Сопротивление бесполезно
Шрифт:
Как же сложно разговаривать с любимой женщиной, когда она Верхняя! Но вроде постарался фразы составить так, чтоб случайно не обидеть. Судя по насмешливому хмыканью, удалось.
— Ну надо же. Любому, говоришь? А ну-ка, раздевайся!
Пальцы чуть не порвали футболку — с такой силой он её с себя сдёрнул! А вот с ширинкой еле справились, но спустя несколько секунд Вадик уже стоял перед Госпожой полностью обнажённым. Та обошла вокруг, разглядывая (словно не видела его таким же голым два дня назад!), и скрылась за спиной. Пошуршав на полках, вернулась, и спину обжёг настолько неожиданный удар, что с трудом удалось подавить удивлённый вскрик.
— Хорошо. Умеешь терпеть. Я не люблю криков. Но я велела раздеться, а не вставать на ноги! На пол! — Вадик тут же
Удары оказались совсем не такими мягкими, какими обычно награждала Лира (если не считать порку розгами, конечно). Теперь он понял, что именно награждала. Рита била от души. А он закусывал губы в попытках не кричать, и впивался пальцами в ковёр, чтобы не дёрнуться случайно. Заслуженное наказание же.
На двадцатом казалось, что кожу со спины сняли до мяса, однако не было ощущения ручейков по бокам, значит, не до крови, значит, всё не так страшно, как ему кажется. Одно радовало: боль его никогда не возбуждала, так что стояк почти прошёл. Впрочем, стоило, следуя приказу, распрямиться и посмотреть на блестящий взгляд и учащённо вздымающуюся грудь Верхней, член снова начал потихоньку наливаться желанием.
— А вот этого нам пока не надо!
Быстро шагнув к нему, Госпожа сильно, до боли сдавила бедную плоть у основания, так, что Вадик аж зашипел, а глаза защипало от навернувшихся слёз. И, зажмурившись, он уже не видел, зато чувствовал, как на снова опавший член надевают клетку. Мокрую дорожку под правым глазом стёрли пальцем.
— Ты так красиво страдаешь, что я даже почти готова тебя простить, саб. Но только почти. Пострадай ещё. А теперь нагнись раком и разведи ягодицы.
Он не видел, что делала Госпожа, зато почувствовал, как в зад вошло что-то тонкое и длинное. Не страпон, точно. А потом новый приказ — распрямиться, и уже когда на нём крепили систему ремней, догадался. Ещё до того, как с милой улыбкой его мучительница нажала на одну из кнопок на маленьком пульте. Внутри разошлась тёплая волна от слабой, но всё нарастающей вибрации.
— Думаю, теперь мы можем ехать домой. Одевайся. А там уже продолжим наказание. Это — за измену. Нам обеим. И, пожалуй, за это я буду на тебя злиться до конца выходных.
Вадик представил предстоящую пытку и тихо застонал. Выходные предстоят мучительные и… безумно горячие.
Прикосновение ткани к выпоротой коже было, конечно, неприятным, но всё перебивала маленькая вибрирующая игрушка в заднице. Благо ехали они не на общественном транспорте, а в машине Риты. Свою он потом как-нибудь со стоянки заберёт, ничего с ней не случится.
Любимая девушка жила одна, в доставшейся от бабушки квартире, так что развлекаться им никто не мешал. Ух, как она с ним развлекалась! Так, что к концу выходных он готов был от неудовлетворённости выть и лезть на стену. И умолять, и сделать что угодно, лишь бы получить позволение кончить! Но своего добился — его всё-таки простили.
Глава 25. Только не прогоняй…
Олег метался по кухне из угла в угол, не находя себе места. Признаться, вчера, едва он, после прошедшей ночи, когда Вадька не явился ночевать, наконец связал воедино все отлучки мелкого, его таинственный вид и частое зависание в телефоне и вытряс правду, просто поначалу растерялся. И опять орал, да. А потом маленький гадёныш закрылся в своей комнате, потребовав не вмешиваться в его счастье.
Вот как так-то, а? Расстаться? Когда тебя любит такая девушка, как Лира? Ну, может, и не любит, но точно брат для неё был близким и желанным. А ещё секс офигенный, и тайных демонов кормит так, что те подолгу валяются обожратыми… Метафорически. Что ему надо, этому придурку?! Да если бы Лира демонстрировала хоть половину того, что делает для Вадьки, если бы смотрела хоть немного с нежностью (да, в последнее время она к нему смягчилась, но всё равно недостаточно), Олег на крыльях бы летал! Считая себя самым счастливым человеком. А этот… Пфф!
А сегодня, стоило переступить порог двухуровневки, ещё и вспомнилось,
что у её хозяйки вообще-то день рожденья. Не то чтобы Олег забыл, но на фоне разборок с мелким это как-то отодвинулось на задний фон. А ведь собирался сводить Лиру в шикарный ресторан. И вообще устроить ей самый романтический вечер, на какой только хватит фантазии. Устроил…Вадька даже сказать ничего не дал: вцепился в их леди как клещ, мол, поговорить срочно надо. Дело жизни и смерти, угу. Правда, когда Лира вышла встречать неожиданную гостью, слишком потрясённой или расстроенной не выглядела, но Олег припомнил, что и встречала их девушка не в особо радужном настроении. Странно для собственного дня рождения, не так ли?
И вот теперь они скрылись за дверью игровой втроём с гостьей. Что, блин, вообще происходит?!
Когда раздались шаги по лестнице, Олег резко остановился, вслушиваясь и сжимая кулаки. Лира — а кто это ещё мог быть, если логически подумать? — прошла в гостиную и затихла. Вздохнув, он медленно подошёл к дверям, сомневаясь, стоит ли лезть сейчас, и замер, разглядывая свою… любимую женщину, что уж.
Понимание собственных чувств пришло не так давно, но казалось, что влюбился он с первой же их тройной сессии, а то и раньше, когда его сначала развели на подчинение в клубной комнате, а потом и играючи уложили на пол коленом по яйцам. Во всяком случае чистое, искреннее восхищение началось именно с тех пор. Хотя и бесила порой Верхняя неимоверно. Но менее желанной от этого не становилась.
И сейчас ему безумно хотелось настучать мелкому по башке за то, что сделал этой самой желанной больно, но в то же время в душе радостно трепыхалось осознание, что теперь они останутся вдвоём. В одном Вадька был прав: ему больше не придётся делить Лиру с другим мужчиной. Она теперь только его! Кхм, вернее, он её, но зато — только он. И вдруг от макушки до копчика пробил озноб: если, конечно, ему вообще позволят остаться рядом. Ведь кем он был изначально? Довеском к перспективному сабу.
Нет, возможно, как нижнего его и не прогонят — всё же в качестве маза и Топа они подходили друг другу идеально. Олег очень сомневался, что сможет найти кого-то лучше (пытался же уже — не вышло), да и Лира до них с Вадиком долго не имела постоянного нижнего, это он знал. Значит, тоже не могла найти подходящего? Другое дело, останется ли между ними что-нибудь, кроме обычных сессионных отношений? Как бы ни было горько это осознавать, но его чувства совсем не гарантируют ответных со стороны девушки.
Ладно, помучиться сомнениями можно и позже. А пока неплохо бы всё-таки прояснить, что там с Вадиком. И постараться отвлечь Лиру — её отсутствующее выражение лица Олегу совершенно не нравилось. Лучше бы плакала, в самом деле. Нет, не вообще лучше, а для неё — так женщинам ведь проще перенести всякие неприятности, особенно если это душевные переживания. Вроде бы. Или Верхние в этом плане как-то иначе реагируют? Да нет, плакала же она в его объятьях тогда, в годовщину гибели родителей.
Поняв, что размышления снова завели не в ту степь, он тряхнул головой и осторожно приблизился, считая, что опускаться на колени сейчас не к месту — тогда он будет нижним, а хотелось говорить просто как мужчина и женщина. Но и присаживаться рядом тоже как-то не оно — мало ли в каком сейчас Лира настроении, как отреагирует. Расстраивать любимую ещё больше не хотелось. Хоть и не выглядела та слишком уж огорчённой. Хорошо владеет собой или… Решив, что глупо строить предположения, тихо кашлянул, привлекая внимание.
— Лира… Как ты?
Девушка даже не повернулась в его сторону.
— Ты знал?
Ох, сколько же всего в этом неприятном вопросе… Не хотелось бы, чтоб его обвинили в отсутствии доверия. Ведь знал же. Но врать, или хоть немного исказить правду он не имел права. Не из каких-то там сабьих соображений, просто из страха потерять.
— Только вчера узнал. Вадька… он очень хорошо скрывался, а я был слишком занят собственными мыслями и переживаниями, чтобы обращать внимание на мелкие нестыковки и странности его поведения, — прозрение настигло неожиданно. — А ты? Знала?