Сонеты 33, 34, 35 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

«For to thy sensual fault I bring in sense

Thy adverse party is thy Aduocate» (35, 9-10).

«Из-за твоей чувственной вины, по смыслу Я привёл

Твоего неблагоприятного участника — это твой Адвокат» (35, 9-10).

В строках 9-10, повествующий бард затронул тему «чувственной вины» юноши: «Из-за твоей чувственной вины, по смыслу Я привёл твоего неблагоприятного участника — это твой Адвокат». Впрочем, оборот речи «sensual fault», «чувственная вина», являлся ключевым, служащим в качестве «следствия» в последовательности: вначале «причина» затем «следствие».

Объясню простым языком, дело в том, что основная причина «чувственной вины» юноши, согласно замыслу автора сонета 35 была заложена и зашифрована в иносказаниях строк 2-4 и 13-14 сонета 35. Что объясняло то, почему автор умышленно разрушил каноническую структуру построения сонета 35, именно в этих строках, а не в других.

Оборот речи «adverse party», «неблагоприятный участник», по-видимому, могла означать «неудобный участник», так как это мог быть только бард, который сам себя обозначил словом-символом с большой буквы «Aduocate», «Адвокат».

Строки 11-12 наполнены искромётным шекспировским юмором, от которого читатель начинает недоумевать, каким образом «из-за чувственной вины юноши, бард привёл «неудобного участника», то есть самого себя в качестве адвоката, который против самого себя возбудил правомерный иск», в котором он одновременно оказался истцом и ответчиком?!

«And 'gainst myself a lawful plea commence:

Such civil war is in my love and hate» (35, 11-12).

«И против самого себя возбудил правомерный иск (без преград):

К такой цивильной войне в моей любви и ненависти (пришёл)» (35, 11-12).

В строках 11-12, бард, будучи самоназначенным адвокатом юноши: «И против самого себя возбудил правомерный иск (без преград): к такой цивильной войне в моей любви и ненависти (пришёл)».

Конечная цезура строки 11 мной была заполнена оборотом речи в скобках «без преград», который придал строке рифму. В строке 12 конечная цезура была заполнена глаголом в скобках «пришёл», который разрешил проблему рифмы строки.

Итак, заключительные строки написаны языком иносказаний, продолжая тему предыдущих строк второго и третьего четверостиший.

Структура строк 13-14, полностью разрушена, отличаясь от канонических образцов, но если совместить вместе эти строки и строки 2-4, также с разрушенной структурой построения, можно воочию узреть, что скрывал поэт от цензоров и соглядатаев.

«That I an accessary needs must be

To that sweet thief which sourly robs from me» (35, 13-14).

«Что Я, как соучастник должен был потребовать (погодя)

У того милого вора, который закадычно ограбил меня» (35, 13-14).

В строках 13-14, повествующий бард признался, что он соучастник: «Что Я, как соучастник должен был потребовать (спустя) у того милого вора, который закадычно ограбил меня». Конечная цезура строки 13 мной была заполнена наречием в скобках «погодя», которое разрешило проблему рифмы строки.

Roses have thorns, and silver fountains mud,

Clouds and eclipses stain both Moone and Sunny,

And loathsome canker lives in sweetest bud.

That I an accessary needs must be

To that sweet thief which sourly robs from me.

Розы имеют шипы, и серебряные фонтаны — в грязи,

Облака и затмения испачкали обоих: Луну, и Солнечного (оной),

И мерзкой червоточины, проживающей в сладчайшей завязи.

Что Я, как соучастник должен был потребовать (погодя)

У того милого вора, который закадычно ограбил меня.

Итак, в сонете 35 присутствуют три персоны, во взаимоотношениях которых возникла «чувственная вина» юноши, которая могла возникнуть по причине сближения «Sunny», «Солнечного» и «Moone», «Луны», в следствии чего «Aduocate» как соучастник «должен был потребовать (погодя) у того милого вора, который закадычно ограбил «Aduocate», «Адвоката». В конечном счёте закадычным «милым вором» оказалась «Moone», «Луна».

Сонет 36, как символ неразделённая отеческой любви поэта.

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 36, 1—8, 11—14

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«Let me confess that we two must be twain,

Although our undivided loves are one:

So shall those blots that do with me remain,

Without thy help, by me be borne alone.

In our two loves there is but one respect,

Though in our lives a separable spite,

Which though it alter not love's sole effect,

Yet doth it steal sweet hours from love's delight» (36, 1-8).

William Shakespeare Sonnet 36, 1—8.

«Позволь мне признаться, что мы двое, должны быть вдвоём,

Несмотря на то, что наша неразделённая любовь в одном:

Итак, была окружена теми пятнами, что остались со мной,

Без твоей поддержки для меня должно вынести одному (тогда).

В наших двух любовях здесь, но единственно уважение осталось,

Однако же, в наших жизнях есть разделяющая озлобленность,

Которой хоть не изменить этим единственный результат любви,

И всё же, она обкрадывала от любовного упоения милые часы» (36, 1-8).

Уильям Шекспир, Сонет 36, 1—8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.06.2023).

«Nor thou with public kindness honour me,

Unless thou take that honour from thy name:

But do not so; I love thee in such sort,

As thou being mine, mine is thy good report» (36, 11-14).