Сон

Дженни дрожащей рукой провела по его лицу, коснулась его губ последним нежным поцелуем и заплакала.

Глава 24

В их забытье вторглись звуки ночи. Плеск океана, пение цикад, шорох длинных листьев на ветру. Джек был рад этому вторжению. Он не хотел думать о случившемся. Не хотел вспоминать о бешеной страсти и странных словах, которыми он обменялся с Дженни. Не хотел вспоминать ее тихий плач.

— Это правда, Джек?

Он чувствовал ее ладонь на своей груди и слабый трепет, все еще пробегавший по ее телу. Борясь с болью в плече, которой прежде не замечал, Бреннен наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Правда ли это, что я люблю тебя? Правда, Дженни. Я никогда в жизни не говорил ничего более серьезного. — Он провел по ее щекам дрожащими пальцами. Что-то произошло между ними, что-то настолько сильное и настолько глубокое, что даже страстная любовь не могла успокоить его дрожь. Это пугало его, но было так естественно, что Джек понял: теперь он никогда не уйдет от Дженни.

Рука Дженни нащупала пластырь на его плече.

— Ты снял повязку, — нежно сказала она. — Напрасно. Наверное, тебе было больно, когда мы… когда мы…

Он нежно улыбнулся:

— Ему уже лучше. А теперь и вовсе все пройдет.

Дженни поднялась и села. Ее большие карие глаза изучали лицо Джека.

— Не могу поверить, что ты приехал. Не могу поверить, что мы любим друг друга. Я размышляла над тем, что случилось, и решила больше не видеть тебя.

Она намекала на женщин. У него все похолодело внутри. Джек вспомнил о том, что пришлось ему испытать, когда он представлял себе Дженни с Говардом Маккормиком, и понял, какую боль причинил ей. Если бы он понял это раньше!

— Я бы поехал за тобой куда угодно. Поехал бы только ради того, чтобы ты выслушала меня.

— Не нужно ничего объяснять. Ты такой, какой есть. — Ее глаза были печальными и не по годам мудрыми.

— Прости меня, Дженни! За все, что случилось. Если бы я мог изменить это! К сожалению, это невозможно. Но зато я могу обещать тебе, что отныне все будет по-другому. Если ты дашь мне еще одну, последнюю возможность, я докажу тебе.

Дженни отвернулась, пытаясь скрыть слезы, застилавшие глаза.

— Ничего не выйдет, Джек. Сначала ты устанешь от меня, а потом уйдешь.

— Ты не права, Дженни. Я убежал, потому что испугался. Я никогда не чувствовал ничего подобного… никогда не любил. И не знал, что с этим делать. Боялся даже попробовать. Но больше не боюсь.

Она посмотрела на него с удивлением:

— Что может напугать такого человека, как Джек Бреннен?

Он вздохнул и посмотрел на воду. Над берегом летали светлячки и вспыхивали неоновыми огоньками.

— Наверное, жизнь. Точнее, опасность не прожить ее. Боязнь состариться, так и не узнав, что это такое… как было с моими родителями. Но теперь я понимаю, что жизнь без тебя была бы тем же самым — хождением в потемках. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились.

От этих неожиданных слов у Дженни перехватило дыхание. Она никогда не думала, что услышит их, и не верила, что Джек способен на это.

— Н-не знаю, Джек. Столько всего произошло… — Что-то ей хотелось стереть из памяти. Осталась саднящая рана. Слишком многое осталось нерешенным, слишком многое их разделяло.

Джек провел пальцем по ее щеке.

— Это произошло, потому что я был слишком глуп, чтобы признаться в своих чувствах. А как только я это сделал, все стало ясно. С тех пор у меня было время подумать. — Его лицо просветлело, в голосе зазвучала надежда. За мой корабль наконец уплачено. А деньги, которые я получу за остальную медь, обеспечат наше будущее. В проливе полно работы. Мне не придется надолго уходить из дома. Ты сможешь вести хозяйство. Если хочешь, мы будем жить в твоей квартире или переедем куда-нибудь. У нас все получится, Дженни, я знаю!

— Мы никогда не говорили о браке. Я никогда не думала, что ты этого хочешь. — Дженни начинала понимать, что этого хотела она сама. Больше всего на свете. Но даже если сложности с Джеком разрешимы, как быть с ее собственными трудностями? А вдруг она действительно жила другой жизнью? Вдруг она действительно та самая злобная, порочная женщина из ее снов? Если она на самом деле такое вытворяла, то как она может жить в ладу с собственной совестью?

Но после того, что Дженни узнала сегодня вечером, она вновь обрела надежду.

В прекрасной юной девушке, которая любила Джейсона Соммерса, не было ничего порочного и злобного. Она была переполнена любовью, мечтами и надеждами на будущее. Возможно, Энни Патерсон вовсе не была ужасной женщиной из ее кошмаров. Наверное, произошла ошибка. Возможно, это совсем разные люди. Может быть, Энни Патерсон была ее родственницей? Кузиной или сестрой?..

Ей хотелось верить в это. Отчаянно! И хотелось выйти замуж за Джека Бреннена.

Словно прочитав ее мысли, Джек протянул руку и повернул Дженни к себе лицом.

— Однажды ты сказала, что я ничего не обещал тебе. Тогда это было правдой. Но теперь я даю тебе обещание. Я обещаю любить тебя. И не на время, а до конца наших дней. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть тебе хорошим мужем. И постараюсь быть хорошим отцом нашим детям. Вот мое обещание. Дженни, я могу быть кем угодно, но слова своего не нарушу.

По щекам Дженни вновь покатились слезы. Разве она сама не говорила этого? Правда, сейчас в ней не было прежней уверенности. Лейтенант Джейсон Соммерс обещал то же самое и нарушил слово.

Дженни снова вспомнила эту девушку — умную, смелую, безраздельно преданную любимому человеку.

Она познакомилась с Джейсоном во время своего первого приезда на Ямайку, после смерти родителей. Энни было всего шестнадцать лет, но ее отец был уважаемым плантатором, а белых женщин на острове не хватало. Местное высшее общество приняло ее с распростертыми объятиями. В тот вечер, когда Энни встретилась с лейтенантом Сом-мерсом, она приехала на вечеринку к знакомому плантатору. Джейсон был офицером флота его величества и плавал на парусном корабле «Вояджер». Судно встало на Ямайке для ремонта. Ни один мужчина на острове не мог поспорить с Соммерсом красотой и статью.

— Это вальс, — сказал Джейсон, когда музыканты на балконе заиграли другую мелодию. — Вы когда-нибудь вальсировали, мисс Патерсон?

Она улыбнулась:

— Всего несколько раз. И должна вам сказать, что не считаю этот танец неприличным.

— Я тоже, — улыбнулся в ответ Джейсон. Это была самая прекрасная улыбка, которую она когда-либо видела, — но боюсь, вы уже приглашены.

Она посмотрела в свою крохотную записную книжечку, прекрасно зная, что там нет ни одного свободного танца.