Соотношение императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве

Стоит отметить, что в зависимости от сферы регулирования правоприменитель должен применять ту или иную презумпцию при толковании норм права. Сама по себе идея применения презумпции позволяет заинтересованной стороне обосновать иной подход и доказать его справедливость, что и будет являться опровержением презумпции.

В заключение настоящей работы хотелось бы привести краткие выводы проведенного исследования.

1. В силу невозможности и отсутствия необходимости выработки единого метода правового регулирования корпоративных отношений метод правового регулирования должен определяться законодателем и правоприменителем исходя из природы, сущности и характера отдельных групп общественных отношений. Дифференциация применимого метода должна проводиться в зависимости от участвующих субъектов отношений и сферы применения норм, так как различные институты требуют различного правового инструментария для достижения желанного правового эффекта.

2. Большинство норм корпоративного права носят императивный, предписывающий характер, в особенности нормы, устанавливающие правовой статус участников отношений. Общей характеристикой правоприменительной практики можно назвать консервативность мышления судей, которая приводит к ограничению свободы действий субъектов отношений даже в тех случаях, когда это прямо допускается законом. Представляется, что дальнейшее развитие корпоративного права должно взять за основу диспозитивный метод регулирования. Участникам отношений должна быть дана возможность определения выбора модели своего поведения. Законодателю стоит определить степень диспозитивности в зависимости от субъектного состава: так, отношения с участием предпринимателей и профессиональных субъектов рынка должны быть максимально свободными и гибкими. Однако в институтах, устанавливающих защиту определенных категорий субъектов, закон должен императивно регулировать права и обязанности сторон.

3. Диспозитивные нормы не всегда формулируются через указание на возможность установления иных положений в договоре или учредительном документе. Специфичным проявлением диспозитивного метода в корпоративном праве является передача регулирования части отношения на уровень устава корпорации, что создает децентрализованную модель регулирования. Диспозитивный характер нормы должен устанавливаться путем анализа правовых целей и защищаемых ею интересов. Таким образом, правоприменителю следует допускать в своей практике применение таких методов толкования закона, как телеологическое расширение или сужение объема нормы права для обеспечения справедливого разрешения споров.

4. При отсутствии явных признаков применения законодателем определенного метода в рамках определенных отношений следует прибегнуть к такому средству юридической техники, как презумпция. Так, презумпция диспозитивности должна быть допущена в рамках (а) обязательств, вытекающих из корпоративного договора; (б) отношений, складывающихся между участниками, а также участниками и членами органов управления непубличных корпораций; (в) установления дополнительных положений в учредительном документе корпорации, в частности, обладающих обязательственным эффектом для участников. Напротив, в остальных случаях следует руководствоваться презумпцией императивности норм корпоративного права, что само по себе не ограничивает стороны отношений в том, чтобы доказать возможность осуществления иного поведения.

5. Закон должен устанавливать категории специально защищаемых субъектов корпоративных отношений, а также отношения, в рамках которых такая защита необходима. При применении норм суд должен выяснить, что такой субъект действовал добросовестно и не злоупотреблял своим особым правовым положением.

6. Особенностью метода корпоративного права является наличие большого количества норм рекомендательного характера, которые обусловливают значение рекомендательного метода. Переход от жесткого регулирования к обозначению законодателем (или органом государственной власти, регулирующим органом) лишь желанного положения должен рассматриваться как позитивное явление современного российского права.

Вознаграждение членов органов управления корпорации: соотношение императивного и диспозитивного регулирования

Д.И. Текутьев, к.ю.н., юрист Адвокатского бюро «Линия права»

Эффективность членов исполнительных органов управления играет для каждой корпорации [58] особую роль, поскольку именно они осуществляют управление ее деятельностью, обеспечивая прибыльность, конкурентоспособность и финансово-экономическую устойчивость бизнеса. Вознаграждение членов органов управления [59] – самое распространенное на практике, простое и понятное средство повышения эффективности их деятельности.

58

Следует оговориться, что термин «корпорация» в данной статье употребляется в значении, отличном от легально закрепленного в ст. 65.1 ГК РФ (в соответствии с п. 1 указанной статьи к корпоративным юридическим лицам (корпорациям) относятся хозяйственные товарищества и общества, хозяйственные партнерства, производственные и потребительские кооперативы, крестьянские (фермерские) хозяйства, общественные организации, ассоциации (союзы), товарищества собственников недвижимости, казачьи общества и общины коренных малочисленных народов Российской Федерации). В силу специфики темы статьи этот термин будет употребляться, во-первых, только в отношении коммерческих корпораций, во-вторых, в отношении самых распространенных в предпринимательской практике форм коммерческих корпораций – акционерных обществ, обществ с ограниченной ответственностью и (с известной долей условности) хозяйственных партнерств.

59

Термин «вознаграждение» используется в данной статье в широком смысле, как совокупность всех выплат членам органов управления (заработная плата, бонусные и компенсационные выплаты, выплаты членам совета директоров и пр.). Именно этот термин используется в Федеральном законе «Об акционерных обществах» (далее – Закон об АО) и в Федеральном законе «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО) – по отношению к членам совета директоров, а в Кодексе корпоративного управления РФ – по отношению ко всем членам органов управления.

По общему правилу все вопросы, связанные с вознаграждением членов органов управления, его размером, структурой и т. д., регулируются в корпоративном законодательстве исключительно диспозитивно. Данный подход абсолютно оправдан для рыночной экономики, субъекты которой вправе решать этот вопрос самостоятельно, исходя из целей и задач компании, ее финансового положения, стратегии развития и т. д. Кроме того, большинство корпораций относит сведения о размере вознаграждения своего руководства к конфиденциальной информации и устанавливает соответствующие санкции за ее разглашение. Государство в рамках диспозитивного подхода к этому институту может лишь «порекомендовать» корпорациям использовать определенные признанные стандарты мировой корпоративной практики, включив их в отдельный кодифицированный акт или другие рекомендательные документы.

В России подобные рекомендации до недавнего времени содержались в Кодексе корпоративного поведения РФ [60] , (далее также – Кодекс корпоративного поведения РФ 2002 г.). Данный акт, в частности, устанавливал, что при выработке политики в области вознаграждения членов органов управления необходимо учитывать круг обязанностей, требуемые вид и уровень квалификации, опыт, личные и деловые качества, уровень оплаты труда, сложившийся в данном обществе и по отрасли в целом, а также принимать во внимание финансовое положение общества (ст. 4.10.2). Статья 5.1 Кодекса рекомендовала устанавливать вознаграждение генеральному директору и членам правления в соответствии с их квалификацией и с учетом реального вклада в успехи общества. Статья 5.1.1 устанавливала, что размер вознаграждения должен быть достаточным, чтобы у высокопрофессиональных менеджеров не возникало желания сменить место работы. Что касается переменной части вознаграждения, то Кодекс рекомендовал определять его размер в зависимости от конечных результатов деятельности общества, изменения цены акций общества на рынке и роли в этом директора и членов правления (ст. 5.1.2).

60

Кодекс корпоративного поведения РФ, утвержден Распоряжением ФКЦБ России от 4 апреля 2002 г. // Вестник ФКЦБ России. 2002. № 4.

Перечисленные общие подходы к определению вознаграждения членов органов управления были развиты и дополнены в 2014 г. в связи с утверждением Центральным банком РФ нового рекомендательного акта – Кодекса корпоративного управления РФ [61] (далее также – ККУ РФ). В частности, п. 4.1.1 ККУ РФ содержит рекомендацию о том, что уровень вознаграждения, предоставляемого обществом членам совета директоров, исполнительным органам и иным ключевым руководящим сотрудникам, должен создавать достаточную мотивацию для их эффективной работы, позволяя обществу привлекать и удерживать компетентных и квалифицированных специалистов. При этом обществу рекомендуется избегать большего, чем это необходимо, уровня вознаграждения, а также неоправданно большого разрыва между уровнями вознаграждения указанных лиц и работников общества. Помимо этого, в п. 4.1.2 ККУ РФ определено, что политика общества по вознаграждению должна разрабатываться комитетом по вознаграждениям, утверждаться советом директоров общества и содержать прозрачные механизмы определения размера вознаграждения членов совета директоров, исполнительных органов и иных ключевых руководящих работников общества.

61

Кодекс корпоративного управления РФ, рекомендован письмом Центрального банка РФ от 10 апреля 2014 г. № 06-52/2463 «О кодексе корпоративного управления» // Вестник Банка России. 2014. № 40.

В связи с диспозитивностью законодательного подхода основным документом, закрепляющим систему вознаграждения лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа, является договор, заключаемый между ним и корпорацией. Главная особенность данного договора состоит в том, что его условия, как правило, отличаются высокой степенью эксклюзивности, основанной на индивидуальных личных и деловых качествах конкретного руководителя и стоящих перед ним задачах. Меньшая актуальность вмешательства законодателя в регулирование трудовых отношений директоров объясняется экономическими особенностями рынка труда таких работников. Квалифицированные руководители не являются субъектами обычного рынка труда, на котором, как правило, предложение рабочей силы превалирует над спросом. Рынок труда руководителей – специфический рынок, схожий по своей природе с рынками высокоинтеллектуального и научного труда: «товар» этих рынков – штучный, индивидуализированный, привязанный к возможностям конкретной личности. Спрос на топ-менеждеров обычно гораздо выше предложения, следовательно, труд специалистов данной категории в меньшей степени нуждается в императивном публично-правовом регулировании и охране, а требует свободы индивидуально-договорных отношений. Как отмечает А.С. Горячев, «индивидуально-договорное регулирование позволяет также быстрее реагировать на изменение конъюнктуры рынка руководителей – рынка ключевых субъектов хозяйствования» [62] . Таким образом, следует признать порочной практику, когда в договорах с руководителями организации отсутствует критерий эксклюзивности, а условия и порядок их премирования детально не урегулированы, поскольку в этом случае зафиксированные отношения могут регулироваться только общими нормами Трудового кодекса РФ, а не конкретными условиями договора. Кроме того, подобные договоры нередко содержат множество отсылочных норм к локальным нормативным актам, в результате руководитель лишается возможности наглядно увидеть систему своего вознаграждения в целом.

62

Горячев А.С. Особенности дисциплинарной ответственности руководителя // Право и экономика. 2005. № 4. С. 36.

Эксклюзивность условий договора с лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа, проявляется главным образом в более значительном по сравнению с другими категориями работников перечне стимулирующих условий материального и социально-бытового характера. Это вызвано необходимостью, с одной стороны, максимально стимулировать руководителя, а с другой – компенсировать затраты, связанные с повышенным уровнем интенсивности и ответственности выполняемой им работы. Например, такой договор может содержать условия об участии руководителя в капитале корпорации, о дополнительных выплатах за подписание договора (подписной бонус), дополнительной компенсации за досрочное увольнение («золотой парашют»), об установлении вознаграждения по итогам работы организации за год в процентном отношении от чистой прибыли, о предоставлении руководителю служебного автомобиля, аренды жилья за счет организации и т. д. Наряду с позитивными эксклюзивными условиями договор с руководителем организации нередко включает в себя и негативные эксклюзивные условия, фактически снижающие уровень защищенности руководителя и ухудшающие его положение по сравнению с общими нормами трудового законодательства. Такое изъятие из общего правила, санкционированное Трудовым кодексом РФ (гл. 43), может заключаться в установлении полной материальной ответственности, дополнительных оснований прекращения трудовых отношений, которые могут быть предусмотрены в самом трудовом договоре (подп. 13 п. 1 ст. 59 ТК РФ), таких, например, как разглашение коммерческой тайны, невыполнение решения общего собрания, недостижение определенного уровня рентабельности компании и т. п. Трудовой договор с руководителем организации может быть расторгнут решением компетентного органа управления, без указания причин (ст. 278 ТК РФ) [63] . Подобные негативные условия договора с руководителем организации являются важным правовым средством повышения эффективности его деятельности и имеют значительный мотивационный эффект.

63

Возможность досрочного расторжения договора с лицом, выполняющим функции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, была предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который в Постановлении от 15 марта 2005 г. № 3-П, в частности, указал: «Правовой статус руководителя организации (права, обязанности, ответственность) значительно отличается от статуса иных работников, что обусловлено спецификой его трудовой деятельности, местом и ролью в механизме управления организацией: он осуществляет руководство организацией, в том числе выполняет функции ее единоличного исполнительного органа, совершает от имени организации юридически значимые действия… Поэтому федеральный законодатель вправе, исходя из объективно существующих особенностей характера и содержания труда руководителя организации, выполняемой им трудовой функции, предусматривать особые правила расторжения с ним трудового договора, что не может расцениваться как нарушение права каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию…» (п. 4). Таким образом, были признаны соответствующими Конституции РФ положения п. 2 ст. 278 ТК РФ и абз. 2 п. 4 ст. 69 Закона об АО (постановление Конституционного Суда РФ от 15 марта 2005 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона «Об акционерных обществах»»).