Соучастие в убийстве

— Мы нагрянем сразу на оба этажа, — объяснял Филдс. — В ночной клуб тоже, хотя там нам никто не нужен… Но все игроки проходят к лифту через клуб. Там их проверяют… Кабинет Руни тоже на первом этаже. Примерно в десять-одиннадцать вечера он обычно поднимается наверх… Верхний зал я беру на себя. Возьмем всех скупщиков краденого, а заодно всех подозрительных. Там наверняка окажутся преступники, сбежавшие из других штатов. Их мы тоже возьмем.

«Смелый шаг, этот налет», — подумал Браммел. В другое время он не усомнился бы в мотивах Филдса, но сейчас ему показалось, что за этой затеей скрываются личные соображения. Нетрудно было догадаться, что, если Филдс наложит лапы на Руни, министр, который связан с адвокатом Руни, тоже окажется в его руках. Да, это был умный ход: после вчерашних бесплодных поисков преступника Филдс хотел поднять свой престиж в глазах правительства. «Во всяком случае, правильны эти догадки или нет, — подумал Браммел, — Филдс не только не потеряет, а наверняка выиграет».

— Ну, а сам Руни?.. — начал Браммел.

Филдс откинулся на спинку кресла и начал приглаживать жидкие пряди на лысой макушке. Казалось, он что-то обдумывает.

— Я думаю, вам нужно взять его на себя, Стюарт.

Браммел улыбнулся.

— Честно говоря, вы единственный, кто может с ним справиться, — продолжал Филдс, не глядя на Браммела. — Может быть, с вами он заговорит.

— Что, он крепкий орешек?

— Да, — кивнул Филдс. — Не скажу точно, что можно от него ждать, но старик Бэртон кое-что вам подскажет. Он его частенько видел, когда вел следствие по делу шайки убийц. Помните, перед самой его отставкой?

— Я с ним поговорю.

— Бэртон как-то сказал, что Руни за шиллинг душу продаст, — сказал Филдс.

— Думаете, он расколется, чтобы спасти свои деньги или шкуру?

— Не знаю, — ответил Филдс. — Специально я им не занимался. Но вы сами прекрасно знаете, Браммел, — рано или поздно каждый преступник начинает говорить, чтоб вернуть свое добро или избавиться от конкурентов.

— Что бы осталось от криминалистики, не будь доносчиков и полицейской дубинки! — с притворной серьезностью сказал Браммел.

Филдс уставился в стол. Не любил он в Браммеле этот цинизм. Иногда Филдс всерьез раздумывал, есть ли у Браммела что-нибудь святое?..

Филдс передал Браммелу отпечатанный на машинке листок.

— Здесь все сведения о Руни, — сказал он. — Большинство его врагов — те, что живы, — за решеткой. Отбывают солидные сроки.

— Эти сведения очень кстати, — заметил Браммел.

— Я считаю, — сказал Филдс, — что вам надо войти в кабинет Руни спустя минуту-две после того, как начнется облава на обоих этажах. Примерно в девять.

— Отлично, — сказал Браммел.

Задание было ему по душе. Потягаться умом и выдержкой с таким сильным и ловким человеком, как Руни, — это льстило самолюбию Браммела. Хорошо б скрутить в бараний рог этого короля баккары… Если удастся, конечно. Браммел был честен с собой. Предстояла охота на людей, он был одним из охотников, и это ему нравилось. Но была еще одна причина, почему он обрадовался этому заданию, более веская и важная: он решил доказать Филдсу, что тот ошибается насчет похитителя драгоценностей, но для этого надо было проверить версию Филдса.

У Филдса были еще сведения насчет Руни.

— Недавно мне позвонил Эксем из другого отдела насчет двух известных бандитов, которые сейчас появились у нас в городе, — сказал Филдс. — Он считает, что их подослал Тонкс, бывший король баккары, чтобы разделаться с Руни. Вряд ли у них что-нибудь выйдет. Ими скорее всего займутся подручные Руни.

— Может, мне пообещать ему, что мы сами ими займемся? — полушутя-полусерьезно спросил Браммел. — Избавим его от расходов?

— Я не считаю, что мы должны ему что-то обещать.

— А если придется?

— В таком случае придется и выполнять обещание, — сказал Филдс совершенно серьезно.

14

Они обсудили все возможные случайности. Только после этого Филдс поднялся с кресла.

— Недурно бы перекусить, а, Стюарт?

— Неплохая мысль.

— Сходим в кафетерий?

— Ну что там за еда, — сказал Браммел. Он любил обедать в хороших ресторанах. — Можно съездить и в центр, времени у нас хватит. Я свожу вас в один итальянский ресторанчик.

Филдс стоял в нерешительности. Он редко обедал вне дома и в таких случаях обычно довольствовался самой простой пищей. Зато Браммел всегда обедает, как лорд. И как только он ухитряется это делать? Впрочем, это не его забота. Он никогда не слышал ни единого намека на то, что Браммел берет взятки. Он бы узнал, если бы об этом поговаривали. Управление кишмя кишело доносчиками; не было ни одного сыщика, за которым не следил бы его коллега, и все доносы попадали на стол Филдса.

— Ладно, Стюарт, поедем, — решился наконец Филдс.

И сам остался очень доволен своим решением. Он нахлобучил на голову шляпу с узкими полями, из-под нее, расширяясь книзу, виднелось его красное лицо. Он даже как-то помолодел и развеселился.

— Заглянем-ка перед уходом к Брюсу, — сказал он, когда они подошли к лифту. Они спустились в подвальный этаж, где помещались комнаты для допросов.

Филдс ступал крадучись, по старой профессиональной привычке, Браммел же, небрежно помахивая шляпой, шел легкой, размашистой походкой. Рядом с грузным неряшливым Филдсом, чьи телеса буквально выпирали из тесного темно-серого костюма, Браммел, тщательно причесанный, в отлично сшитом костюме, выглядел особенно красивым и элегантным.

Когда они проходили мимо дежурки, через открытую дверь до них донесся голос одного из младших сыщиков:

— …Они обязаны поддержать наши требования…

Филдс презрительно фыркнул.

— Некоторые из этих мальчишек больше похожи на клерков, чем на сыщиков, — проворчал он. — Единственно, что их интересует, — это зарплата.

В лифте Филдс сказал Браммелу, что Филберт уже допросил почти всех поставщиков миссис Тайсон, некоторых по два-три раза. Сейчас он снова допрашивает Биби.

— Что он от него хочет? — спросил Браммел.

Это напомнило Филдсу, что Браммел не верит в его версию, что вор и убийца — одно лицо. А Брюс Филберт верил.

— Биби хитрит и путает, — резко сказал Филдс. — Брюс считает, что он знает что-то про вора, но не хочет сказать.

— На этот раз у него ничего не выйдет, — сказал Браммел.

— Вы недооцениваете Брюса, — ответил Филдс. — Помяните мое слово, он далеко пойдет.

Они вышли из лифта и направились к двери, возле которой дежурил пожилой полицейский, прослуживший в управлении около двадцати пяти лет. Он вытянулся, отдал честь и распахнул перед ними дверь. По обе стороны узкого коридора были расположены комнатенки, похожие на камеры. Все двери были плотно закрыты, пахло карболкой и мылом. В тишине гулко зацокали по цементному полу подкованные башмаки Филдса.