Соната для сводного брата

Каюсь. Я порезала его ножом. Тем самым которым шинковала лук и по наитию взяла с собой, встречая гостя. Как оказалось, не зря.

– Вот гадина! – орал он, заливая крыльцо кровью.

– Прежде чем трогать чужую женщину, думай! – выпалила в ответ.

– Ты с Фатом? – зло сплюнул Рас.

– Нет, я просто так ночую в доме мужика, а потом таскаю его шмотки и обед готовлю, – скрестив руки на груди, запоздало вспомнила, что не одела белья. Благо, рубашка была достаточно длинная и скрывала меня до середины бедра даже в такой провокационной позе.

– Думаешь, сможешь его заарканить?

– Ты снова меня недооцениваешь, – вернула на свое лицо сладкую улыбку. – Стану здесь хозяйкой. Попрошу завести сторожевого пса и вспомню о тебе. Даже брошу в будку подстилки из сена. У тебя ж нет аллергии?

– Точно сучка, – он как-то странно повеселел.

– Буду кормить тебя косточками. Куплю ошейник от блох.

– Я его сам одену, если у тебя получиться с Фатом, – пообещал он слишком бодро.

– Заметано, – я протянула ему руку и получила окровавленную ладонь для скрепления спора.

– А если нет?

– Я свалю отсюда.

– И останешься в моем доме на ночь, – выдвинул он свое условие.

– Твоя конура мне не подойдет, – фыркнула я высокомерно, но выдернуть пальцы из захвата не вышло.

– Тебе не придется привыкать. Одну ночку попользую и гуляй.

– Отойди от нее Рас, – прозвучало набатом и мужик отскочил от меня как ошпаренный. Только вот незримая метка нагрела кожу на запястье. Клятвы высших – вещь серьезная.

– Фат, я тут привез бумаги, как ты велел. А эта фифа захотела об меня потереться, – зачастил гость, зыркнув на меня исподлобья.

– Я сказал оставить ее в покое, – не повелся брат и сгреб приятеля за грудки. – Ты не понял меня? Нужно повторить?!

Даже я попятилась, поняв, что полукровка не шутит. Его кожа потемнела, скрывая татуировки, углы челюсти заострились и глаза сделались больше из-за раздавшихся глазниц.

– Прос… ти, – выдохнул побледневший Рас и отвел в сторону голову, обнажая горло в волчьем жесте подчинения.

Я же замерла, не в силах отвести взгляда от раксаша, и даже забыла о ноже, выскользнувшем из пальцев и беспомощно звякнувшем о порог. Фат обернулся на звук и оскалился. Невыносимо прекрасно и жутко. Опираясь о дверь, я едва удержалась на ногах. Хотелось сесть на пол и обнять себя, чтобы унять вспыхнувший внутри пожар. Меня обжигала собственная кровь. Дыхание сделалось раскаленным и частым.

– Пошел вон, – прошелестел брат и волк рванул прочь. Сам Фатон преодолел ступени и встал напротив. В одном шаге. – Зачем ты провоцируешь? Неужели так сложно…

Он пытался принять привычный вид, но не выходило. А у меня зудели пальцы от желания его касаться. И в бездну все сомнения, я протянула ладонь и положила на его щеку полыхающие пальцы.

– У тебя жар, – рыкнул брат, подхватывая меня на руки и занес в дом. – Ты больна? Почему не сказала?

Деловито устроив меня на диване, мужчина хотел отойти, но я вцепилась в него… когтями и подтянула обратно, сажая рядом с собой.

– Не уходи, – попросила я и забралась к нему на колени. Фат не смог бы мне помешать, даже если бы попытался.

Теперь поняла, почему ночью он остался со мною. Не смог вырваться из моих цепких рук. Да и кто бы смог? Застонав от отчаяния, попыталась втянуть когти, но не вышло. Моя вторая ипостась точно знала, что ей нужно. А точнее кто.

– Тише, маленькая, – пробормотал Фат, осторожно гладя меня по голове. – Испугалась?

Мотнув головой, я все же смогла произнести:

– Тебя никогда.

– Ну, что же ты, – почти нежно произнес он рокочущим голосом раксаша, отчего я прильнула к нему крепче. – Стоит ведь бояться… Ты меня так совсем раздавишь.

Конечно, брат лукавил. Навредить ему у меня вряд ли вышло бы. Даже если б я хотела. Но все же мне удалось отцепиться от жесткой куртки и спрятать измененные ладони за спину.

– Что с тобой? – впервые в его голосе слышалась забота.

– У меня… горячка, – призналась, будто со скалы прыгнула.

– Это часть изменения?

– Почти,– кисло подтвердила я.

– Тебя нужно отправить домой. Твоя мать…

– Нет! – я почти спрыгнула с него, как мое тело спеленали сильные руки. – Нельзя домой. Мне нельзя.

– Перестань истерить, – быстро же он пришел в себя. – Твоя мать знает, что делать, верно? Вы ведь из одного клана.

– Я знаю причину.

– И?

Нервно кусая губы, я опустила лицо. Как мне признаться, что до тех пор, пока я не воссоединюсь со своим мужчиной, не излечусь. Сейчас этим мужчиной был он сам. Я чуяла каждую составляющую его аромата. Влажные лепестки белого клевера в лунную ночь. Он сводил меня с ума каждый раз стоило оказаться в поле, у реки.

Мой вид перенял особенность истинных. И я могла выбирать из нескольких высших. Об этом знали лишь мы сами. И какого же было мое удивление, когда я смогла ощутить запах другого мужчины. А потом еще одного. И еще. Мать объяснила мне, что это означает и почему нельзя говорить другим об этой способности.

Только аромат Фатона, самый первый, остался моей личной зависимостью и единственной сладостью. Я млела, вдыхая его все глубже. А он замер, позволяя, мне уткнуться носом в его шею и прикусывать солоноватую кожу.

– Соня…– позвал тихо, как поступают с одичавшими животными.

Я очнулась, поняла, что прижимаюсь к заинтересованному таким близким контактом мужчине и осторожно освободила его от своего присутствия.

– Малышка…

– На зови меня так, – попросила глухо. – Никогда, слышишь?

– Хорошо, – согласился он с легкостью, наверняка не собираясь выполнять просьбу. А потом закинул стопу на колено, скрыв пах. Напряженный.

Игнорировать свое возбуждение было проще, чем взаимное. Я отвернулась. Слишком порывисто. Едва устояла на ногах и ухватилась за спинку кресла.

– Почему ты не хочешь домой? Что делаешь здесь?

– Я ищу…

– Только не ври, – предупредил брат строго, становясь за моим плечом.

– …своего мужчину.

– Здесь?

– Он точно здесь, – я сдерживалась, чтобы не откинуться на его грудь.

– В этом мире? Уверена?

– Да, – и ведь не солгала.

– Твою ж… – Фат выругался и обошел меня, направляясь к обеденному столу.– Твой отец знает?

– А должен? – вскинулась я. – Это только мое дело.

– Он знает об этом? – повторил он с нажимом. Стало ясно, что придется отвечать.