Соннасарнова. Элит

— Кукловод узнал текст Предсказания, однако… ему достался только оригинал, а написан он на шумерском. Ты его знаешь? Сможешь перевести?

Фира протянул повелителю теней планшет, на котором были открыты фотографии. Тейн задумчиво посмотрел на клинопись, изображенную на фото.

— И как именно ты узнал об этом?

— Пообщался с Кукловодом по "Cкайпу".

— Как мило. Интересно, когда?

— Да вот недавно.

Тейн скрестил руки на груди, всем видом давая понять, что без объяснений ничего делать не станет.

— Кира ушел, так что можем говорить свободно.

— Кто такой Кукловод? — Тейн был непреклонен.

— Я никогда не видел, как он выглядит.

— Тогда как вы общаетесь?

— Он не включал видеосвязь.

Ни на секунду не поверив, Тейн все же вновь перевел взгляд на планшет.

— Я давно уже не видел этот язык… Но моя память не подвержена синдрому забывчивости, так свойственному вам, людям. Пусть прошло около пяти тысяч лет, я могу это расшифровать… приблизительно. Ты же понимаешь, что подобные письмена трактуются приблизительно?

Тейн перевел взгляд на Фиру и с удивлением обнаружил, что тот смотрит на него округлившимися глазами и даже не моргает.

— Ты… хочешь сказать… что живешь уже больше пяти тысяч лет?! — наконец, смог выдохнуть безумный доктор.

— Около пяти, — спокойно согласился Тейн. — Я перестал считать уже очень давно.

— Пяти тысяч! Ты же… ты же древнее нашей эры!

Тейн нахмурился. Определение «древний» относительно себя самого никогда не приходило ему в голову. Да, с момента его появления во тьме Нави прошло много лет. Столетия слились в его памяти в туманную дымку, в фантасмагорический сон, лишенный отчетливых граней и точных контуров. Они тянулись так долго и пролетали так быстро, что он почти не различал человеческих отрезков времени. Свою жизнь в мире смертных он если и исчислял периодами — то периодами империй, когда целые цивилизации лениво проплывали перед его глазами, жадно ищущими красот человеческих творений и не замечающими мимолетности человеческих жизней. А цивилизаций было не так уж и много, в отличие от прожитых лет. Хотя "жизнью" свое сомнамбулическое странствие в карете из слоновой кости он бы, положа руку на сердце, назвать не смог. Но не объяснять же все это смертному!

Вместо объяснений, он, игнорируя Кэйна, который потянулся к его плечу, проверяя, не рассыпается ли Тейн, часом, в труху, занялся переводом предсказания.

— Слушай внимательно, — попросил он, отводя руку Кэйна в сторону. — Первая строка: люди уничтожат (или уничтожили, я не уверен) бога. Вторая строка: власть над самими собой. Думаю, имеется в виду власть богов над ними. Третья строчка: здесь нечто… вроде междоусобицы. Четвертая: сила оружия, сила земли. Пятая: в день падающих звезд родится… это можно перевести, как «сверхчеловек», думаю так. В шестой строчке говорится об уничтожении мира… или миров, я не уверен. А вот дальше больше конкретики. Седьмая строчка: в первый день Большого Безумия чудовище упадет с небес. Восьмая, — Тейн перелистнул фотографию, — во второй день Большого Безумия стрела… божественная стрела… уничтожит нижний мир. Или по-вашему ад, или по-нашему Навь, — пояснил он для Фиры. — Девятая строчка: в третий день Большого Безумия новый бог… будет карать. В четвертый день Большого Безумия звезды обратятся против… кого-то. Кого именно не уточняется. Одиннадцатая, последняя, строка: в пятый день Большого Безумия никто не будет считаться с человеком. Каким-то конкретно, но каким — не понятно.

Тейн замолчал, обдумывая переведенную только что информацию. Обращение к древнему языку растревожило не зажившие раны, и повелитель теней старался сосредоточиться на тексте предсказания, боясь вновь угодить во тьму своих воспоминаний.

Фира стал размышлять вслух, чем, сам того не подозревая, помог ему отвлечься от горестных дум.

— Люди уничтожат бога — это, возможно, об уничижении всех мировых религий, которое уже происходит. Кетер явно считает, что пророчество уже сбывается, они тоже могли растолковать так. Междоусобицы у нас тоже постоянно происходят в мире… А вот про день падающих звезд и сверхчеловека, думаю, они считают, что это Кира. Отец говорил нам, что мы родились в день падающих звезд. Тогда был очень сильный метеоритный дождь.

— То есть, твой брат — ключевое звено пророчества?

— Именно поэтому они так боялись, что он не очнется. Но вот что за Большое Безумие… Которое будет длиться пять дней. Интересно, это буквально?

— По моему опыту, пророчества редко стоит трактовать буквально, — авторитетно заметил Тейн, чем случайно напомнил Фире о своем почтенном возрасте.

— Может, к вам на «вы» обращаться, дедуль? — саркастично уточнил тот.

Тейн ничего не ответил, но стул под Фирой внезапно исчез, и тот рухнул на пол.

— Вздорный старикашка! — потирая ушибленные места, поднялся Кэйн.

— Не задирай старших, дитя.

Фира внезапно подумал, во сколько раз повелитель теней его старше, и поежился. Цифра была такой большой, что в голове не укладывалась.

— Ты видел расцвет цивилизаций… Зарю человечества.

— Человечество и до моего появления на свет прекрасно существовало.

Доктор Кэйн ничего не ответил. За неимением стула он стал прохаживаться по кухне, погрузившись в размышления. Тейн не стал отвлекать его, в свою очередь погрузившись в воспоминания. Внезапно Фира остановился и развернулся к Тейну.

— Идем! — скомандовал он.

Тейн, выдернутый из чертогов памяти, встрепенулся.

— Куда?

— К старухе с нитками. За ней должок.

— И что это значит?

— Это именно она преподнесла Кетер это пророчество. Она должна как минимум ответить, откуда его взяла.

— Об этом тоже узнал Кукловод? — догадался Тейн.

— Ну а кто же еще.

***

На этот раз путь до логова странной старухи оказался в разы легче, чем в предыдущий. Казалось, он сам расстилается у них под ногами, лишь бы они быстрее достигли цели. Фира толкнул дверь, без стука врываясь в ее обитель.

— Наконец-то.

— Ты меня ждала? — удивился Фира.

— После того, как ты выжил, я была уверена, что ты явишься, — усмехнулась старуха. — И повелителя теней с собой притащил.

Фира неопределенно передернул плечами и перешел к делу:

— Мы узнали, что именно ты вручила то предсказание Кетер двадцать пять лет назад.

— И что? — усмехнулась старуха, откинувшись на спинку кресла.

В руке она держала мундштук, сигарета источала едкий дым, смешивающийся с ароматом трав.

— Откуда ты его взяла?

Старуха хитро прищурилась.

— За какие такие заслуги мне отвечать тебе, доктор Кэйн? Не суй свой нос в чужой вопрос, целее будешь.

— Хочешь сказать, что меня пророчество никак не касается? — уточнил Фира. — И я никак не повлияю на события?

Старуха довольно усмехнулась.

— А ты поумнел после своей восьмой смерти, — произнесла она. — Только тебе решать, вмешаться ли в события. Но я не могу гарантировать определенный результат.

— Просто скажи мне. И увидишь, что будет дальше.

Старуха улыбнулась и отложила сигарету на столик. Она встала и прошлась вокруг Фиры, как бы оценивая и размышляя.

— Ну что за игра! — возмутился тот.

Проходя рядом с Тейном, старуха внезапно остановилась и порывисто глянула на него. На лице ее, покрытом глубокими морщинами, промелькнуло смятение и удивление. Она резким нестарческий порывом встала напротив него и положила руку ему на грудь.

— Невозможно… — тихо пробормотала она.

— Невозможно… что? — в замешательстве спросил Тейн.