Сотник 2

– Эка ты винить соседей. А чего же ляхов сюда же не приплел. Эти поди тоже придут поживиться на наших костях,- противореча себе же, выдал Горячинов.

– Эти не придут,- возразил Иван.- Потому как там где резвится лев, волкам делать нечего. Сунутся, еще и на себя беду накликают. Что же до новгородцев, то я могу по полочкам разложить, чего и сколько там обещано,- с этими словами Иван выложил на стол свиток, словно предлагая любому желающему ознакомиться с его содержимым.- Тут все, и размеры посулов. И где какие послабления в торговле. И расширенный список товаров коими можно торговать на шведских землях свободно. И гарантии неприкосновенности со стороны шведского флота. Причем последний будет оказывать помощь новгородским ладьям и в случае если кто иной решит их обидеть.

– И все это лишь ради того, чтобы они не вмешивались?- Удивился Офросимов.

А и было чему. Шведы вообще-то всячески старались задавить русскую торговлю. А тут вдруг возьмутся опекать. Прямо небывальщина какая-то.

– Не только, Сергей Гаврилович. Еще и за то, чтобы дружина новгородская встала на пути русской армии. Воевать Николай с новгородцами не станет. Кровь ему не нужна. Значит, будет договариваться. Увещевать, грозить торговыми карами. Вот пока он будет убеждать их, да вразумлять, шведы и должны будут с нами покончить.

– А не слишком ли скоро?- Усомнился Офросимов.

– А ты вспомни, сколько им времени потребовалось чтобы не просто дойти до Варшавы, но и взять ее.

– То ляхи.

– И что? В драке они достаточно злы. А в воинской науке так же отстали как и вы.

Вот уж чего Иван не собирался делать, так причислять себя в этом плане к остальным. Он-то как раз, впереди планеты всей. Раскатает врага многократно превышающего его по численности.

Иное дело, что самое большое ему по силам взять и удержать только Нарву с ее морскими воротами Нарва-Йыэсуу. Ну, еще и накостылять всем шведским силам, находящимся в Прибалтике. Даже если они соберутся скопом. А вот о том, чтобы удержать большую территорию не могло быть и речи.

– Допустим,- медленно кивая, произнес Офросимов.- Но нешто Псковская земля стоит таких вложений?

Ага. Глава совета успел пробежаться по списку. А тот весьма внушителен. И его уж там, дает новгородцам серьезные преференции. И это не считая звонкого серебра.

– Не только Псковская земля, господа совет, но и Замятлино. Знаете же, что во многом шведов интересует именно моя вотчина, да мои секреты. А они дорогого стоят. За один только секрет выделки железа шведский король готов прибить родную матушку. А уж при мысли том, что мне удается получать большое количество доброй стали, его и вовсе начинает колотить крупной дрожью. Да вы и сами ведаете, чего стоят эти секреты. Поди и сами не отказались бы завладеть тайной. Спокойно. Спокойно. Я никого не желаю обидеть или задеть. Просто подумайте малость, а есть ли иная возможность избежать войны, кроме как врезать шведскому льву по сусалам от всей широкой души. Да так, чтобы зубы в крошку. Убить его нам не под силу. Пока не под силу. Но если отвадим шведов хотя бы на год. Тогда им лучше дружить с нами.

– И как мы его отвадим?

– Не мы, господа совет. Я. Я сам все сделаю. От вас требуется сущая безделица. Не мешать мне. Ну и на всякий случай готовиться к приходу ворога. Военное счастье оно переменчиво.

– Ишь каков! А как не станем мы тебя слушать!- Взъярился новоявленный боярин.

– Ты Александр Емельянович охолонь,- вперив в Борятского строгий взгляд осадил его Иван.- Помешать мне вы сил не имеете. Даже если я весь свой полк на чужбине положу, вам это не больно-то поможет. Потому как в Замятлино одного ополчения в тысячу штыков. И пользоваться теми штыками они умеют, как и стрелять с такой точность, что вам и не снилась. И пушек, и картечниц, и огненного припаса там в избытке. А потому еще раз скажу, охолоньте. Я все сказал.

С этими словами, Иван вновь опустился на лавку, и сложил руки на столешницу перед собой. Никаких сомнений, ни слова он больше не произнесет. Сидит же здесь только из уважения к совету бояр, и не более.

– Чтож ты ирод, мне-то ничего не сказал? Нешто настолько не доверяешь, что и перед советом молвить не мог?- Недовольно пробурчал Пятницкий, когда они уединились вдвоем покидая палаты совета.

– Не обижайся, Ефим Ильич. То я не от недоверия. Помочь мне ты не мог. А вот случись счастью перемениться и то хотел чтобы ты был в стороне от меня. Не имел касательства к моим выходкам. И то, что видели остальные совершенно точно говорит о том, что ты был в полном неведении.

– Озаботился, стало быть о старике.

– Побойся бога, Ефим Ильич. Ну какой ты старик,- отмахнулся Иван.- И не тебя я пожалел, а Псков. Потому как ты пока единственный, кто по новому на судьбу земли этой смотришь. Остальные все больше по старинке. Все хотят по кругу, ничего не замечают и в сторону шаг ступить боятся. А ты… Ты по иному-то уж и не сможешь. А значит, и мои начинания не пропадут даром.

– Эвон, значит как. В наследники меня прочишь.

– А ты не смейся. Я о том и батюшке отписал.

– И что батюшка. Ну перво-наперво пообещал, что коли пропаду, то лично выкопает меня из земли и отстегает плетью. И знаешь, я ему верю. Уж сколько ему от меня досталось. Где-то же предел должен быть.

– А во-вторых?

– Ну, а уже во-вторых, обещал что просьбу мою исполнит.

– Серебро-то, я чай от него притекло?

– От него, Ефим Ильич. Не все, но в немалой степени.

– Здравия тебе, боярин Карпов.

– Здравствуй Егор,- оборачиваясь на знакомый голос, поздоровался Иван.

– Великая княгиня Трубецкая, просила тебя зайти к ней в рабочий кабинет.

– Прости, Ефим Ильич.

– Иди, чего уж там,- отмахнулся мужчина, и с блуждающей на губах ироничной улыбкой, зашагал на выход.

Хм. Ну и Иван, потопал, ловя себя на том, что под ложечкой поселился холодок, прокатился вниз живота, подскочил к горлу, и вновь медленно так, начал опускаться вниз. Вот он вновь замер под ложечкой, и все повторилось. И так, раз от разу. А, ну еще и по спине эдакий озноб. Вот так и не поймешь, толи приятный, толи нет. Ну чисто малолетка отправляющийся на свое первое свидание.

А ведь тут ни о чем подобном и речи быть не может. Ну, во всяком случае пока. Н-да. Или все же, уже. Ведь Лиза была счастлива с Трубецким, и не заметить это мог только полный тупица. Вот уж кем себя Иван не считал. А значит…

Вообще-то, ничего это не значит. Нужно просто задаться вопросом, хочется ему быть рядом с ней или нет. И в зависимости от ответа, действовать. Хм. Вопрос глупый. Он конечно же хочет быть рядом с ней. Ну а раз так, опыт двух жизней в помощь, и как там говорилось в годы его юности – нет таких крепостей, которые бы не могли взять большевики. Конечно коммунистом он так и не стал, но это сути не меняет.

– Здравия тебе, Елизавета Дмитриевна.

– И ты будь здрав, Иван Архипович.

– Ты хотела со мной говорить?

– Хотела. Причем, без утайки. Открыто и честно.

– Ну, до конца честными друг с другом не бывают даже супруги,- ухмыльнувшись возразил Иван.- Но я постараюсь.

– Иван Архипович, ты никак позабыл, за какой-такой надобностью тебя сюда отправили.- Не вопрос, просто констатация факта.

– Прости, Елизавета Дмитриевна, но меня никто сюда не отправлял. Вот без вены в темницу, это да, бросили. Когда вынулся оттуда решил убраться подальше в Сибирь. И было мне откровенно без разницы, с чьей помощью. Да только, убедила меня Ирина Васильевна, что одна ты тут пропадешь. И супруг твой тебя не убережет, коли бояре не увидят в тебе не противника, а союзницу.