Соправитель
Шрифт:
В помещение ввалился казак лет двадцати пяти в потрепанной одежде. Левая рука у посыльного болталась, будто отсушена.
— Ранен? — спросил Померанцев.
— Подожди, Савелий, — сотник Кольцо бесцеремонно отодвинул главу города. — Сказывай, Демьян!
— Острог атаковали, было индейцев до сотни, да европеев человек столько ж, может и более, видна была пыль чуть поодаль, как кони подымают. За шумом выстрелов не слышал конных. Они сразу пошли на приступ, лезли по палкам, а нас в крепости и было семеро, да бабы с детишками, иные в дозор пошли, на севере диких коней видели, так дядька разведать отправился, — борясь с одышкой, сбивчиво говорил казак.
— Ты оставил деток да баб, а сам сбежал? — выкрикнул Горбатов.
— Митрофан Никич, ты потат
— Иван Фомич, я ж только тогда, как баб вывели по подземному лазу ближе к лесу, побежал. Есть у них с детишками возможности не всем сгинуть. Но как же не сообщить-то? Митька поскакал далее в Росс, я сюды. Как не сообщить-то? — чуть не плакал казак.
— Все правильно, Демьян. А что еще и шанс для жизни бабам дали, так вообще молодцы. Как быстро ты прискакал? — говорил Кольцо, уже никто не хотел вмешиваться в дело, для которого и находились в Калифорнии казаки.
По словам Демьяна, скакал он пять часов, потом конь просто упал замертво, отчего казак, упав, повредил руку. Дальше уже он сам три часа с двумя лишь краткосрочными передышками бежал в сторону Петрополя, наткнулся на казачий разъезд и забрал коня, на котором уже доскакал за меньше чем час до города. Пятерка казаков же отправилась в сторону острога на разведку.
— Савелий Данилович, баб да деток давай в крепость, нельзя им в лес бежать. Еще непонятно, что будет, может, ворога столько, что и в осаду возьмут, так в крепости сподручнее будет, чем волноваться за баб в лесах. Я отправлю посыльного к вождю Маковояну, пусть помогает, у него уже есть три десятка с фузеями. Отправлю и в Росс, обсказать, что и как им следует делать. Мы готовимся к осаде, выкатываем пушки, быстро копаем всем миром ретраншементы у ворот. Все артели вернуть, всем мужикам выдать оружие, у нас, почитай почти каждый с фузеей знаком, — отдавал распоряжения Иван Фомич Кольцо.
На случай нападения именно сотник становился главным, и его распоряжения до исчезновения угрозы должны выполняться беспрекословно, в том числе и самим Померанцевым.
*………*………*
Калифорния. Петрополь
2 мая 1751 года
Альфонсо Торего был доволен собой. Форт русских взят, нападающие лишились восьмерых индейцев, но никого более. Отличный расклад, учитывая, что отряд, который пришел по его наводке, уже взял немало трофеев. Три десятка мушкетов, две, пусть и небольших, пушки, провизии немало да всякого иного добра. Ну и женщины. Не зря он бежал в Новую Испанию от этих русских, которые не оценили всех достоинств Альфонсо.
Но то тревоги Торего, он тут только так, что-то вроде проводника. Не знал Альфонсо, что оставлять его в живых, да с прибылью, никто не станет. Главными действующими лицами были иные люди.
Как ни пытался образумить своих воинов командир отряда Игнасио Мартинес, сорвиголовые безумцы, вырвавшиеся из-под полного контроля вице-короля Мексики и аудиенсии Гвадалахары, увлеклись безнаказанностью. До наступления ночи в окрестных лесах вылавливали женщин и жестко, а как еще поступать с аборигенками, которые уже согревали пришлых русских, пользовали их до самого рассвета.
Альфонсо Торего не был инициатором нападения, его самого нашли в трактире, когда он рассказывал о варварах русских, которые мало отличались от индейцев. За кружку вина Альфонсо включал свою буйную фантазию и выдумывал небылицы про русскую колонию. Испанцам очень нравилось слушать, какие русские трусоватые, что они ему, Торего, ну ей правда, рассказывали, что до смерти боятся испанских идальго. Говорил он и о том, что русская колония богата, а варвары и не знают, что делать с этим богатством. Альфонсо нравилось быть интересным, ему часто не было нужды доставать свое серебро, чтобы расплачиваться, он зарабатывал на выпивку сочинительством.
Больше месяца назад Торего прибыл в Мексику. Ему пришлось много в одиночестве бродить в поисках настоящих европейцев. Альфонсо молился, и Бог помог ему. В дороге он дважды видел индейцев, но, хранимый
Всевышним, испанский авантюрист первым замечал аборигенов, быстро уходя от них. Ловил рыбу, однажды подстрелил оленя, но все равно в ближайщей найденной им иезуитской миссии, упал от изнеможения.Первыми благодарными слушателями его злоключений были иезуиты. Потом они же перенаправили Торего в Мехико, где Альфонсо уже ждали. Это был некий господин из североамериканских колоний. Гарри Митчелл, именно так он представился. Англичанина, а кто он еще, если из английских колоний, интересовало все: чем занимаются русские, что выращивают, не нашли ли они чего полезного, сколько на поселениях людей в целом, а сколько среди них оружных. Интересовался Митчелл и дорогой: как удобнее идти, какие именно места проходил Альфонсо, что, по его мнению, нужно для организации экспедиции в те места. При этом друг Гарри не скупился, и стол, а местом для общения Торего выбирал только таверну, всегда ломился от мяса и прогибался от вина. Через две недели Альфонсо Торего был представлен бывшему капитану испанских колониальных войск Игнасио Мартинесу.
Капитан уже успел и посидеть в тюрьме и быть выкупленным, собрать «группу единомышленников» и даже иметь в собственности две индейские деревеньки, откуда набирал, словно рекрутов, воинов. Вице-король Новой Испании Хуан Франсиско де Гуэмес-и-Оркаситас дал свое добро на разведку северо-западного направления, притом разрешение было только устное и в присутствии лишь Игнасио Мартинеса. Официальная власть уже знала о том, что на северо-западе границ Новой Испании появилась новая сила. Вице-король считал, что силы там особо и не было, но вместе с тем, никаких колониальных войск для участия в авантюре власть давать и не думала. Речь не могла идти и о перемещении морем, так как пиратов в Тихом океане, как правило, немного, и можно увязнуть в объяснениях на дипломатическом уровне. Пусть Россия официально еще не объявила Калифорнию своей колонией, но де-факто она русская, и русское поселение существует.
И вот они здесь, после того, как очень долго и мучительно пробивались в Калифорнию. Оказывается, индейские племена севернее Мексики крайне агрессивны, многие конные, есть и огнестрельное оружие. Иногда приходилось пробиваться с боем, теряли коней на горных перевалах, с большими трудностями форсировали реки. Альфонсо еще больше уверовал в Бога, когда понял, как ему сильно повезло. Пройти такой пусть в одиночку, без божьей помощи просто нереально.
— Так что, друг Альфонсо? — к задумавшемуся Торего подошел капитан отряда. — Пригорюнились? Чего-то иного ожидали?
— Сеньор Мартинес, мне кажется, я уже выполнил свою миссию. Дозвольте остаться тут, — сказал Торего, которого начало давить чувство опасности.
— Ха-Ха-Ха, — громоподобно рассмеялся Игнасио. — Ты просто трус, плут и трус. Что, русские не такие уж и неумехи? Умеют воевать? Ты пойдешь в первом ряду! Уходить обратно и царапать ноги о камни я не буду! Или умереть тут, или взять добычу и отправить людей за кораблем.
— Корабль? Я ничего не знал! — сказал Торего, думая, как именно и когда ему бежать, если у Мартинеса не будет получаться взять русское поселение.
— Глупец, власти просто официально не хотят лезть в это дело, но крайне заинтересованы в том, чтобы мы навестили русских. Ты же говорил, что иногда бывает, что в бухте стоят русские корабли, а у вице-короля в Тихом океане ну крайне мало кораблей, да и в лучшем случае это будет плохо вооруженный фрегат, — капитан наслаждался растерянностью Альфонсо, Мартинесу нравилось эпатировать людей.
Главная ошибка, которую совершил отряд, — это остановка у разграбленного небольшого русского форта. Потратить чуть ли не сутки на то, чтобы развлечься с женщинами и от пуза наесться, по меньшей мере непрофессионально. Должен был Игнасио Мартинес понимать, что время играет против него, русским удастся подготовиться, собрать силы в кулак. Но его люди были на грани бунта из-за крайне тяжелого перехода, нарастающего дефицита провианта. Им нужно было выпустить пар и получить мотивацию к дальнейшим действиям.