Сотник

С одной стороны, двухместную изготовить было не сильно сложнее, чем одноместную. Из-за чего перегруженные плотники просто не смогли бы просто к весне изготовить даже шесть штук. И три то удалось сделать трудом.

С другой стороны, у Андрей к весне на руках имелось всего по три учебника каждого вида. Исправленных версий того самого «Букваря» и «Арифметики начальной». Больше они с Марфа просто не успели сделать. Рукописные ведь. И то, что быстрого тиражирования не добиться, было понятно в самом начале. Поэтому молодой сотник и сделал ставку на двухместные парты, планируя компенсировать через это дефицит учебников. Сидя рядом ведь и одним можно пользоваться.

Ему хотелось оборудовать учебный класс шкафом, для хранения инвентаря. Но, увы, Руки до этого не доходили. Поэтому и мел, и тряпки, и указка, и восковые таблички со палочками для письма, и все учебники и прочее хранилось в двух небольших сундуках в дальнем конце землянки. Лампы и запас светильного масла отдельно, все остальное – отдельно.

Парень не жадничал, выделяя по небольшой лампе на каждую парту, плюс две штуки у доски. Из-за чего в землянке было достаточно светло во время занятий…

Андрей подошел к землянке.

Внутри слышали какие-то голоса. Тихо.

Он потянул на себя дверь и вошел в сени.

Голоса стихли.

Пахло светильным маслом. Не сильно. Так, словно кто-то их использовал. А сквозь мелкие щели в двери пробивался свет, нарушая темноту сеней.

Молодой вотчинник потянул на себя вторую дверь и вошел в землянку.

У входа стояла Марфа с мелом в руках. На доске красовалась простенькая картинка.

– Доброго дня, – произнес он.

Марфа молча кивнула, а в ее глазах читался некоторый испуг.

Андрей повернулся на класс. За партами сидели девочки – те самые юные особы, старшего подросткового возраста, из числа освобожденных из полона. Они почти синхронно встали и поклонились.

– Учитесь?

– Учимся хозяин, – хором ответили они.

– Это хорошо. Молодцы. Садитесь. Марфа, – произнес он и кивнул на дверь. – На минуточку.

И они вышли.

Но не в сени, а на улицу.

Здесь, конечно, суетились люди, но не слишком близко. Учебная землянка располагалась достаточно удобно в этом плане.

– И как это понимать?

– Учу их рисовать скетчи. Отобрала наиболее пригодных и теперь готовлю.

– Только рисовать?

– Еще чтению, письму и счету, – чуть помедлив, ответила она.

– А почему мне не сказала?

– Как не сказала? Сказала. Но ты отмахнулся. Сказал, что занят и доверяешь мне.

– Ясно… – хмыкнул Андрей. – Только я этого не помню. Впрочем, не важно. Для чего они тебе?

– А книги ты и дальше сам хочешь переписывать? Не надорвешься? Да и рисовальщицы нужны для ковров.

– Почему девочки? Сама же знаешь, какой на дворе год.

– Девочки более собраны, аккуратны, внимательны и ответственны.

– Плохая идея… – покачал Андрей головой. – У нас и так с церковью не сильно все складывается. Решила добавить поленьев в наш костер?

– Они делают большие успехи.

– Это без всякого сомнения должно согреть душу судей.

– С какой это поры ты стал думать об этом? Сам всякую чертовщину творишь, а мне нельзя?

– Нельзя. Ты не должна быть под ударом.

– Да ну, – отмахнулась она. – Не будь наивным. Если до тебя доберутся, то мне не жить. Удавят и тебя, и меня, и нашего сына, и всех, кто был к нам близок. Ты уже достаточно наследил, чтобы тут все постарались бы выжечь.

– Нам ведь сильно много учебников не нужно. По десятку, край по два. И достаточно. Или ты хочешь ими торговать? Но тогда нужно делать типографию и искать мастера-резчика для гравюр, да литейщика для литер и так далее, а их на Руси днем с огнем не сыщешь. В общем – это еще одно производство, причем не самое простое.

– Типография – это хорошо. И не только для учебников.

– В самом деле? Ты хочешь начать печатать псалтырь или часослов? Вообще-то в Москве уже есть типография Ганса Мессингейма – датского книгопечатника, приглашенного Царем. С ним конкурировать нам совсем не нужно.

– А разве первопечатником на Москве не был Иван Федоров? – удивилась Марфа.

– Оказывается, что нет. Когда я был в Москве, посещал эту типографию. Иван там подмастерьем трудится. И работают они над книгами духовного содержания. За что, насколько я помню историю, и поплатятся, так как подрывают бизнес переписчиков монастырских.

– Можешь не переживать, с этими зубрами конкурировать я не собираюсь.

– Вот как? И на кой бес нам тогда типография?

– Я практически закончила книгу сказок и поваренную книгу.

– Что?! – ошалело переспросил Андрей. – А чего молчала?

– Я говорила, – обворожительно улыбнулась она. – Но тебе было не до этого.

– Хорошо, что за книги? Рассказывай.

– Сборник сказок, хм, скорее сказочных историй. Немного басен, поданных и в адаптации под местные реалии. В прозе. Все – строго бытового содержания. Никакой критики веры или власти.

– Что за басни? Чьи?

– Да черт их знает? Просто то, что читала в детстве, то и вспоминала.

– Принеси. Я почитаю. Может глаз за что-то зацепится.

– Хорошо.

– А что за поваренная книга? Сборник рецептов?

– Да. Самые простые и обычные вещи. Приготовление простых ходовых блюд да заготовка впрок продуктов. Особенности сушки да соления. Отчего портятся продукты. Про мытье рук, продуктов, приборов и кипячение воды там тоже говорится. Но осторожно.

– Тоже принеси.

– Так ты поможешь с типографией?

– Литеры отлить из свинца несложно. Сделал модель из воска. По ней получил разъемную глиняную форму. И лей в свое удовольствие. Сам печатный станок тоже реально сделать. Возни прилично будет, но терпимо. Переплетчика найти не проблема. Их хватает. Бумаги купить можно пригодной для книг через Псков и Новгород. Краски раздобыть нужной тоже можно. В целом – возни много, но никаких непреодолимых трудностей нет. Но ты ведь хочешь все книги снабжать рисунками. Так ведь?