Соната разбитых сердец

Там он обнаружил Франческу и «Лауру, обеспокоенно наблюдавших за ним.

— Скорее! — воскликнул Джакомо. — Я должен выбраться на крышу.

Лаура растерянно застыла на месте, но Франческа не потеряла присутствие духа.

— Сюда, сказала она, указывая на дверь с правой стороны зала.

— Да, — почти машинально подтвердила Лаура. Джакомо поспешил последовать совету.

Тем временем кто-то уже ломился в дверь.

— Откройте! — кричали с той стороны.

Но Джакомо успел переместиться в соседний зал, а оттуда — в следующий. На мгновение он повернулся к девушкам, которые следовали за ним, словно самый прекрасный в мире конвой, и внезапно коснулся алых губ Франчески легчайшим поцелуем.

— Казанова… — пробормотала Лаура.

Франческа же не произнесла ни слова.

— Я вернусь, — пообещал Джакомо.

Он ласково коснулся щеки Лауры, развернулся и проворно побежал по узкой лестнице, которая вела на крышу палаццо Контарини-Даль-Дзаффо.

Тем временем дверь зала с фресками наконец поддалась под градом ударов.

Ловко перемещаясь вдоль гребня крыши, Казанова слышал голоса гвардейцев, ворвавшихся в комнату. Топот тяжелых сапог по ступенькам, раздраженные возгласы, проклятья и приказы — все звуки слились в единый беспорядочный гвалт. Добежав до края крыши, Джакомо, не раздумывая, прыгнул вперед.

Свежий ветер хлестнул его по лицу, и ночь, едва освещаемая отдельными огоньками фонарей, приняла Казанову в свои объятья. Не переставая крутить ногами в воздухе, чтобы смягчить падение, он приземлился на соседнюю крышу, ловко перекатился кувырком и вскочил.

Если не считать пары царапин, Джакомо был совершенно цел. Несколько черепиц выскользнули из-под ног и полетели вниз, с глухим стуком разбившись о брусчатку узкого переулка, но Казанова и не думал останавливаться: нужно убежать как можно дальше от навязчивых преследователей. Как видно, государственные инквизиторы не теряли времени даром. Конечно, Джакомо особенно и не пытался скрыть свое возвращение в Венецию, более того, как справедливо сокрушался Маттео Брагадин, о его приезде знал весь город и праздновал это как великое событие. Да и встреча с графиней Маргарет фон Штайнберг наверняка не осталась незамеченной.

Предаваясь этим размышлениям, Казанова совершил второй рискованный прыжок на следующую крышу. На этот раз, падая, он поранил руку: алая кровь сверкнула в свете фонаря. Но главное, что теперь он был в безопасности. Спрятавшись за широкой каминной трубой, Джакомо наблюдал за тем, как гвардейцы высыпали на крышу палаццо Контарини-Даль-Дзаффо и остались с носом, никого там не обнаружив. Разглядеть беглеца они не могли: ночная мгла, густые тени от света слабых фонарей и каминная труба надежно скрывали Казанову от глаз преследователей. Однако Джакомо мог слышать служителей закона, и ему совершенно не понравилось то, о чем они говорили.

Поначалу до Казановы долетали только удивленные возгласы, но когда он напряг слух, то смог разобрать и слова.

— Он убежал, ваше сиятельство, — произнес кто-то.

— Это настоящий дьявол, синьор Дзаго, — вторил ему второй гвардеец.

— Я тебе сказал не называть меня по имени, идиот!

Последнее восклицание, по всей видимости, слетело с губ худощавого мужчины с грязными светлыми волосами. Джакомо не видел его лица, но хорошо представил себе хищную физиономию с выпученными от ярости безумными глазами. Голос у преследователя был под стать внешности — глухой и неприятный, словно зубовный скрежет.

— Спускаемся! — приказал он. — Все равно делать тут нечего. Понятно, что Казанова не стал нас дожидаться. Кто-нибудь узнал имя того болвана, что преградил ему путь?

— Тони! — рявкнул первый голос. — Ты должен был это сделать, помнишь?

Раздался ответ, но Джакомо уже не смог его разобрать. Судя по тону голосов, за ним последовала перебранка. Наконец, раздался вскрик, и через мгновение — сочный шлепок, как будто спелый фрукт упал на землю, превратившись в месиво мякоти и сока.

Кто-то заискивающе причитал:

— Ваше сиятельство… — в голосе слышался ужас.

— Он сам виноват, — проскрипел отвратительный человек, раздававший приказы. — Я не даю второго шанса тем, кто ошибся однажды.

Джакомо посмотрел вниз: посреди переулка лежал труп гвардейца с раздробленной головой. Расползавшаяся лужа крови посверкивала в слабом свете фонаря.

Глава 14 Первое письмо

Мой дорогой синьор Казанова, прошло всего несколько дней с нашей встречи, а я уже скучаю по Вам, сама не знаю отчего. Возможно, дело в том, что я взволнована мыслью о нашем пари или, если быть полностью откровенной, о выигрыше, которого я жду не меньше, чем Вы. Могу я признаться Вам кое в чем? Венеция великолепна, в этом нет никаких сомнений, но порой она невыносимо скучна: балы, приемы, сплетни, интриги — все тут есть, но не хватает страсти. Какое счастье, что наконец приехали Вы и привнесли дыхание жизни. Известие о Вашем таланте канатоходца облетело весь город, вокруг только об этом и говорят, так что, как видите, мой дорогой друг, Вы скрашиваете мою жизнь, даже находясь далеко от меня.

Однако я не могу не призвать Вас проявить чуть больше предприимчивости. Как же так, Вы познакомились с малюткой Эриццо, но до сих пор еще не отведали запретный плод? Ну же, синьор Казанова, я ожидала от Вас большей прыти, ведь, насколько я знаю, Франческа — еще совсем девчонка. Ничуть не сомневаюсь, что она сразу же пополнила ряды Ваших юных обожательниц, а значит, Вы можете легко сорвать этот цветок, как только захотите.

Но Вы почему-то этого не делаете! Вы медлите, теряете время на пустые разговоры и пробежки по городским крышам, наряжаетесь в ярко-синий камзол и развлекаете публику бесовским искусством циркачей. Вероятно, вам кажется очень смелым тратить время на развлечения, за которые Вас в любую минуту могут объявить еретиком и заговорщиком? Знайте же, что новости такого рода в мгновение ока становятся известны всему городу.

Я пишу об этом лишь для того, чтобы Вы осознали, насколько опасно Ваше поведение. Если эти вести дойдут до государственных инквизиторов, то, поверьте мне, никто и ломаного гроша не даст за Вашу жизнь.

Будьте осторожны, мой друг! И немного предприимчивее, прошу Вас.

Время идет, а мое сердце пылает в ожидании момента, когда я наконец смогу соединиться с Вами. Или же мое предложение Вас больше не интересует? Надеюсь, что это не так, потому что я не потерплю отказа.

Смелее, разделайтесь поскорее с простейшей любовной задачкой и возвращайтесь ко мне. И прекратите искать неприятностей на свою голову: в трактире «До Мори» Вы умудрились побить сразу троих, а в палаццо Контарини-Даль-Дзаффо, помимо своего безумного выступления, не придумали ничего лучше, чем вступить в перепалку с юным Альвизе Дзагури, поклонником малютки Эриццо. Вы должны быть предусмотрительнее, друг мой, прошу Вас, проявите немного сдержанности и хитрости!

Итак, я жду, когда Вы вернетесь победителем. Обещаю, мы отпразднуем Ваш триумф самым приятным образом. Пока же, если Вам что-то нужно, смело обращайтесь к Гретхен: ее преданность и умение решать любые вопросы не вызывают сомнений. С ней Вы в надежных руках, поверьте.

В ожидании Ваших вестей желаю Вам удачи.

Маргарет фон Штайнберг, графиня Тирольская

— Графиня фон Штайнберг времени не теряет, правда? — заметил Джакомо, вертя в руках листок с письмом.

— Она не может себе этого позволить, иначе никогда не достигла бы таких высот.

— Могу себе представить.

Джакомо ненадолго умолк. В тот день Гретхен снова была чудо как хороша.

Но разве не Франческа завладела его сердцем? Джакомо и сам точно не знал. Конечно, Эриццо красавица, но так юна и неопытна! Однако есть в ней что-то — в ее взгляде или в уверенном голосе, — что определенно не оставило Казанову равнодушным. Со вчерашнего вечера он думал о Франческе так много, что ее образ заслонял девушку, стоявшую сейчас перед ним.