Сотканные из времени

— Это не бокс, — бросил я, а в следующую секунду набросился на нее.

— Только не Кэтрин! — Заверещал Энтони, но Тайлер сбил его с ног.

Кэтрин громко хохотала, пытаясь выбраться из моей хватки. Я перевернул нас, сам оказываясь на снегу. Ее губы накрыли мои. Вкус вина скользнул по языку, отправляя сигнал в пах. И как бы мне не хотелось дальше здесь валяться, нам всем грозит простуда, если мы не скинем мокрую одежду.

— Нейт и Тайлер выиграли, а теперь всем марш домой. Буду я еще лечить вас, — проворчала Агата, допивая вино.

Глаза Кэтрин блестели от радости. И если бы потребовалось, я бы провел на снегу еще несколько часов, лишь бы она продолжила улыбаться. Кэтрин будто пыталась наверстать упущенное. Отыграться за каждый год, который провела взаперти в собственном дому, лишенная даже возможности быть счастливой. Ненависть к Шарлоте и Виктору росла в геометрической прогрессии. Как и любовь к Кэтрин. Именно поэтому я пообещал себе, что сделаю все, чтобы беззаботность и счастье отражались на ее лице.

Душевая кабина была рассчитана на одного человека, но это не помешало нам двоим забраться туда. Кэтрин прижалась к стене, краснея под мои взглядом. Теплые струи воды скользили по безупречному телу. Соски затвердили, стоило мне прижаться к ней и склонить голову. Распахнутые искусанные губы умоляли о поцелуях. Я медленно провел по ним языком, очерчивая контур. Дрожь пронеслась по ее телу. Кэтрин встала на цыпочки и обхватила руками мою шею, уничтожая расстояния между нами. Каменный член уперся ей в живот. Воздух искрился от возбуждения. Горячая вода обжигала и окутывала паром. Но градус наших тел был гораздо выше. Я оттянул нижнюю губу Кэтрин и коснулся теплого языка. Она охотно отвечала, но что-то беспокоило ее.

— Мне будет не хватать этого в Болфорде.

— Скоро все измениться, — тихо пообещал я, кусая кожу на шее. Кэтрин в ответ сладко застонала и опустила ладошку к возбужденному члену.

— Что именно? — Невинно спросила она, проведя рукой вверх-вниз. Я шумно втянул воздух носом.

— Не торопи события.

Мои руки проскользнули вдоль ее спины, останавливаясь на ягодицах. Рваным глотком Кэтрин вдохнула. Грудь тяжело вздымалась от предвкушения. Я приподнял Кэтрин, медленно входя в тугое лоно. Она в ответ сладко застонала, вонзаясь зубами во влажную кожу на шее. Густые темные волосы рассыпались по плечам. Я неспешно двигался в ней. Входил дюйм за дюймом, пока не почувствовал, как вонзились острые коготки в спину. Мне нравилось дразнить. Нравилось, как она пыталась ускорить темп, добираясь до пика удовольствия. Но сегодня мы играем по моим правилам. Хоть член был в сговоре с Кэтрин.

Медленно трахая, я ласкал чувствительную мочку и точку за ухом. Кэтрин едва не рычала от досады. Она откинулась на спину, смиряя потемневшим от возбуждения взглядом. Она была потрясающе красивой. И мысль о том, что я мог ее упустить, вонзилась кинжалами в спину.

Я резко приподнял ее и опустил на дрожащие ноги. Кэтрин растеряно облизнула и без того влажные губы. Карие глаза блестели ярче любых рождественских огней. Я едва не кончил, окинув взглядом потрясающие формы. Мне нравилось, что Кэтрин не стеснялась. Не пыталась закрыться и скрыть от взора восхитительную грудь, плоский живот и гладковыбритую киску. Я быстро повернул ее к себе спиной. Она охнула, но сразу раскусила мой план. Ее задница приподнялась, соски уперлись в стену. Я пристроил член ко входу и одним движение вошел. Крики заполнили душевую. Кэтрин отвечала на каждый толчок. Цеплялась руками за ровную стену, отправляя каждый звук прямо мне в яйца. Я мягко намотал ее волосы на кулак, чуть оттянув на себя. Левая рука проследовала от груди до клитора. Кэтрин любила, когда я уделял ему внимания. Круговым движениями, я ласкал пульсирующий бугорок. Звук моего имени ударился об стены кабинки. Я больше не сдерживался. Раз за разом врывался в нее, чувствуя скорую разрядку. Кэтрин тоже была близка. Она сжала бедра, не давая возможности выскользнуть ладошке. И без того рваное дыхание стало прерывистым. Мышцы тисками сжали мой пульсирующий член. Каждая клеточка тела напряглась в ожидании. Последний толчок и оргазм разрушительной волной прошел по телу. Я устало прижался к ней, чувствуя, как она содрагается. Голова закружилась от ощущений и пара. Жар становился нестерпимым.

— Нейт.

Я заглянул в ее карие глаза, видя все то, что не могли произнести губы. Такого рода чувства были чужды для Кэтрин. Она привыкла, что лишь ограниченное количество людей может любить ее. Желать ей счастья и добра. Но то, что между нами, совершенно не вписывалось в ее мир. Любить и быть любимой. Отдавать и принимать. Желать большего. Желать вечность.

— Я люблю тебя, — на этот раз Кэтрин опередила меня.

Глава 34. Кэтрин

Нейт сумел пробить мою броню. Снимая слой за слоем, он пробирался в самые потаенные уголки души и сердца и чинил все то, что казалось, безнадежно сломано. Я училась заново доверять. Безвозмездно принимать и искренне отдавать. Целоваться без повода, часами обниматься и разговаривать. И с нетерпением ждать новый день, чтобы получить очередную порцию эмоций.

Мне всегда была чужда сентиментальность. Я не привыкла открыто выражать чувства, если они начинались на букву л. И все причины вели в детство. В мой день рождения. И день смерти брата.

Я просыпалась рано утром и первым делом проверяла комнату на предмет подарков, шариков, торта. Но кроме идеального, практически стерильного порядка — ничего не находила. После бежала вниз, надеясь, обнаружить толпу в цветастых колпаках, с дудками и плакатами. Но на первом этаже разгуливал лишь персонал, а с радостным возгласом появлялась Поппи. Она же готовила мне печенье и пыталась развлечь. Шарлота и Виктор приезжали только на следующий день. Сухой кивок от отца и был поздравлением.

До восемнадцати лет я была обиженным ребенком. Тем самым, что демонстративно отсаживался, надувал губы и страдал, в то время как все остальные продолжали радоваться и жить. И только Тайлер показал мне эту ситуацию с другой стороны. Родителям в любом случае плевать. А моя обида, взращенная слезами и горем, мешает только мне. И можно всю жизнь лишать себя всего, однако больно будет лишь мне. Я выбрала не самые удачные способы, чтобы решить эту проблему, но это куда лучше, чем днями напролет валяться в бунгало и смотреть фильмы и сериалы.

Двадцать первый день рождения я планировала провести тихо. С небольшим ужином, несколькими бокалами вина и сексом с Нейтом. Тем более, это наш последний день в доме Агаты. Завтра начнется Болфорд, где у меня накопилось много проблем. Но чего я точно не ожидала, так это нашествие шариков и глубокий голос Мэрилин Монро, льющийся из динамиков.

Сонная, я спускалась с лестницы. Ступни коснулись чего-то мягкого. Розы. лепестки ковровой дорожкой вели куда-то на кухню. Волнение разлилось в груди, ускоряя пульс. Даже ладошки вспотели от предвкушения. Я не хотела спешить, но вместо этого внеслась в комнату, едва не уронив одну из тысячи ваз.

— С днем рождения тебя!

Пульс ускорился. Сердце так быстро забилось о ребра, что я испугалась, как бы они не сломались. Энтони кинулся первый, сгребая в медвежьих объятиях. Предательские глаза заслезились. Ком подступил горлу. Я едва не зарыдала, заметив дурацкие колпаки и хлопушку в руках Тайлера. Конфетти вырвались на свободу. Разноцветные бумажки разлетелись в разные стороны, сверкая и совершая пируэты. Энтони выпустил из объятий. Ко мне подошел Тайлер. Уголки его губ приподнялись. Мы оба понимали, что не можем больше поздравлять друг друга в привычной манере. Тем не менее, он обвел руками мою талию и скромно поцеловал в щечку.

— Ты все знаешь, — его дыхание опалило мочку уха.

Я кивнула. Глупая детская улыбка играла на губах. Но при виде счастливой Агаты, она стала еще шире.

— С днем рождения, лиса!

— Спасибо! — мой голос стал выше на несколько октав. Я не действительно не знала, как правильно реагировать на поздравления. Из-за волнения руки чуть тряслись, а дыхание сбилось. Я цеплялась за Агату, боясь, что не устою на ватных ногах.

Когда настал черед Нейта, я практически была на грани обморока. Столько эмоций нахлынули разум. Осколки моего сердца не понимали, как такое возможно. Может, это сон? Детская, забытая годами фантазия? Кто-нибудь мог бы меня ущипнуть?

Нейт не стал церемониться: наклонился и оставил легкий поцелуй. Сотни бабочек в животе встрепенулись, расправляя крылья.

— Когда вы успели? — Пискнула я, мысленно отвешивая себе пощечину. Господи, где мое самообладание?

— Пока ты спала, — мягко улыбнулся Нейт, проведя пальцем по щеке. — Закрой глаза.

Я едва не подпрыгнула на месте. Заметка на будущее: запретить праздновать мое день рождение. Иначе к вечеру я превращусь в лужицу, безостановочно благодаря всех.

Терпением я точно не отличалась. Нейт усмехнулся, заметив, как я пыталась приоткрыть один глаз. Он шикнул и развернул спиной к себе. Что-то прохладное легло на ключицы, вызывая армию мурашек. Пальцы потянулись к цепочке. Скользнули по звеньям, добираясь до кулона. Птичка. Маленькая птичка с расправленными крыльями. Я едва сдержала визг. Аккуратное украшение из белого золота идеально смотрелось на шее.