Состоятельная женщина. Книга 2

Едва Эмма успела перевести дух, как в январе 1944 года Робин женился на Валери Ладден, подруге Элизабет по службе в Красном Кресте, а несколькими неделями позже Элизабет родила сына, которого назвали Александром. Элизабет, хотевшая быть ближе к Тони, нашла маленький коттедж рядом с аэродромом и переехала в него, когда ее сыну исполнился месяц.

– Трудно поверить, что все мои дети теперь уже женаты или замужем, – сказала Эмма Уинстону, когда однажды они завтракали вместе. – Или в то, что у меня уже трое внуков. Я кажусь себе древней старухой.

– Чепуха, – заявил в ответ Уинстон, – ты самая чертовски хорошо выглядящая бабушка из всех, что мне приходилось встречать. И ты вовсе не кажешься старой, Эмма, твоя красота не подвластна времени.

Он любовно посмотрел, улыбаясь, на сестру.

– Кроме того, Фрэнк мне рассказывал, что один американский майор, встретивший тебя в его доме, прямо-таки увлекся тобой. Не успеешь оглянуться, как у тебя заведутся ухажеры.

– Не валяй дурака, Уинстон, – сердито огрызнулась Эмма, но улыбнулась при том.

– Я вовсе не валяю дурака, – ответил Уинстон. – В конце концов, в следующем месяце тебе исполняется только пятьдесят пять, а выглядишь ты намного моложе.

Он сделал паузу и внимательно посмотрел на Эмму.

– И потом, Пол умер уже почти пять лет назад.

Эмма промолчала, и Уинстон сменил тему разговора.

Они с Фрэнком постоянно говорили между собой о возможности появления нового мужчины в жизни Эммы и постоянно пытались знакомить ее с подходящими кандидатами из числа своих друзей. Эмма была любезна с ними, но не проявляла к ним интереса. Никто не мог заменить для нее Пола, да она и не желала этого.

1945 год начался для Эммы счастливо: в январе Дэзи родила своего первого ребенка. Это была девочка.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросила Эмма, входя к Дэзи в отдельную палату в лондонской клинике.

– Небольшая слабость, – смеясь, ответила Дэзи. Она обняла Эмму. – Мне ужасно повезло: роды были очень легкими.

– Да, я знаю, мне об этом сказал доктор.

Эмма убрала прядь волос с лица Дэзи и поцеловала ее.

– Я только что говорила по телефону с Дэвидом в Биггин-Хилл. Он весь трепещет от волнения. Сейчас празднует это событие с ребятами из эскадрильи и разыгрывает из себя гордого отца. Он обещал позвонить тебе чуть позже. И еще хорошая новость. Ему удалось получить отпуск на сутки, и завтра он будет в городе.

– О, как это чудесно, мамочка. Я жду – не дождусь встречи с ним.

Дэзи наморщила носик.

– Я не могу понять, на кого похожа моя дочь. Она такая красная и сморщенная, бедняжка. Но у нее черные волосы, и мне кажется, что когда они отрастут, у нее будет такой же вдовий мысок на лбу, как у тебя. А глаза у нее фиалковые. Как ты думаешь, их цвет не изменится?

– Бывает и так. Правда, твои так и остались синими, – сказала Эмма, опускаясь на стул.

– Я уже выбрала два первых имени для девочки, мамочка, – заявила Дэзи. – Думаю назвать ее Пола Макгилл в честь моего отца.

Лицо Эммы, обычно непроницаемое, покраснело впервые в ее жизни. Дэзи взорвалась веселым смехом.

– Не смотри на меня так ошеломленно. Честное слово, мамочка, для такой умной женщины ты порой бываешь поразительно наивной. Неужели ты думала, что я не знаю, что Пол был моим отцом?

– Я… я… – промямлила Эмма и замолчала.

Дэзи вновь рассмеялась, но очень нежным и любящим смехом.

– Даже тогда, в раннем детстве, я думала, что он мой отец. Он всегда был с нами, и мы путешествовали всюду вместе. Потом, когда я подросла, я заметила, насколько мы с ним внешне похожи. Давай смотреть правде в глаза. Я никогда не видела Артура Эйнсли, чье имя я ношу.

Дэзи помолчала, не отрывая от матери внимательного взгляда своих ясных глаз.

– Так или иначе, когда мне исполнилось двенадцать лет, Пол сам сказал мне об этом.

Эмма оторопела.

– Пол сказал тебе, что он твой отец? Не могу в это поверить!

Дэзи кивнула.

– Да, он сказал. И еще он сказал, что он хочет, чтобы я знала об этом, и что я достаточно взрослая, чтобы понять, что к чему. Но он предупредил, что это должно быть еще несколько лет нашим с ним секретом. Он все мне объяснил прямо, но очень мягко и осторожно. Он рассказал, почему вы с ним не можете пожениться и что надеется разрешить рано или поздно эту проблему. Он сказал также, что официально удочерил меня и что любит нас с тобой больше всего на свете.

Глаза Дэзи увлажнились. Она откашлялась и закончила свою речь:

– Конечно, все это не так уж сильно меня удивило, мамочка, поскольку к тому времени я уже сама обо всем догадалась. Я ему сказала об этом, и он усмехнулся, как обычно это делал, и сказал, что всегда знал: его принцесса самая умная девочка на свете.

– И тебя вовсе не смутило и не смущает, что ты – незаконнорожденная? – с трудом выдавила из себя Эмма.

– Ох, мамочка, не будь такой старомодной. Конечно же, нет! Я предпочитаю быть незаконной дочерью Пола Макгилла, чем хоть на мгновение стать законным ребенком Артура Эйнсли.

Слезы навернулись Эмме на глаза, и она принялась судорожно искать носовой платок.

– Я, я просто не знаю, что сказать, – смущенно проговорила она.

Дэзи подалась к Эмме, протягивая к ней руки.

– Я люблю тебя, мамочка, и любила Пола. Я не хотела бы себе лучших родителей, даже если могла выбирать. И ты самая чудесная мать на свете!

– Но почему ты не сказала мне о том, что все знаешь, раньше? – приглушенным голосом спросила Эмма, уткнувшись лбом в плечо дочери. – Почему ты не сказала об этом, когда Пол умер?

– Мне показалось, что время было неподходящим. Тогда для меня было главным хотя бы немного облегчить твое горе.

Эмма высморкалась и откинулась на спинку стула. Она слабо улыбалась, ее лицо дышало любовью к Дэзи.

– Я рада, что ты знаешь, дорогая. Мне следовало бы самой рассказать тебе обо всем. Но я боялась, что ты отреагируешь, как… Одним словом, мне казалось, что это угнетающе подействует на тебя и что ты возненавидишь меня и Пола.

– Ну ты просто глупая гусыня, мамочка. Как я могла за это возненавидеть или осуждать тебя с отцом. Вы же любили друг друга.

Дэзи схватила руку Эммы и крепко сжала ее.

– Я горжусь, что я твоя дочь.

Дэзи вопросительно взглянула на Эмму.

– Ты уверена, что ничего не имеешь против того, что я назову малышку в честь моего отца?

– Ну что ты, я так растрогана.

В палату вошла медсестра и прервала их разговор. Эмма взяла ребенка и с сияющим лицом принялась рассматривать крошечный сверток, покоившийся у нее на руках. „Это первая внучка Пола, – подумала она, и ее сердце учащенно забилось. – Если бы он только был жив и смог увидеть ее: Полу Макгилл Эмори, первую представительницу нового поколения династии Макгиллов”.