Сонеты 13, 131 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда

Критик Шарп (Sharp) добавил предположение: «…группа сонетов 131-136 вместе сонетами 128, 139-140, 143 и 149 на самом деле были отправлены любовнице, остальные из этой части коллекции являлись «личным дневником Шекспира» об его страсти». (Intro., p. 21) (См. его заметку на сонет 141).

(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).

Э П И Л О Г

Уильям Шекспир и посвящение Джона Мильтона.

Самуэль Тейлор Кольридж (Samuel Taylor Coleridge) не без на то основания утверждал, что «англичане черпают знания по историю из пьес Шекспира, а теологию — из трудов Мильтона».

Краткая справка.

Самуэль Тейлор Кольридж (21 октября 1772 — 25 июля 1834) — английский поэт, литературный критик, философ и теолог, который вместе со своим другом Уильямом Вордсвортом (William Wordsworth) был основателем романтического движения в Англии и членом «Like Poets». Кольридж проводил обмен томами в ходе сотрудничества с Чарльзом Лэмбом (Charles Lamb), Робертом Саути (Robert Southey) и Чарльзом Ллойдом (Charles Lloyd).

Им были написаны поэмы «Поэма о Античном Моряке» («The Rime of the Ancient Mariner») и «Кубла Хан» («Kubla Khan»), а также крупное прозаическое произведение «Литературная биография» («Biographia Literaria»). Его критические работы, особенно об Уильяме Шекспире, оказали большое влияние на американскую литературу, где он помог внедрить немецкую модель идеалистической философии в англоязычную культуру. Кольридж придумал много знакомых слов и фраз, в том числе «suspension of disbelief», «приостановка недоверия». Кольридж оказал значительное влияние на творчество Ральфа Уолдо Эмерсона, и на творчество последователей американского трансцендентализма.

Отец Джона Мильтона, которого также звали Джон, был попечителем театра «Блэкфрайарз» («Blackfriars»), подмостки которого труппа актёров «Королевская рать», ставившая спектакли с пьесами Шекспира, использовала здание театра в качестве зимнего жилья. Актёры труппы «Королевская рать» устраивали ежедневные представления, когда им позволяли вспышки эпидемия чумы в Лондоне. Это доподлинно известно из содержания стихотворения Мильтона «Элегия Прима», «Elegia Prima», когда Джон Мильтон-младший, приехавший из Кембриджа в 1626 году, проводил всё свободное время в Лондоне в стенах театра «Блэкфрайарз», не пропуская ни одной премьеры пьес Шекспира.

Вполне вероятно, эти пьесы могли быть написаны Шекспиром, Беном Джонсоном или Кристофером Марло. В связи с чем по ходу исследовательской работы среди критиков и исследователей могли по вполне понятным причинам возникать споры о том, каким образом авторы формировали сюжеты своих пьес, литературные образы или мотивации чувств и поступков главных героев, и на каких основных пяти персонажах основывались рабочие наброски к пьесам.

На момент публикации посвящение Джона Мильтона не вызывало никаких сомнений в личности человека, в честь которого был написал панегирика во «Втором Фолио», опубликованного сборника пьес Шекспира в 1632 году.

Хочу отметить, что посвящение Джона Мильтона положило начало не только его публикаций, вышедших в тираж, но и стало дебютом его поэтической деятельности.

Публикация этого поэтическое произведение Мильтона положило начало широкой публичной дискуссии в обществе о достойном памятнике гению драматургии в начале 1630-х годов. Как примерно традиционно хвалебные аннотации Диггеса, которыми, как правило открывался чарующий мир пьес Шекспир в любом сборнике. Невозможно было отрицать вполне очевидный факт всеобщего заговора в литературных кругах Англии, с целью принижения роли Шекспира на мировую литературу. В отрытой конфронтации в установлении личности в процессе по запутыванию идентификации истинного автора гениальных пьес. Именно эта конфронтация, как следствие породила «шекспировский вопрос».

Могло ли, строгое теософское мышление Мильтона, ему принять как остальные активное участие во всеобщем заговоре с целью лишить заслуженной славы уже почившего гения драматургии? В то время, как Шекспир, уже заслужил мировую известность и одобрение за неоценимый вклад не только в английскую, но и мировую литературу и драматургию?

Всеобщая кампания по выхолащиванию заслуг Шекспира, преподносящая автора прекрасных пьес, как причудливого плагиатора была воспринята Мильтоном болезненно с чувством полным внутреннего отторжения. Имея незаурядный ум человека с мышлением философа и теолога, с амбициями на звание великого поэта, он не мог допустить глумления над всенародным достоянием Англии.

В ответ на подобные нападки Мильтоном было написано стихотворение «На Шекспира», «On Shakespeare», как дань уважения и признательности величайшему драматургу Англии. В связи с чем, любезно предлагаю читателю перевод этого поэтического посвящения:

________________

________________

Original text by John Milton «On Shakespeare», 1630

The Norton Anthology of Poetry Third Edition W. W. Norton and Company Inc., 1983

What needs my Shakespeare for his honoured bones,

The labor of an age in piled stones,

Or that his hallowed relics should be hid

Under a star-ypointing pyramid?

Dear son of Memory, great heir of fame,

What need'st thou such weak witness of thy name?

Thou in our wonder and astonishment

Hast built thyself a live-long monument.

For whilst to th' shame of slow-endeavouring art,

Thy easy numbers flow, and that each heart

Hath from the leaves of thy unvalued book

Those Delphic lines with deep impression took,

Then thou, our fancy of itself bereaving,

Dost make us marble with too much conceiving;

And so sepulcher'd in such pomp dost lie,

That kings for such a tomb would wish to die.

«On Shakespeare» John Milton, 1630

Кому нужен мой Шекспир, его почитаемых костей,

Труд на века в нагромождении камней,

Чтобы священные его реликвии должны быть спрятаны

Под Пирамидой, указывающей на звезды?

Дорогой сын Памяти, наследник великой Славы,

Что тебе нужно, столь вялому свидетельству твоего имени?

Ты в нашем изумлении и удивлении

Воздвигший прижизненный монумент сам себе.

Во время позора замедленно устремлённого искусства,

Теченьем своих лёгких чисел, и будто в каждом сердце

Воссозданном из листов твоей неоценимой книги,

Как, те дельфийские строки, принятые под глубоким впечатленьем,

Затем тебя, в нашем воображении себя обездолившими,

Сделавшие нас мрамором со слишком долгим осмысленьем;