Соули. Девушка из грёз

Говорить во время дурборского вальса невозможно, но это полбеды, а беда… беда в том, что более пошлого танца во всех семи мирах не сыскать! Почему его до сих пор не запретили — ума не приложу! Впрочем… до сегодняшнего вечера, особых неудобств от существования этого псевдо хореографического безобразия не испытывала. Да и вообще о пошлости танца не задумывалась.

Маг протянул правую руку, а я, как и полагается, подала левую. На первых аккордах герцог учтиво склонил голову, я присела в обязательном реверансе и… началось.

Разошлись и снова шагнули навстречу друг другу. Опять отдалились, чтобы через мгновенье подойти вплотную. Подобно дуэлянтам, очертили полный круг, замерли, повинуясь мелодии. Мои ладони легли на его плечи, ладони Райлена крепко сжали талию. Новый аккорд и взлёт… Райлен прижимает сильно-сильно, и кружит всё быстрей и быстрей. Я же пытаюсь побороть то ли злой, то ли смущённый румянец и не думать о том, что моё декольте на уровне его губ и горячее дыхание щекочет обнаженную кожу.

И вновь под ногами паркет… кажется. То есть, умом понимаю, что стою, а вот ног не чувствую. Совсем-совсем. Как во сне снова подаю руку, делаю шаг назад, шаг вперёд, иду по кругу, опять кладу ладони на его плечи и снова взлетаю… а в голове сгущается туман, и румянец расползается по всему телу. И я уже не понимаю, что горячей — дыхание Райлена или пожар в моей груди… Не понимаю, но продолжаю танцевать.

Последние аккорды вальса — как гром набата, вот только не настораживают и не отрезвляют. Хочется рухнуть на паркет и забыться, а ещё… ещё в голову приходит шальная мысль — может Райлен не поил господина Данда? Может он с ним просто станцевал?

— Госпожа Соули… — от голоса мага мурашки по спине побежали. — Госпожа Соули, сейчас классический верилийский вальс танцевать будем.

Рука герцога по-хозяйски легла на талию, вторая завладела ладошкой. Я едва удержалась от желания прижаться к великолепному телу, чудом заставила себя остаться на пристойном для классического верилийского вальса расстоянии.

Из сказки выдернул тёплый, но не лишенный ехидства, вопрос:

— И стоило так сопротивляться?

В следующее мгновенье музыканты заиграли, и мы заскользили по залу под вечное, как небо, и столь же привычное "раз-два-три". Райлен лучился счастьем, а я… я просто задыхалась от негодования.

— Хам!

Удивлённо заломил бровь и продолжил кружить в танце. Двигался брюнет столь уверенно, словно последние семнадцать лет не в Академии, а при дворе провёл.

— Мерзавец!

К заломленной брови добавилась лёгкая самодовольная ухмылка.

— Подлец!

А вот это обвинение ухмылку с герцогского лица стёрло. Словно, на "хама" и "мерзавца" был согласен, а вот на "подлеца" — никак.

— Это почему же? — ровно спросил он.

— Вы и без меня знаете!

— А если нет?

Жаль, вальс относится к тому роду танцев, где наступать на ногу партнёру крайне нежелательно. Просто риск упасть вместе с ним — выше гор.

— Ваш поступок в отношении господина Данда! — пояснила, хотя оба знали, пояснений не требуется. — Это подло, господин Райлен! Очень подло! Вы разве не понимаете — вы ему жизнь сломали! С такой репутацией, как у него теперь…

Губы Райлена превратились в жесткую линию, в глазах появился недобрый блеск. Но спустя мгновенье злость испарилась, и я услышала:

— А с чего вы взяли, что скандал вокруг господина Данда — моих рук дело?

Слова прозвучали столь уверенно, что я просто не могла не усомниться:

— А чьих?

Лицо брюнетистого мерзавца озарила невероятная улыбка, а его ответ заставил споткнуться.

— Возможно… ваших, госпожа Соули.

— Что?!

— А что вас удивляет, госпожа Соули? Молодой человек выпросил у самой очаровательной девушки в мире десять танцев подряд, ну и… напился. На радостях. Понимаете? С мужчинами такое бывает. Не со всеми, но со многими…

— Издеваетесь? — догадалась я.

Брюнет рассмеялся. Нагло, громко, совершенно не думая, как это веселье со стороны выглядит.

— Райлен, неужели вам не стыдно?

— Ничуть, — тут же посерьёзнел маг.

— И за подножки не стыдно? Или скажете, что мои партнёры тоже от счастья спотыкались?

— Видимо — да. По крайней мере я едва держусь, чтобы не спотыкаться, госпожа Соули. И вызвана столь внезапная неуклюжесть вашей близостью.

Ясно. Ясно! Он не просто хам и нахал — он ещё и непробиваемый! Но и я не из сахарной ваты сделана!

— О чём вы говорили с моим отцом?!

— Я извинился перед господином Анрисом за своё поведение. Тогда, у гостиницы. Извинился и предложил устроить официальное знакомство, чтобы сгладить то недоразумение.

— И всё? Отец не мог согласиться!

— Я очень горячо извинялся, госпожа Соули. Едва ли голову пеплом не посыпал… Хотел на колени упасть, но господин Анрис не позволил.

Я заскрежетала зубами и рыкнула:

— Врёте!

— Ну… насчёт мольбы на коленях — действительно вру. Остальное — правда. Можете спросить у папы…

— А второй раз?

— А вот об этом сказать не могу… Вас этот вопрос не касается.

— Что значит "не касается"?!

— То и значит… — ухмыляясь, протянул герцог.

Я уже не злилась — свирепела!

— Господин Райлен!

— Госпожа Соули…

— Господин… Райлен!!!

— Госпожа Соули?..

— Господин Райлен, вы подлец!

И снова плотно сжатые губы и недобрый блеск в чёрных, невероятно притягательных глазах. О, Богиня! Не притягательных, а наглых!

— Ещё аргументы, госпожа Соули?

— Намёк на моё пьянство!

— Просто по-хорошему вы не хотели…

— Ваша ложь старой, наивной женщине!

— Это вы тётушку Тьяну в виду имеете? — ухмыльнулась зараза благородная. — И всерьёз считаете её наивной?

Нет, наивность тётушки лишь для красного словца упомянула, вот только признаваться Райлену не собиралась. Проигрывать спор — тем более. Поэтому набрала побольше воздуха и выпалила последний, самый главный аргумент:

— Ваша попытка затащить меня в постель!

Маг совсем серьёзным стал. Настолько серьёзным, что я-таки не выдержала и споткнулась.

— Я не пытался затащить вас в постель, госпожа Соули, — тихо сказал он. — Хотя, не скрою, этот пункт в моих планах присутствует.

— Что-о-о?!

Вместо извинений лёгкая улыбка, тёплый взгляд и встречный вопрос:

— Вас возмутила первая часть моего ответа? Или всё-таки вторая?

У меня от такой наглости язык отнялся. Просто отнялся и всё тут.

— Ладно, буду надеяться, что вторая…