Соперницы
Шрифт:
Ее веки не дрогнули, а он наклонился ближе и тихо промолвил:
— О! Барбара.
Звук открывающейся двери заставил его выпрямиться. Вошла Мэри с чайным подносом. Когда Дэн повернулся к ней, она вскричала:
— Опять вы сидите на постели, мистер Дэн! Я же говорила вам, что от этого портится матрас, говорила.
— Я куплю вам новый, Мэри.
— Похоже, скоро придется.
— Я думал, что вы уехали.
— Ну, а я уже вернулась, минут пятнадцать назад. Ну и ну! Такой холод. Заморозил бы даже пингвина, особенно если бы он сидел в этой повозке. Я говорила Бену, тебе бы надо накрыть ее чем-то, и положить одеяла. К тому времени, как надо было сходить, я уже не знала, есть у меня ноги или нет. А в городе не протолкнешься. — Продолжая болтать,
— Нет, спасибо, Мэри, я тоже могу остаться и посидеть. Вы же принесли лишнюю чашку, я вижу.
— Да уж. Зная, что вы никогда не отказываетесь от чая, я подготовилась. — Налив еще две чашки, она взяла свою и села в плетеное кресло у изголовья кровати, почти на одном уровне с Барбарой.
Дэн снова занял свое место на краю постели и шутливо заявил, обращаясь к Барбаре:
— Она может заварить чай, в этом ей не откажешь, даже если не умеет больше ничего другого.
— Действительно хороший чай! — согласилась Мэри. — И снова повторю вам, мистер Дэн, не положено сидеть на кровати. Хотя, какое это имеет значение. Я сегодня говорила себе — какое все имеет значение. Да, в городе было ужасно, мистер Дэн. Я ничего не сказала мисс об этом, но ох-ох-о! Я себя ужасно чувствую.
Дэн глянул в сторону Мэри и по тону ее голоса понял: то, что она сейчас скажет, не предназначено для Барбары.
— Я видела Сару, — сообщила Мэри, понизив голос и отвернув лицо от Барбары, — просто-таки столкнулась с ней. Она там была, с костылем. Ох! Прямо удар — увидеть ее такой. Я знала, что она потеряла ногу, но видеть это своими глазами — совсем другое дело. И Майкл был с ней, и они выглядели вполне счастливыми. Но… они меня просто убили, мистер Дэн, и знаете чем? Они прошли мимо, как будто не знают меня. Я могла бы дотронуться до них, так близко они были, но они прошли, словно раньше никогда в жизни меня не встречали. Я была так сильно задета — эх! Даже немного поплакала, когда снова села в повозку. Бен Таггерт сказал, что они поженились в прошлую субботу и…
Дэна как будто взрывом сбросило с кровати. Чашка, вращаясь, вылетела из его рук, чай Барбары плеснул ему в лицо и на шею. А потом она издала вопль, который чуть было не заставил его убрать руки с обожженного места и заткнуть поскорее уши. В следующую секунду Дэн уже боролся с ней, пытаясь удержать. К крикам Барбары добавились крики Мэри, отчего, казалось, дрожали стены.
В комнату вбежали Гарри, мисс Бригмор и бросились на помощь. Вопли Барбары внезапно стихли, и все они оказались лежащими кучей на кровати, и каждый, не меняя своей странной позы, с тревогой смотрел на бесчувственное тело девушки, думая, что теперь-то она наверняка умерла.
— Ну-ну, давайте, приподнимите ее, подложите подушки, — громко скомандовал Гарри. — Все в порядке, она просто потеряла сознание, а сердце бьется. Из-за чего это она? — Он с обвиняющим видом посмотрел на Дэна, который с другого края кровати, все еще пытаясь отдышаться, ответил:
— Я, я знаю столько же, сколько и ты.
Усадив Барбару поудобнее в подушках и прикрыв ее простынями, мисс Бригмор перевела взгляд с Дэна на Мэри.
— Что… что ее так расстроило? — тихо спросила она.
— Я не знаю, — повторил Дэн.
— Ты… ты не говорил с ней о чем-нибудь… особенном?
— Нет, я просто сидел на кровати, вот так, смотрел на нее, и на… Мэри, она сидела вон там. Она… рассказывала мне… — юноша замолчал, и они с Мэри уставились друг на друга. Потом Дэн недоверчиво покачал головой. — Но она не могла! Она не могла услышать оттуда.
— Услышать что? — голос мисс Бригмор зазвенел, когда она стала напротив служанки.
Мэри, вызывающе махнув головой, ответила:
— Она не могла услышать, я была на одном уровне с ней, даже немного позади, вот так. — Служанка продемонстрировала,
где сидела во время своего рассказа. — Вдобавок я отвернулась.Мисс Бригмор не сводила с нее напряженного взгляда.
— О чем вы говорили? — медленно произнесла она.
Мэри вздернула подбородок. На ее лице было написано неповиновение, и она не отвечала до тех пор, пока мисс Бригмор не повторила свой вопрос.
— Я… я просто сказала, — запинаясь, начала Мэри, — что видела их, его и Сару в городе, и… и она шла с костылем, и… — ее голос совсем упал, — я повторила то, что говорил мне Бен Таггерт — что они поженились неделю назад. — Мэри снова посмотрела на мисс Бригмор. — Она не могла прочитать по моим губам, потому что не видела меня, и я говорила тихо, совсем тихо. Я… должна была с кем-нибудь поделиться, вам я сказать не могла, поэтому и рассказала мистеру Дэну, так как была расстроена. Они меня просто убили — сделали вид, словно не знают меня. Конечно, я расстроилась.
Мисс Бригмор, не шевелясь, смотрела на Мэри. Через минуту она повернулась и поглядела на белое лицо, похожее на маску, которое утопало в подушках. Потом перевела взгляд на Дэна и спокойно спросила:
— Как ты думаешь, она могла прочитать у Мэри по губам?
— Нет, определенно нет, во всяком случае, не с кровати. Она поняла бы о чем мы говорили, если бы могла слышать…
Теперь мисс Бригмор посмотрела на Гарри, который только что отвернулся от кровати, и спросила:
— А вы что думаете?
— Ну… — он сильно потер подбородок, прежде чем ответить. — Как я понял, у нее случился припадок из-за того, что она услышала слова Мэри. А она могла это сделать, только если к ней вернулся слух. Похоже, что, потеряв одно чувство, Барбара обрела другое. Может, это кажется притянутым за уши, но так я вижу в настоящий момент всю ситуацию. Нам надо посмотреть, какую линию поведения изберет Барбара, когда придет в себя. Глядите, она шевелится…
Барбара действительно пошевелилась, пытаясь выбраться наружу из-под окружавших ее пластов темноты. Когда она хватала ее, темнота просачивалась сквозь пальцы, как туман, а когда вдыхала, — забивала ей горло, словно комок шерсти, и давила, давила, как будто на Барбару накидывали одеяло за одеялом. Она поняла, что больше не может бороться, и тогда в ее сознании забрезжил свет. Он становился все сильнее, подобно рассвету, пробивающемуся сквозь занавеси на окнах. И чем больше она к нему приближалась, тем ярче он становился. Но теперь ее сковал страх и отчаянно захотелось снова скрыться в темноте, из которой она выплывала, и в голове зазвучал голос: «Нам надо посмотреть, какую линию поведения изберет Барбара, когда придет в себя».
Она слышала абсолютно все, что было сказано в этой комнате, с тех пор, как очнулась тогда, давно, давно. Когда она попыталась сказать им, что слышит, и больше нет необходимости объясняться жестами, то обнаружила, что не может говорить. Но какая разница? Она все равно умерла.
Когда Барбара выпрыгнула из двуколки, она убежала в сумерки, навстречу смерти. Добравшись до реки, хотела лечь в воду, чтобы побыстрее наступил конец. Но упав ничком, она попала на камень, и вода просто обтекала ее. Поднявшись, девушка пошла к середине реки и почувствовала, как грязь засасывает ее. Несмотря на то, что твердил ее разум, тело принялось сопротивляться.
После этого она уже не бежала, а шла, спотыкаясь и падая, снова поднимаясь, и опять падая, взбираясь на холмы. Уже почти совсем стемнело, когда Барбара дошла до шахт, и, забравшись в свое убежище, легла и начала умирать. Но смерть все не являлась, так же, как и сон, и она продрожала почти всю ночь.
Когда Барбара проснулась, дневной свет лился через вход в пещеру, и ей было жарко и хотелось пить, больше всего на свете ей хотелось пить. Она снова то засыпала, то просыпалась, и когда ее глаза открылись в последний раз, вокруг царила ужасающая темнота, и кто-то вдалеке звал ее. Голос едва доносился: «Бар… бара! Бар… бара!». Она ответила: «Я иду», закрывая глаза и понимая, что это уже навсегда.