Соперницы

– Теперь, - обернулся он, когда замер последний аккорд, - скажи мне, что это, дорогая?

– Бетховен. «Император», - лукаво улыбнулась Джульет.

– Нет! нет! Нет!
– Ксавье вскочил. Он был так худ, что она могла пересчитать его ребра.
– Ну сколько раз я должен повторять? «Император» - это неуместное, вводящее в заблуждение название Пятого концерта ми-бемоль мажор, опус семьдесят три.

– Я никогда не запомню номер, - благодушно ответила Джульет.
– К тому же мне больше нравится, когда ты играешь его с оркестром.

– Ты должна услышать, как я буду играть этот концерт летом с Лос-Анджелесским филармоническим оркестром, моя юная Филистина.

– Перестань называть меня Филистиной. Я ведь избавилась от своего «кадиллака», не так ли?

– Слава Богу, - с содроганием воскликнул Ксавье.

Он приходил в ужас при виде любимой машины Джульет. Теперь, по его настоянию, она ездила на черном «ягуаре». Джульет доросла до того, что оценила консервативный британский стиль автомобиля. Научилась ценить и другие вещи, с которыми за последние полгода познакомил ее Энтон.

А Ник никогда не спрашивал, почему она меняет машины.

– Ник уже почти закончил новый сценарий, - сказала вдруг Джульет.
– Он собирается назвать его «Женщины», хотя в действительности речь идет об одной женщине, о том, какой разной она бывает с разными мужчинами.
– Джульет знала об этом из подслушанного разговора Ника со Слоуном Уитни.

Ксавье встал и опустил крышку рояля.

– Ты с ним уже говорила?

– Еще нет.

Он пересек комнату и остановился у стеклянной стены.

Джульет подошла к нему и бросила взгляд на верхушки сосен.

– Он поймет, вот увидишь.

– Он не поймет, - спокойно возразил Ксавье, словно обращаясь к ребенку.
– С такой звездой, как ты, у него есть шанс достать деньги на новый фильм. А без тебя его карьере придет конец.

– Ник желает мне только добра, - упрямо твердила Джульет.

– Ты себя обманываешь. Знаешь, что сказал мне твой друг Ролло?

– Бедный Ролло!
– засмеялась Джульет.

Это он познакомил ее с Энтоном на концерте в Голливуде. После концерта Ксавье пригласил ее к себе. Слава Богу, съемки «Крушения» уже кончились, да и в сценарии не было ревнивого любовника, каким оказался Торранс.

– Ролло говорит, все думают, что тебя создал Ник, и никто не верит в твой талант актрисы. Он, разумеется, не создавал тебя, - с озорной улыбкой продолжал Ксавье, - и мне это известно лучше, чем кому-либо. Ник просто использует тебя для достижения своих целей, скрывая от публики настоящее положение дел. Фактически, утверждает Ролло, он поощряет всеобщее заблуждение.

– Я тебе не верю.

– Тогда скажи Нику, что хочешь поменять свой имидж, и посмотри на его реакцию. Если бы он действительно любил тебя, Джульет, он позволил бы тебе расти, развиваться.
– Лицо Ксавье стало грустным.
– Как сделаю со временем я.

– Он даст мне расти, - настаивала Джульет.

– Тогда скорее поговори с ним.

– Почему?

– Потому что скоро в Штаты приезжает мой хороший друг, Адриано Лука. Ты знаешь, кто он?

– Итальянский режиссер?

– Великий итальянский режиссер. Гений.
– Энтон прошелся по комнате.
– На том столе стоит его фотография в рамке из слоновой кости.

Джульет внимательно посмотрела на снимок. У Луки был гордый римский нос и одухотворенный взгляд поэта.

Подошедший Энтон обнял ее.

– Я представлю тебя ему, моя маленькая Филистина. Этот режиссер может сделать из тебя серьезную актрису, - он заколебался, - если пожелает.

– Ты сошла с ума! Я не собираюсь обсуждать это.

– Я просто забочусь о своей собственной карьере, - спокойно сказала Джульет, хотя все это уже начинало раздражать ее.

Ксавье был прав.

Она договорилась о встрече через секретаршу. Они до сих пор жили в одном доме, но стали почти чужими. Джульет было легче разговаривать с мужем о делах в нейтральной обстановке офиса.

– Я - твой режиссер, я показал тебе, чем ты можешь быть на экране. Это ничего не значит?

– Разве ты мне не доверяешь, Ник?
– мягко спросила Джульет.

– Ты хорошая актриса, - согласился он.
– Но почему ты думаешь, что останешься звездой такой же величины, если я перестану направлять тебя?

– О да, ты направлял меня.
– Неожиданно ее охватила ярость.
– Ты направил меня к двум любовным интригам. Ты думал, что это поможет твоим фильмам, Ник?

– А разве не помогло?

– И ты этим гордишься?

– Я горжусь фильмами, которые мы сделали вместе.

– Очень рада. Потому что больше их не будет.

– Джульет, нам надо успокоиться. Подумай хорошенько, а пока прошу тебя только об одном - не делай публичных заявлений. Договорились?

– Я не передумаю, Ник. Я собираюсь стать серьезной актрисой. Ксавье говорит…

– Так это он! Мне следовало бы понять. Разве ты еще не остыла к маэстро?

– Да, он! Ты не хочешь, чтобы я с ним спала, потому что это не принесет никакой пользы твоим фильмам. Зато принесет мне!

Ник подавил кипевшую в нем ярость.

– Ты сейчас сердишься. Дай мне немного времени. Мой новый сценарий великолепно тебе подходит, с финансами все улажено. Тебя ждет самый большой успех.

– Я подумаю.

Когда Ник уходил из дома, Джульет еще не встала. По утрам они обычно не виделись. С тех пор как стали спать раздельно. Идея принадлежала Джульет, а Ник не возражал. За последний год он смирился с такими вещами, которые раньше показались бы ему совершенно неприемлемыми. «О Боже, - думал Ник, - лучше бы я не вставлял в сценарий те слова».

Ник сел в машину, недовольный тем, что не поговорил с женой. Ее почти всю ночь не было дома, а он хотел еще раз попытаться убедить ее в своей правоте. Джульет Бриттани - серьезная актриса? Смешно.