Соучастие в убийстве
Шрифт:
— Пусть звонит хоть двадцати адвокатам, — презрительно бросил Филдс.
Фогг встретил их в холле. Он был уже в шляпе — американской «Федоре» с лентой.
— Купил эту шляпу в Штатах, — сказал он, показывая на полосатую ленту.
Он шел между Филдсом и Браммелом, с гроссбухами под мышкой, и говорил без умолку.
— Чудесное местечко — Штаты, — продолжал болтать Фогг, усевшись между сыщиками на заднем сиденье большого полицейского автомобиля.
Машина быстро помчалась по улицам.
— Тоже без сирены, как в Штатах, — сказал Фогг. — А с ней было удобнее, не правда ли?
Филдс, словно не замечая
— Это была в основном развлекательная поездка, — пустился в разглагольствования Фогг. — Я взял с собой крошку. Она там никогда раньше не бывала. А я знаю Штаты очень хорошо.
— У вас и на этот раз были дела?
— Разумеется. Вы же знаете, инспектор Браммел, у делового человека всегда дела, даже в отпуске.
— Покупали часы и драгоценности?
— Ничего похожего, инспектор, — поспешно ответил Фогг, мгновенно сообразив, что Браммел ловит его. Контрабандный ввоз часов из США… Но Фогг не вчера на свет появился… — Как ни странно, инспектор, но все наоборот — я сам экспортировал драгоценности в Штаты. И должен вам сказать, сорвал неплохой куш.
— А вам это в диковинку, что ли?
— Как сказать, — уклончиво ответил Фогг. — Во всяком случае, вполне законное дело. В Чейз-банке в Нью-Йорке у меня открыт счет в долларах. Положил туда кругленькую сумму. Мог ни в чем не ограничивать крошку. И себя тоже. Был на дерби в Кентукки…
23
Едва выйдя из полицейской машины у здания управления, Фогг окликнул человека, стоявшего на ступеньках у входа.
— Как это мило с вашей стороны, Оливер, — вы опередили нас. Наверно, делали добрых семьдесят миль в час!
— Всегда рад быть полезным другу, — ответил тот степенно, словно актер в роли епископа.
Он подошел к Фоггу и сыщикам. Это был известный адвокат мистер Оливер Фентон-Лобби, бывший генеральный атторней, [5] сухопарый пожилой человек, седой, с глубоко сидящими темными глазами. В строгом темном костюме и черном котелке он выглядел очень внушительно.
— Добрый вечер, мистер Филдс, — сказал он. — Куда вы ведете моего друга?
— У нас есть к нему несколько вопросов.
5
Генеральный атторней— главный юрисконсульт государства.
Мистер Фентон-Лобби кашлянул.
— Понимаю, — сказал он. — Вы не возражаете, если я пойду с вами, мистер Филдс?
— Боюсь, что не могу разрешить вам присутствовать, мистер Фентон-Лобби, — ответил Филдс, с вызовом глядя на адвоката, представлявшего интересы самых богатых людей в стране. — Существует твердое правило: адвокат не имеет права присутствовать при допросе полицией человека, подозреваемого в серьезных преступлениях.
— Несмотря на все мое уважение к вам, мистер Филдс, я вынужден возразить. Я думаю, что имею право присутствовать при допросе моего клиента.
— А я говорю, что нет.
— В инструкции сказано очень отчетливо: во время допроса его клиента допускается присутствие адвоката. Кроме того, там указано, что при допросе
может быть задано только определенное количество вопросов, — многозначительно добавил он.— Покажите мне эту инструкцию, мистер Фентон-Лобби, — высокомерно сказал Филдс.
Однако знаменитый адвокат не имел при себе инструкции.
— Боюсь, что оставил свой экземпляр в конторе, — сказал он. — Может быть, вы разрешите мне взглянуть на ваш, мистер Филдс?
— У меня нет при себе инструкции, — ответил старший инспектор. — И не знаю, где она, — резко добавил он, твердо решив не оказывать услуг Фентону-Лобби. Он давно взял себе за правило не помогать защитникам.
Мистер Фентон-Лобби взглянул на Браммела.
— Уверен, что у вас эта инструкция при себе, инспектор, — сказал он не без иронии.
— Ошибаетесь, мистер Фентон-Лобби, — ответил Браммел. — Она мне ни к чему. Только помеха в нашей игре, — он усмехнулся. — В этом мы похожи на вас, юристов: к чему нам таскать с собой законы!
Мистер Фентон-Лобби вежливо улыбнулся.
— Ну что ж, не беда, джентльмены, — сказал он. — Уверен, что комиссар позволит мне заглянуть в его экземпляр, — добавил он учтиво.
Он первым вошел в управление и направился к лифту, чтобы подняться к комиссару, а Филдс, Браммел и один из младших сыщиков повели Фогга в подвальный этаж. Комната для допросов напоминала длинную, узкую камеру. Высоко в стене, так, что рукой не достать, светлело забранное решеткой крошечное оконце. Фогг мог бы увидеть в нем несколько звездочек, если бы взглянул вверх. Но он не поднимал глаз. Филдс велел ему сесть за стол и объяснить записи в гроссбухе.
— Попробуйте наконец придумать что-нибудь правдоподобное, Фогг, — сказал он с издевкой.
Но Фогга не так-то легко было вывести из себя. Он тянул время, медленно проглядывая первую страницу. Она была разграфлена на три колонки. В первой стояли различные буквы, во второй — номера и в третьей — суммы денег, например: А… 2… 17-7-4.
Фогг объяснил, что буквы обозначают фамилию лица, продавшего данную вещь, номер — магазин, где она была куплена, а в третьей колонке значится выплаченная за нее сумма.
— Вы говорите, что ваш главный управляющий прислал вам эти гроссбухи. Но что же вы можете в них понять, если вы сами не покупали?
— Сейчас объясню, старший инспектор, — ответил Фогг. — Дело обстоит так: каждую неделю я получаю из моих шести магазинов подробный отчет. Там записаны фамилии всех, кто продавал драгоценности. А когда записи переносятся в эти гроссбухи, вместо фамилий ставятся только буквы — для экономии времени. Мы имеем дело всего лишь с несколькими крупными дельцами, которые продают нам товар постоянно. Поэтому в книгах преобладают буквы, обозначающие этих дельцов, если не считать некоторых случайных покупок. Фамилии наших постоянных поставщиков я помню. Ключ у меня в голове. Вот когда на помощь приходит память. Много умнейших людей изумлялись моей памяти. Мне не надо проходить курс пельманизма. [6] Памяти я во многом обязан моим успехом. Конечно, без моей крошки…
6
Пельманизм— система тренировки памяти.