Соперники

Крис остановился перед большим столом красного дерева.

– Ты с самого начала знал, кто он такой, верно?

– Да.

Крис отвернулся и провел рукой по золотистым волосам, на его лоб набежала морщинка.

– В таком случае, зачем же ты предложил ему остаться на ночь? Не исключено, что Стюарт Очко поставлял Дэлтону сведения о перевозках золота и тому подобное. Возможно, сейчас он занимается тем же самым для кого-нибудь другого.

– Его пригласила Энн. А я не мог выставить его вон без риска нанести ему обиду. Может, Дэлтона больше и нет, но у Стюарта остались другие дружки. А в это время года нам не хватит людей, чтобы установить ночной дозор за скотом, если он решит отомстить за воображаемое оскорбление.

Крису нечего было возразить против таких доводов. Вот уже не один год между местными жителями и преступными шайками существовало своего рода джентльменское соглашение: неприкосновенность имущества в обмен на убежище.

Но то было в теории. На практике же банки по-прежнему подвергались ограблениям, путешественников подстерегали засады, а скот угоняли, причем не всегда именно те отщепенцы, которые скрывались в этом районе. Царившее беззаконие подогревало всеобщее стремление передать земли крииков полностью под юрисдикцию правительства Соединенных Штатов и положить конец нынешней системе двоевластия.

– Ты намерен предупредить Энн? Вряд ли его лощадь захромала вблизи Морганс-Уока по чистой случайности.

– Может быть, – согласился Келл. – Но он не первый человек с сомнительным прошлым, кто здесь останавливается. Некоторые у нас даже работали. Не вижу смысла что-либо говорить Энн и заставлять ее попусту волноваться. Утром Стюарта здесь не будет. – Он вложил ручку в специальный стаканчик и кивнул на кресло напротив. – Сядь-ка и расскажи, как прошла сегодняшняя встреча.

Крис помолчал, вздохнув и собираясь с мыслями, затем опустился в кожаное кресло.

– Как и следовало ожидать, криики продолжают упорствовать. Они отказываются от переговоров с представителями комиссии Доса. Не знаю, к счастью это или к несчастью, но Закон Доса, принятый в марте прошлого года, предписывает провести переговоры со всеми пятью племенами, чтобы достичь соглашения об отмене коллективного владения землей и раздаче земельных участков – приблизительно ста шестидесяти акров – в индивидуальное пользование отдельным семьям. Криики на переговоры не идут. Как и остальные, они намерены драться.

– Где в этом случае оказываемся мы с нашим Морганс-Уоком?

– Посередине. – Крис беспомощно поднял руку. – Мы оба знаем, что племенные земли неизбежно раздробятся. Нашествие на Чероки-Стрип показало всю степень земельного голода. А сколько тысяч людей остались за бортом! И теперь они поглядывают в эту сторону. Правительство уже заявило, что все излишки земли будут проданы поселенцам.

– Я намерен сохранить эту долину за собой, Крис, – это прозвучало скорее клятвой, нежели констатацией факта.

– Я знаю. – Иногда Крису казалось, что для его брата Морганс-Уок важнее самой жизни. – Надо лишь позаботиться о том, чтобы мы первыми стояли в списках, а также о том, чтобы наверху у нас было побольше друзей.

Энн играла уже третью пьесу, а Кристофера Моргана все не было, когда Джексон Стюарт подошел к роялю и, облокотившись о него, стал рассеянно вертеть в руке стакан с бренди. Энн чрезвычайно смущала его близость, но еще больше – его взгляд, изучавший каждую деталь ее внешности: от дорогого черепахового гребня в прическе до изящных линий лифа шелкового платья. Она споткнулась на одном из труднейших пассажей, но доиграла уже без запинок.

– Великолепно, – прошептал он. – Просто великолепно.

Все это время он не сводил с нее глаз, и Энн охватило радостное чувство от того, что его слова относились не только к музыке. Она сняла руки с клавиатуры и постаралась спокойно держать их на коленях.

– Я рада, что мое исполнение доставило вам удовольствие.

Она подняла глаза, и от его взгляда у нее перехватило дыхание.

– Мне доставляет удовольствие не только ваша игра. – Мягкость его голоса была подобна ласковому прикосновению. – Как только я увидел вас тогда, у гостиницы в Гатри, среди грубой толпы поселенцев, я понял, что это не ваша стихия. Вот достойное вас окружение – богато обставленная гостиная и море поклонников! – Он помолчал, медленно обведя взглядом комнату; когда он снова на нее взглянул, в его синих глазах плясали насмешливые огоньки. – Правда, боюсь, что в настоящий момент все море состоит из одного только меня.

– Мне следовало бы рассердиться на вас за подобные речи, – заявила она, позволив себе слабую улыбку, – но у меня почему-то не получается.

– А все потому, что я говорю правду. Ведь вы рождены не в этих краях, миссис Морган. Ваша манера одеваться, музыкальный вкус, утонченная внешность – все говорит о том, что вы произошли из другой, более культурной среды.

– Вы правы, – Энн встала из-за рояля, и дорогая материя ее вечернего платья мягко зашуршала. – Моя родина – Канзас-Сити.

– Вы, верно, очень по нему скучаете?

– Иногда, – гордость не позволила ей признаться, как она была здесь несчастна. – Приемы, театр… Вы когда-нибудь бывали в оперном театре «Коутс»? О, он великолепен! – воскликнула она, не дав ему ответить. – Надеюсь, в декабре, когда мы с Келлом будем в Канзас-Сити, там дадут какой-нибудь спектакль.

– Вы… и ваш муж собираетесь в Канзас-Сити?

– Да, в декабре, мы едем на целый месяц. – Она повернулась к нему, и весь ее облик выражал необычайную радость по поводу предстоящей поездки. – Мы проведем праздники с моим отцом.

– Вы, должно быть, очень взволнованы?

– О, да. Я не была дома более четырех лет, хотя временами мне кажется, что прошла уже целая вечность.

– Когда вы отбываете? – Он рассеянно вертел стакан, глядя на нее с задумчивым интересом и уже выстраивая план.

– Третьего, – радостно отозвалась она.

Крис вернулся в гостиную, и Джексон Стюарт тут же откланялся.

– Уже поздно, а я продолжаю злоупотреблять вашим прелестным обществом. Пора идти спать, а не то у вас иссякнет терпение.

– Что вы, мистер Стюарт! – искренне возразила Энн.

– Благодарю вас. – Он взял ее руку и слегка сжал пальцы. – Я уеду рано утром, задолго до того, как вы проснетесь, миссис Морган. И навсегда сохраню воспоминания об этом вечере. Спасибо.

Он поднес ее руку к губам и задержал ее чуть дольше, чем то допускалось приличиями.

От такой дерзости на глазах у Криса и от теплого прикосновения его губ ее сердце вновь затрепетало.

– Ваше общество было чрезвычайно приятным, мистер Стюарт, – проговорила она, пытаясь дышать ровно.