Сорок уроков русского. Книга 1

Наверное, вы заметили, я умышленно не увожу вас в непролазные дебри грамматической и лингвистической терминологии, стараясь максимально использовать понятные всякому слова, дабы выразить то или иное качество языка. И вообще считаю перегруженность, глиноподобная, обволакивающая темная вязкость латинских и немецких терминов, еще с давних пор вошедшая в «научный» оборот, существует для того, чтобы простой смертный не смог проникнуть в тайны языковой плоти. В этом селевом потоке захлебываются и тонут даже студенты последних курсов филологических факультетов, не то что школьники. Парадокс: когда-то ученые люди поставили барьер, препятствующий образованию! Однако мне все-таки придется выволочь из этой трясины несколько определений: русский язык относится к группе так называемых флективных, то есть гибких, языков, которые при помощи флексий-формантов образуют несколько смыслов и значений слова Противоположность (боюсь проколоть вам ушные перепонки!) — агглютинативные языки, к примеру, английский, где слово имеет всего лишь одно значение и не гнется ни в какую сторону. То есть это просто сильно испорченный, затушенный немецкий. Но, несмотря на всю свою безудержную флективность, род существительных в славянском языке никогда не меняется, независимо, какого они происхождения. Варварское сознание не допускало даже мысли о какой-либо «транссексуальности», это ясно отразилось в Даре Речи. И никакой тут двуполости: муж — жена, дух — душа, род — родина. Если мы, земные, солнце-светило называем бог Ра или Раз, то он рода мужского и признаки имеет соответствующие. Его луч несет небесное, космическое семя, сияние, дабы оплодотворить Землю. Слово семя всегда будет «нейтрального» среднего, небесного, рода, покуда не упадет в почву, не прорастет и не даст стебель, побег, росток — земное воплощение.

Попробуем разобраться, с чего вдруг вечный спутник Земли нарушил незыблемые правила Дара Речи и получил против языковой логики два имени — мужское и женское.

Все, что есть на небесах, во власти прави, имеет непременно средний род. По этому принципу можно судить о происхождении слова в Даре Речи: ниспослано оно свыше, добыто как вещие знания или рождено на их основе Матерью-сырой-землей. Например, солнце, одухотворение, вожделение, вдохновение, сияние, тепло, редкое ныне бальство (лекарство) и так далее (за малым исключением чисто земных — животное, дитя и т. п.).

Космических слов месяц и луна среди них нет и быть не может — не подпадают по определению. Что ни делай, средний род не появится. Хотя объект явно божественный.

К мужскому роду обычно принадлежат слова с созидательным, осеменяющим смыслом: дождь, дух, жар, зной, рок, труд, луч, так или иначе подразумевающие покровительство всего земного. Повторяю: исконная мужская обязанность создать кров, теплицу, благоприятные условия, чтобы брошенное семя дало росток. Многие высокоорганизованные птицы по очереди сидят на яйцах и выпаривают птенцов. Оттоптал жену, будь готов к определенным лишениям. У пингвинов так вовсе муж прячет яйца в складках живота своего и таким образом создает необходимую температуру на морозе. Петух, конечно, по красоте и достоинству на гнездо не садится, но зато в первую очередь кормит ту курицу, что уселась выводить потомство. Половая принадлежность месяца вроде бы проявляется, но заявка очень уж скромная, застенчивая, только по признаку мужского начала. Конечно, по этой причине в мужской ряд поставить можно, да только внутренний смысл не соответствует выполняемой роли осеменения, оплодотворения всего сущего на Земле, как делает это «старший брат» солнце Он-то, бог Ра, как бы его ни называли земляне, заботится о брошенном семени, греет почву, покрывая жаром своим, испаряет воду из водоемов и велит громогласному Перуну отрабатывать, гонять тучи, орошать дождями землю.

А месяц светит себе по ночам (да и то не всегда) и ничего не греет. А еще, судя по мифологии, будучи мужского рода, претендует на супружество с самим светилом! С Землей еще куда ни шло, невеста хоть и великовата, да ведь, и жених не промах, красный молодец. Да вот беда, носит он второе, женское, имя и являет свой образ в виде девы красной.

С женским, материнским началом связано все земное, принимающее, зачинающее, плодонесущее: весна, забота, пашня, нива, страда. Кроме того, фактически все гнездо слов, связанных с духовно-волевыми качествами, также получает в Даре Речи женский род по тому праву, что это продукт Земли: душа, боля, рать, родина, сила, мысль, доля, речь и так далее. Поэтому в характере славян — ярко выраженное материнское начало. Второе, женское, имя луна тоже вроде бы впрямую не делит с Матерью-сырой-землей ее детородные хлопоты, однако называется ее спутником. А сама функционально даже в няньки не годится, лунного света не хватает, чтобы начался фотосинтез, хотя у многих растений процесс вегетации происходит ночью. Остаются ее гравитационные свойства, но морские приливы и отливы, с луной связанные, ничего не орошают, тем паче соленая вода не годится для полива. Да, всхожесть семени и рост будто бы зависят от фаз луны, однако слишком уж опосредованно, на уровне примет: дескать, сеять следует на растущей. Но сеешь на убывающей — все равно растет.

Однако есть еще полторы сотни существительных колеблющихся, жестко не привязанных ни к одному роду: хлопоты, портки, сливки, ножницы, вилы, знакомая нам невежа и т.д. Все они отображают множественное число и, напыщенные от значительности, не могут примкнуть ни к одному из трех начал языка, но сейчас не в них суть.

Самое главное, слов месяц и луна среди них тоже нет.

Разве что аллегория — серп луны, причастный к земледельчеству, да и то лишь по внешнему виду.

Короче, не пашет, не сеет, не оплодотворяет, не снимает урожай, но всегда в почете, с достоинством красного молодца или луноликой девы. Сколько им уделяется внимания в песнях, сказаниях и сказках, именуют даже ночным заместителем солнца. Может, потому что с большими претензиями на главного счетчика времени? Кроме названия спутника, месяц выполняет задачу календаря, имеет двенадцать братьев, нареченных каждый своим именем, выстроенных строго по ранжиру и количеству дней жизни. И еще, воздействуя на все жидкости Земли своим гравитационным полем, служит стабилизатором вращения Земли — задача важная, но не сравнимая с той честью, что оказывают месяцу и луне. Такое ощущение, что мужская его составляющая — своеобразный хронометр, по которому люди сверяли время, этакие небесные часы. Кроме того, он же обладает определенным влиянием на женскую природу, иначе бы не называли особый, ныне широко и безобразно разрекламированный период месячными. Роль, конечно, важная и занятная, но не на столько, чтобы ее воспевать чуть ли не на уровне с божественным солнцем. Да и мы чаще говорим лунный календарь, забывая его мужскую составляющую...

Все это интересно, однако мы ничуть не приблизились к разгадке таинства существования двух имен одного спутника. Их этимология тоже не дает определенного ответа: луна — буквально испускающая отраженный свет, озаряющая, где слогокорень ЛУ (как и ЛЮ) — поток света, отсюда луч, лучина и даже луб — белая, мясистая ткань дерева под корой. В некоторых говорах куда — белый, ослепительный блеск снега, а слово лудить (покрывать оловом) — делать белым, светлым.

Почти неизменно женское имя спутника существует во всех индоевропейских языках, что подчеркивает его архаичность. Лунный свет — отраженный свет солнца, но при этом он чарующий, притягивающий поэтов, магов, колдунов, кудесников и прочих гадателей. Он способен зачаровать, оцепенить даже суконного материалиста; он сопутствует любви и влюбленным, создавая своей неяркостью притяжение друг к другу; он обманчив и неожиданным образом скрашивает недостатки внешности, делает лицо загадочным и тоже притягательным. Причем у девиц вырисовывает скрытую при дневном свете красоту, а у мужчин — мужественность. Лунный свет искажает очертания предметов, будит воображение, и нам начинает блазниться: иногда пенек в лесу кажется лешим, неподвижные темные пятна обретают движение. Он воздействует на психику некоторых людей, особенно в полнолуние, и у нас появляются лунатики...

В общем, все удовольствия для поэтического творчества и почти никакой конкретной информации по поводу возникновения женского имени — луна.

Но что получим с другой, мужской, ее стороны: месяц от слова мера — места стояния, положение солнца или фазы спутника Земли, по которому определяют время дня или ночи, составляют соответствующие календари. Где есть слогокорень ME, там измерение чего-либо или знаки мерности: заметка, размер, межа, мережка (редкая ткань, марля) и говорящее за себя слово — медлить. То есть опять же заложен смысл выполнения хронометрической функции. И это не удивительно, говорят, лунные календари существуют со времен палеолита. Однако при этом месяц светит, как и луна, вернее они на пару отражают всего лишь солнечный свет. Иначе бы не слагали песен: «Светит месяц, светит ясный, светит полная луна...». По его боевой раскраске, по кругам, возникающим окрест, по «рожкам», устремленным в какую-либо сторону, предсказывают погоду, виды на урожай...

Еще одно явление, где связываются два светила, — затмение солнца, когда месяц накрывает собой самого владыку Ра. Это случается не так часто, однако есть у месяца повод для гордости: могу затмить бога! А всего-то на самом деле по стечению обстоятельств оказался между Землей и солнцем, и поскольку сам темный, холодный, не способный светить самостоятельно, то сыграл роль черной занавески. Кстати, в эти редкие часы всегда темная обратная сторона луны на короткое время освещается солнцем. Так что дни там бывают нечасто — от затмения до затмения...

Если в значении обоих названий спутника слышится архаичность, отголосок дуализма — значит,

и искать ответ следует там, во глубине тысячелетий. Не случайно же Дар Речи сохранил слова в первозданном виде и во всех родственных языках. Может быть, спутник выполнял некую двойную функцию в те далекие времена? И поэтому получил два разных имени? Что, если всегда стоящий к нам лишь одной стороной, он прячет обратную, изнаночную, а каждая в древности имела свое имя?

Двуликий Янус, воплотивший в себя мужское и женское начала! И одно из них постоянно скрыто от глаз...