Сон великого хана. Последние дни Перми Великой

Так окончил дни своего благополучия храбрый вождь османов, знаменитый не менее Тамерлана тем, что постоянно вел войны с соседями и всегда побеждал их, пока злой рок не натолкнул его на грозного Тимура...

А кипчакский хан Тохтамыш? О, это неблагодарный человек! Не по милости ли Тимура воссел он на месте Батыя? А между тем, гордый и тщеславный, не внял он предостережениям своих вельмож, советовавших ему не раздражать повелителя полумира, страшного своим могуществом. Тохтамыш сразился с Тамерланом в степях приволжских и, разбитый последним, бежал в свои улусы, не преследуемый, впрочем, победителем. Тогда и была сочинена придворными стихотворцами сагеб-керема песнь о блестящем успехе его оружия, названная "Фатенамей-Кипчак", то есть торжество над Ордою Кипчакской. Но это не образумило Тохтамыша. Взбешенный превосходством Тимура, собрал он еще более войска и через три года послал воевод разорять Северную Персию, управляемую наместниками Тимура. Могущественный сагеб-керем оскорбился. Такая дерзость не могла пройти безнаказанно. С пятистами тысяч закаленных в битвах воинов пошел он через Кавказ для усмирения Тохтамыша и встретился с ним между реками Тереком и Курой. Сражение было кровопролитное. Обе стороны бились в ужасном остервенении. Тамерлан лично участвовал в схватке, изломал копье свое, но вырвал победу из рук Тохтамыша. Последний принужден был бежать. Потери чагатайских монголов были огромны: до ста тысяч человек выбыло из рядов убитыми и ранеными. Но рать Тохтамыша была истреблена поголовно. Тимур отправил тяжелораненых домой, а сам с четырьмястами с лишком тысяч ратников устремился за бежавшим Тохтамышем к Волге, объявил царевича Койричанк-Аглена ханом Золотой Орды, дал непродолжительный отдых войску и вступил в юго-восточные пределы Руси. Тут он взял город Елец, опустошил множество селений и стоял теперь на берегу Дона, не решаясь двигаться вперед в силу какого-то странного предчувствия!..

Лицо его вдруг побагровело. Глаза его налились кровью. Из груди вырвался гневный крик.

Как? Он убоялся чего-то... неведомо чего?! Он, всемогущий владыка мира, перед которым Русь есть ничто?! Эта мысль, точно удар плети, обожгла Тимура, и он привскочил на подушках.

– - Гей, люди!
– - закричал он зычным голосом, хлопая в ладоши.
– - Призвать сюда верных эмиров, князей и воевод моих! Призвать их всех ко мне!..

И не успел еще, казалось, звук его голоса замереть в воздухе, как огромный ковер, прикрывающий входное отверстие, заколыхался и в шатер вступили главнейшие сподвижники Тимура. Тимур знаком приказал им подойти ближе, и они упали перед ним на колени.

– - Вот мое слово, благородные эмиры, князья и воеводы. Довольно стояли мы здесь, пора нам путь продолжать Борзые кони копытами бьют, в поход рвутся, воины брови хмурят, о кровавых пирах вспоминают, мечи в ножнах ржавеют, стрелы в колчанах притупляются. Завтра вперед пойдем. На Русь пойдем, на Москву! Наутро выступит передовая рать, в полдень остальное воинство. Вот мой приказ, верные соратники мои! Исполняйте же волю мою!

– - Рады мы твоему приказу подчиниться, хан пресветлый!
– - смиренно отозвались эмиры, князья и воеводы и на коленях выползли из шатра, радуясь дальнейшему походу в глубину Руси, занимавшей умы многих сподвижников хана Тимура.

Дремавший исполин встряхнулся... Страшная беда готова была разразиться над многострадальною Русскою землею...

XIII

Весело сияло солнце на небе и отражалось на спокойных водах "тихого Дона", бывшего у места расположения стана Тамерлана довольно значительным. Лето приходило к концу, но воздух был теплый и ароматный, точно в июне. Монголы радостно готовились к выступлению с места стоянки, назначенному на утро завтрашнего дня.

– - Пойдем на Москву, товарищи!
– - слышалось везде, доказывая о том удовольствии, какое испытывали азиаты при мысли о новых победах и завоеваниях.
– - Пресветлейший хан нас ведет! А с ним не бывает неудачи!..

– - На Руси мало войска, -- замечали иные.
– - Недаром Русь с давних пор под кипчакским владычеством состоит. А города на ней старинные, богатые, поживиться будет чем...

– - Далеко Руси до тех стран, кои великий сагеб-керем покорил, -- толковали некоторые, более других осведомленные о действительном состоянии Русской земли.
– - Не чета она Индии, Египту, Ирану, даже стране каменных гор! Там золота, серебра, жемчугу, камней самоцветных, всякого добра вволю на каждого пришлось, а на Руси что-то еще будет? Кипчаки на Руси хозяйствуют, русские города разоряют, осталось ли чего на нашу долю?..

На это менее корыстолюбивые говорили:

– - Вестимо, большая добыча -- доброе дело, но и то понимать должно, что Русь -- страна весьма славная среди стран полунощных. Добыча дело проживное, а, покорив Русь, пресветлый хан имя свое на севере прославит. И будут русские князья вечными рабами наших ханов, ибо ведомо всем, что Орда Кипчакская ими спокон века владеет. А ныне, как сокрушил великий сагеб-керем Тохтамыша, кипчаки перед ним ничто, стало быть, и Русь в наши руки отдается. И мы покорим Русь, с пресветлым ханом неудачи не будет!..

– - Только вот зима какова настанет?
– - качали головами мнительные, не бывавшие еще в полунощных краях, но слыхавшие о северной зиме разные ужасы.
– - Не одолеют нас враги, ибо мы с пресветлым ханом идем, а снег да стужа всякого доконают. Особливо не пощадит нас зима, ибо не привыкли мы к ней. Как бы не погибнуть нам в снегах русских!..

– - С помощью Аллаха и пророка его Магомета покорит пресветлый хан Русь и воинство свое с добычей домой приведет, -- возражали правоверные воины, уповавшие на небесную помощь и не хотели предаваться никаким сомнениям или мрачным думам.

После полудня великий хан объехал ряды своих войск на чудном арабском жеребце, украшенном со всею пышностью Востока, и милостиво разговаривал с окружающими его вельможами, расцветавшими от каждой улыбки повелителя. Воины восторженно кричали:

– - Слава великому хану!.. Веди нас на Русь, на Москву!.. По одному слову твоему рады мы на смерть идти!.. Прикажи нам, пресветлый хан, и мы землю для тебя перевернем!..

Просветлевший лицом владыка благосклонно говорил в ответ:

– - Завтра вперед пойдем, храбрые воины! С такими богатырями могучими нетрудно Русь покорить!.. Сделаем русских людей рабами своими!..

– - Головы свои сложим, а твою похвалу заслужим, хан пресветлый!
– - гремели восхищенные воины и готовы были нести владыку мира на руках, если бы обычай позволял это.

Под вечер, когда в монгольском стане все укладывались на покой, чтобы подняться утром свежими и бодрыми, сторожевые наездники схватили одиночного всадника, похожего по одежде на русского и прямо скакавшего на монголов. Один из воевод, к которому привели пойманного, начал его допрашивать.

– - Откуда ты?
– - спросил он строго, получив донесение от наездников, что неведомый всадник умеет говорить по-монгольски.

– - С Руси, господине, -- отвечал тот, смело глядя на азиата.

– - Куда ж ты ехал? Зачем?

– - К вашему хану я приехал... к Тимуру...

– - К нашему пресветлому хану?
– - с удивлением переспросил воевода, высоко подняв брови.
– - Да как ты дерзнул?.. Как осмелился?.. Ты, червь презренный, ползающий во прахе земном?..

– - Я приехал к хану вашему по особливому делу. Ведите меня к нему!..

– - Много чести для тебя будет, собака, на лицо великого хана взирать!
– - закричал воевода, заподозрив в говорившем отчаянного человека, способного на всякое дело.
– - Пресветлейший сагеб-керем повелел таких людей, как ты, мечом сечь и огнем жечь. А посему одна дорога тебе -- в ад, где мучаются псы неверные!.. Не посол же ты князя русского? Послы не так ездят...

– - Не посол я, я враг великого князя московского, -- со значением вымолвил русский, в котором можно было узнать Рогача, приводившего свой коварный план в исполнение.
– - А приехал я для того, чтобы вашему хану дорогу на Москву указать... и все рассказать о Русской земле. Так и скажите ему, что важную весть я привез...

Воевода нахмурился и плюнул.

– - Так, значит, изменник ты? А изменников мы не жалуем! От изменников правды не жди...

– - Нет, не изменник я, -- торопливо возразил Рогач и постарался объяснить татарину, что между Москвою и Великим Новгородом существует громадная разница, что вредить Москве для новгородца не составляет измены, и в конце концов так убедил воеводу, что тот признал его желание предстать перед лицом владыки мира заслуживающим уважения и повел Рогача к ханскому шатру.