же про такого, наверное, и не слышали?

“Так, а откуда Валера про него знает? И вообще – существует ли в данной вселенной двойник нашего математика?” – испугался Денис, но учительнице математики, судя по всему, это имя было знакомо. Она только сверкнула глазами и молча направилась к своему столу, шурша подолом длинного серого платья с большими пуговицами.

– Не замечала раньше в тебе таких стремлений к математике, Кипятков, – проскрипела она, раскладывая на столе классный журнал и учебники. – Наверное, и контрольную сегодня напишешь?

– Почту за честь! – вежливо кивнул Валера.

– Ну что же, удиви меня, Кипятков. Посмотрим, сможешь ли ты получить больше единицы, – мерзко улыбнулась учительница математики, а затем резко выкрикнула:

– Всем встать! В классе учитель!

Все дружно повскакивали со своих мест и вытянулись по стойке смирно.

– Дежурный! – прошипела Эльвира Николаевна. – Раздать двойные листочки. Сейчас я напишу на доске задания для контрольной и чтобы вы, дармоеды, не списывали, у меня для вас три варианта. Я сама назначу тех, кто какой вариант будет решать.

– Нам хана, теперь и не спишешь, – горестно прошептал за спиной у Дениса Колька.

– Разговорчики на задней парте! Оценка на балл ниже! – моментально среагировала учительница.

В классе снова повисла гнетущая тишина. Дежурная девочка, кажется её звали Лена, раздала всем ученикам листочки, и только после этого школьникам было разрешено сесть. Потом все ждали, пока Эльвира Николаевна напишет на доске задания для контрольной. Денис посчитал – пять заданий для каждого варианта. Первые и вторые задания – это решения примеров. Далее, две задачи и последняя задача самая сложная. Нужно дать правильный ответ и нарисовать точный рисунок. Он посмотрел на листок. Там была отметка учителя. Это означало только одно – решение, которое ты напишешь в контрольном листке, будет окончательным, значит сначала нужно решать в черновике. Интересно, а Валера знает об этом? Денис посмотрел на соседку, та уже вовсю доставала из портфеля линейку, карандаши и…Мама дорогая! Чертёжную готовальню. Что же делать? Он такую не взял. Зачем в пятом классе такие сложности? Черчение ведь, позднее проходят?

Он повертел головой. Нет, все ученики доставали одни и те же писчие принадлежности, а Эльвира Николаевна уже закончила составлять на доске задания и пошла по рядам. Каждого ученика она легонько била по голове линейкой.

– Кипятков – первый вариант. Синицин – второй. Галкина – третий. Копылова – первый…

Валера, который тоже не взял с собой готовальню, посмотрел на доску и начал решать примеры прямо в чистовике.

– Ты что делаешь? – еле слышно проскулил сидевший с ним рядом сопливый очкарик Синицин. – Помарки считаются. Она тебе единицу поставит.

– За что? – шёпотом ответил Валера. – Помарки и развёрнутое решение задачи, это доказательство того, что я не списывал. Иначе, получается, подставляешь правильный ответ и всё? Настоящий математик должен гордиться своими ошибками и зачёркнутыми цифрами. Сразу видно, что он думал и трудился, а труд – это работа, где правильный ответ, как награда в результате труда.

– Кипятков, Синицын – я вашу оценку на два поделю! – оглянулась учительница математики.

– Мамочки… – прошептал Синицин.

Валера тут же пододвинул ему записку. На ней было написано – “Не дрейфь, я всех спасу”, но сопливый очкарик ему не поверил, а записку скомкал и проглотил.

“Вот вы психи, конечно, – изумился про себя Валера. – А дневник слабо, на спор, без соли? Надо будет ему предложить потом. Прям, не школьники, а шпионы какие-то. Чё они эту дуру боятся? Она же – человек…”

И тут он задумался, а затем в его голову пришла гениальная идея.

Денис с лёгкостью решил первые два примера, потом немного повозился с задачами и наконец остановился перед пятой, там, где было нужно нарисовать геометрическую фигуру. Сам задача была несложной, вся хитрость была в том, как ему при помощи одной линейки и карандаша начертить несколько линий и объединить их так, чтобы они… И тут он понял, что это необычайно сложно. Рисовать по клеточке? Нет, стирать карандашом нельзя, это считается за помарку, нужны идеальные линии, но две из них нужно рисовать сикось-накось. А справа нарисовать круг. Какая хитрая учительница. Поди-ка, выскреби у неё пятёрку?

А Эльвира Николаевна не зевала. Она ходила между рядами и зорко следила – не списывают ли ученики? Периодически она предупреждала, что снизит оценку то одному, то другому ученику. С первого ряда слышалось:

– Куницын – что это за записка? Освобождение от физкультуры? Дай сюда. Заберёшь после урока. Хромова – куда потянулась? Карандаш упал? Пусть лежит. Дорисуешь ручкой. Федотова – оценка на балл ниже. Пересядь к Маркову, а он на твоё место. А ты что думала я не рассажу вашу сладкую парочку? Большего я от вас и не жду – тупицы! Самый ужасный класс, который только у меня был. Раньше, помню, были нормальные дети, прилежно учились, молчали, не хулиганили, а сейчас только одни дебилы!

– Гениально! – вскричал рыжий мальчик, сидевший на первой парте.

– Кипятков! Да как ты смеешь??? – грозно повернулась на его голос учительница.

– Я закончил писать контрольную. Всё решил. Можно я вам её сдам, Эльвира Николаевна, и ещё, можно выйти? – улыбаясь, попросил Валера.

– Никто. Никуда. Не выйдет. Пока. Все. Не сдадут работы. – Учительница математики нависла над ним будто большая хищная птица.

– Даже если у меня мочевой пузырь лопнет, и вас посадят в тюрьму? – уточнил Валера.

– Даже если…– рассеянно проговорила Эльвира, проверяя его работу, и тут до неё дошли его последние слова.

– Молчать! Да как ты смеешь перечить учителю, бестолочь?

– А, чой-то, я бестолочь? Все задания решены, а если вам мало, отдавайте мне второй и третий вариант, но тогда вы мне должны – три оценки, – потребовал рыжий школьник.

– Хе-хе-хе, ну вот ты и попался Кипятков! – длинный палец с острым лакированным ногтем нацелился ему прямо в лицо. – Я насчитала 12 помарок. Ты получаешь – единицу!

– С фига ли? Мы что тут, диктант пишем? Ну-ка: дайте проверю, – Валера выхватил у учительницы листочек и прочитал вслух.

– Первые примеры – 96, 28, 44. Второй пример – 1280. Они не правильные?

– А ну, отдай сюда, мелкий ублюдок! – попыталась отобрать контрольную Эльвира Николаевна.

– Сначала подтвердите: правильно или нет? – Валера ловко закрылся от неё портфелем.

– Это не важно! Ты сделал помарки! Они считаются!

– В смысле? Как считаются? В условиях контрольной работы про помарки ни слова. Где у вас на доске написано про помарки? Задачи решены? Решены. Вы должны проверить мою работу!