Сосуд
Шрифт:
Мама вцепилась в рукав платья Тайи, та же в ответ обняла её за плечи. Тэнэт застыл как изваяние, будто и не дыша. Его отец хмуро смотрел на меня. А я… А, что я? От Судьбы не убежишь…
Оголив запястье, я протянула его отцу и прикрыла глаза. Что-то леденяще — обжигающее прикоснулось к моей руке. Вздох и вырвавшееся рыдание из груди моей мамы. Не надо, родная! Я справлюсь!
Довольный отец провозгласил:
— Кайрими! Ну, вот всё и встало на свои места! Я даже не удивлен! Что еще можно ожидать от тебя, кроме позора?
Каждое его слово, будто капля яда, разъедало мою
— А мою мать ты на этот позор обрек сам! Сознательно! — я открыто смотрела в наливающиеся яростью карие глаза. — Так что не тебе судить, на всё воля Богини!
— Ах, ты дрянь! — замах, и снова его остановили. Не везет папане с моим воспитанием.
— Уважаемый господин Свеборд! Прошу Вас, без 'избиения младенцев'! — командующий войсками Приграничья слегка поморщился, демонстрируя, что сама ситуация была ему неприятна. — Я хотел бы изложить наше предложение! Дамы, Вы позволите?
Отец Тэна медленно опустился в кресло:
— Не думаю, что вам стоит присутствовать при этом разговоре, однако решать не мне!
— Останется только Тайя! — отец сурово посмотрел на меня, а затем обратился к матери — Проводи дочь на кухню, ей стоит подкрепиться! Она бледна. А я обмороки не выношу! Надеюсь, ты еще помнишь, куда идти?
— Да, Брон! — прошептала мама и, не поднимая глаз, жестом позвала меня идти за собой.
Я вышла, так и не взглянув в лицо Тэна. Испугалась, что увижу разочарование или, хуже того, презрение. На сегодня с меня достаточно!
В тот вечер я так и не узнала, о чем был разговор. А на утро отец уехал вместе с Тэнэтом и командором. Наверное, в Крепость. И что ему там понадобилось?
Его не было больше двух недель! Но я о нем и не вспоминала. Почему?! Потому, что была занята. Я училась, ибо знания открывали для меня множество дорог, об одной из которых мне поведала Тайя.
Глава 6. О том, что не все мачехи — злодейки. Только на половину
Сегодня с утра я не пошла на охоту. Солгала. Стыдно, но я не жалею об этом.
Я стою под окном собственного дома, прячась в высоких кустах. Палящее солнце меня не столь беспокоит, как случайные слишком любопытные прохожие, которые могли бы задать ненужные вопросы. А они бы обязательно спросили. Виданное ли дело, Кьяра, то согнувшись в три погибели, то выпрямившись, замерев, подслушивала разговор, на который её явно не пригласили.
А что мне было делать, если это единственный способ узнать моё будущее?
То, что мама и Тайя спорили обо мне и моей дальнейшей жизни в общине, и ежу понятно. А мне так и подавно. Пререкаются они так, что впору за водой колодезной идти, драку разливать.
И это моя кроткая и покладистая мама? Как она Тайю назвала? Курицей?! О, а королева-то наша местная, не промах! Моя мама — 'мышь белая'?! Да, матушка моя мышей на дух не переносит! Куда же ей сравнение такое вытерпеть?
— Кьяра, не прячься! Немедленно зайди в дом, позоришься только!
Ой, а это же мне крикнули? Вот же ведьма глазастая! Это я про Найрими отца.
В доме старосты. Ближе к полудню.
Вот, пойманная за неблаговидным поступком, сижу в личной
гостевой Тайи, которая плавными движениями разливает по изящным чашечкам фруктовый чай.Мама осталась дома собирать осколки посуды после 'мирного' разговора двух вполне благовоспитанных дам. Да, до сих пор не могу в себя прийти!
Смотрю на Тайю и поражаюсь, ну, как эту женщину — такую изысканную и воспитанную, угораздило выйти за Брона и попасть в нашу глушь. Ей бы в столичных салонах чаи разливать. Ан нет, что-то не срослось. О чем я её и спросила, терзаемая любопытством.
— Ну, что ты, Кьяра, здесь не хуже, чем в Аркене. Люди-то по своей сути везде одинаковы. А остальное — шелуха! — Тайя аккуратно размешивала мёд в чашечке. И как у неё всё так красиво получается? Я вот почти всё расплескала по блюдцу. — Да и нравится мне здесь! Тихо. Спокойно.
— Вы лжете! Не любите вы Приграничье! — я смотрела, как в ответ на мои слова её губы сжимаются в тонкую линию, и образ невозмутимой 'королевы' рушится на глазах. — И Брона вы не любите! Только терпите. И всё.
— Да, ты права! Маленькая ведунья! — её хриплый смех заставил меня вздрогнуть. — Но речь сейчас не обо мне, а о тебе! И о моей дочери Тиане, которую я действительно люблю!
— Тиана?! А причем тут она?
— А ты не понимаешь? — Тайя пристально всматривалась в мое лицо.
— Нет!
— А притом, дорогая моя, что твой друг детства Тэнэт так и не смог определиться до ритуала, с кем же ему связать свою судьбу! Но Айора милостива к мужчинам, как ты поняла, и всё расставила по своим местам!
— Что значит не смог определиться? — какие-то смутные догадки, беспокоившие меня раньше, вновь замелькали в голове. — Что вы от меня скрываете?!
— Ладно, девочка, из уважения к твоей матери, объясню! — Тайя плавно поднялась из-за стола и стала кружить по комнате. Волнуется? — Надеюсь, ты помнишь, Тэнэт и Тиана знакомы. И очень близко, кстати.
— Конечно, мы же вместе выросли!
— Вместе выросли вы — ты и он! — раздражение в голосе Найрими стало чуть более заметным. — А с Тианой он тогда почти не виделся. Да и какой может быть интерес у мальчишки к сопливой девчонке, младше его на пять лет! — она поправила свою и без того аккуратную прическу. — А вот у молодого мужчины к юной барышне, приехавшей погостить к родной тётке на всю зиму, интерес есть. И достаточно определенный!
— Так они провели эту зиму вместе? — так Кьяра, челюсть подними, это еще ничего не значит. Или значит?
— Значит, Кьяра, еще как значит!
Опять я думаю вслух, вот и Тайя этому уже не удивляется.
— Совместные прогулки в лес, катание на санках, встречи у Серебряного водопада. Дальше продолжать? Нет?
— Нет! — прошептала я помертвевшими губами. — Не нужно. Я поняла.
— Вот видишь, Кьяра, мужчина должен быть всегда перед глазами, — она горько улыбнулась, — иначе натворит глупостей, боль от которых будет мучить всю жизнь.
Это она о Тэнэте или …?
— Малышка Ти влюбилась, Кьяра! Какие чувства к ней испытывает молодой Ларсен Сиверский, мне доподлинно неизвестно! — продолжала Тайя. — Зато мне известно, чего он желает! Вернее сказать кого!